Сергей Калашников - Четвертый

Отсюда и такие настроения среди мирных жителей, что все мы против Гитлера. А сам Аугусто и супруга его Долорес людьми оказались неболтливыми, причём за весьма умеренное вознаграждение. И что ещё требуется от человека, зарабатывающего на жизнь честным трудом?

Короче, наше скромное рыболовное дело мы на него переписали, оставив себе по полпроцента от выручки – продал товару на песо – один центаво переведи на семейный счёт Кутеповых. Это не от жадности, а просто чтобы не расслаблялся. Ну и работники сразу вполне определённые – дядя Паша и Крис с Дэном. Они в этом неплохо налаженном деле фишку секут.

Словом, мы мигом переключились на проблемы авиакомпании Куберейра, переехали в домик неподалеку от аэропорта и принялись изучать обстановку не поверхностным взглядом, а вдумчиво. И сразу отыскали собственную погрешность. Не нашу с Олей, а конкретно мою. Выяснилось, что Рио-де-Жанейро не такой уж главный деловой центр Бразилии, потому что в нескольких сотнях километрах от него расположен куда более многолюдный и оживлённый Сан-Паулу. Вот до него наша авиакомпания и организовала регулярные рейсы от Монтевидео и Буэнос-Айреса. Выручка удвоилась в одно действие, поскольку и самолёт имелся, и подготовленные экипажи, да и опытных техников удалось найти на месте.

Да, Пётр Алексеевич, дядька, конечно, хваткий, но в тонкостях, связанных с техникой, чересчур консервативен и излишне доверчив к мнению тех, кого считает признанными специалистами – слаба в нём авантюрная жилка. То есть мой замысел с использованием в дальних перелётах машин с самыми слабыми моторами не поддержал, наслушавшись авторитетных авиаторов – на всех трёх «Лоудстарах» компании поставили двигатели мощностью по восемьсот пятьдесят лошадок с какими-то новомодными винтами, у которых широкие лопасти. Я не настолько разбираюсь в подобных тонкостях, однако сделали это, как мне объяснили, для повышения экономичности при полётах с малыми скоростями.

Придумка это сделана вовсе не для Куберейры, а для увеличения длительности патрулирования военных вариантов этих птичек – «Вентур», но сработало и в нашем случае. То есть при скорости в триста тридцать километров в час на одной заправке машина с полной загрузкой может преодолеть три с половиной тысячи километров. На мои задумки годится. К тому же есть свободная машина для осуществления полётов до Нью-Йорка, потому что на регулярных рейсах заняты всего две из имеющихся трёх.

Дальше была скрупулёзная подготовка к сверхдальнему перелёту нашего старого доброго «Лоудстара», только что вернувшегося с завода в Аргентине, где на нем поменяли выработавшие ресурс авиадвигатели. Ума не приложу, откуда в прессу просочилась информация, но за билетами на этот рейс образовалась длинная очередь желающих поскорее долететь до Штатов. То есть сгонять порожняком не получилось. Мы даже рыпнуться не могли – такое образовалось давление общественного мнения, что просто ужас. А ведь у нас и экипажи на всю дорогу не готовы, да и ни в Парамарибо, ни в Санто-Доминго никакой инфраструктуры пока нет. Ну, связались по телеграфу – договорились о приёме и заправке – и всё.

Одним словом, вылетели мы в два пилота и две стюардессы с обычными пятнадцатью пассажирами на борту и преодолели всю дистанцию за тридцать три лётных часа с четырьмя двухчасовыми посадками для заправки и техобслуживания. Мы с Олей (хвала нашей подмосковной подготовке и буэнос-айресскому чтению) успешно сработали за техников, лишь изредка справляясь с инструкциями. Консуэлле – второй стюардессе – пришлось туго. Она выгуливала пассажиров, пока командир экипажа (он же первый пилот) утрясал местные формальности и договаривался о разного рода услугах с деловыми людьми. Нам ведь и провизии нужно, и воды. Да и бухло пассажиры выхлебали как-то уж очень быстро. Вина в них вообще входит много.

Так что рейс выдался изматывающий. Но настоящий кошмар начался в конечном пункте. Корреспонденты, чтоб их подбросило и шмякнуло. Поэтому в обратку у нас всё повторилось, только задом наперёд. А летели мы через тропики, то есть на земле было жарко, особенно в Санто-Доминго. В Парамарибо нас накрыло дождём, а в Ресифи совместились ливень и кромешная темнота. Зато коллега научил меня взлетать и садиться ночью, и мы привезли целую кучу «зелени», потому что деньги нам совали прямо в руки – ну нет пока у Куберейры своего агентства ни в одной из точек маршрута.

Про то, как Хорхе Орейра обустраивал аэродромы по нашему новому маршруту, могу рассказать, основываясь только на том, что сам видел. Сначала на взлётных полосах появились посадочные прожектора и огоньки подсветки для ночных посадок. Затем – щебёночное покрытие, которое регулярно выравнивали и трамбовали. А потом и постройки вроде отелей, где пассажиры могли принять душ, дождаться рейса или укрыться от непогоды во время обслуживания самолёта.

Откуда на это взялись деньги? Так мы с Олей нарубили бабла в еженедельных рейсах до Нью-Йорка и обратно. Рубили не вдвоём, а вчетвером – усиленным экипажем вместе с Консуэллой и Родригесом, с которыми летали в первый раз. Постепенно нас частично стали сменять другие пилоты и стюардессы – сначала на середине маршрута, а позднее и после каждой посадки – усталость штука коварная, а пять-шесть часов весьма напряжённой работы – дело нешуточное. Поэтому наши подвиги с испытанием выносливости прекратили настолько быстро, насколько смогли.

А тут подоспели еще пара новеньких «Лоудстаров», которые сразу встали на линию – завод в Кордобе осилил их производство несколько быстрее, чем предполагалось – дед забеспокоился о перелёте через океан и новом маршруте прямиком в Мадрид. Сначала трассу освоил наш неплохо слетавшийся экипаж. Только в качестве пункта прибытия в Африку был выбран Дакар, а не Монровия. От него нам хватало дальности прямиком до столицы Испании. Некоторая нервозность возникала при приближении к Гибралтару – всё-таки зона военных действий! Но сидящие там англичане пропускали нас беспрепятственно, а немцы или итальянцы так ни разу и не напали.

Пересекать же чёрный континент главный пайщик нашей авиакомпании не собирался, чем окончательно разрушил моё тайное намерение как-нибудь заглянуть домой в Советский Союз, да незаметно там и остаться.

Тем временем Бразилия вступила в войну против гитлеровской Германии – на аэродроме в Ресифи, который, кстати, построили американцы, наступило явное оживление. Нас, с нашими несколькими рейсами в неделю, отсюда вовсе не попросили – мы поначалу даже на руку были военным, потому что худо-бедно маскировали их присутствие на территории нейтральной страны. А потом – возможность по чёткому расписанию быстро добраться до родных мест делала присутствие гражданской авиакомпании приемлемым – янки умеют ценить комфорт. В частности, бар в нашем тростниковом отеле даёт очень приличную выручку.