Борис Батыршин - Крымская война. Соратники [litres]
- Название:Крымская война. Соратники [litres]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент ИП Махров
- Год:2017
- ISBN:978-5-699-98197-7
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Борис Батыршин - Крымская война. Соратники [litres] краткое содержание
Но их не спросили. Вышедший из-под контроля хронофизический эксперимент, затеянный вооруженными силами Российской Федерации, отправил во времена Крымской войны не только современный корабль, но и гидрокрейсер «Алмаз» с Первой Мировой. И теперь им предстоит устроить врагам России новый Трафальгар, новую Чесму и новую «Атаку Легкой бригады».
Русские моряки трех поколений готовы отстоять Крым от любого агрессора!
Крымская война. Соратники [litres] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
После того как пробы сняты, боцмана свистают к обеду. Матросы разбегаются по кубрикам, где с потолков уже свисают длинные дощатые столешницы. Бачко́вые разносят с камбуза щи, особо отряженные матросы волокут хлеб. Начинают с жирных щей либо борща, которые варятся на говядине, солонине или рыбе. Поначалу деревянными ложками (у каждого своя) выхлебывают бульон и овощи. Когда на дне бака остается только мясо, его вынимают, крошат на деревянных досках и высыпают обратно. После чего вся артель, не спеша, не мешая друг другу, теми же ложками ест «мясное блюдо». Если кто из молодых спешит, артельщик, матрос старой службы, поучает торопыгу деревянной ложкой по лбу. Никто на такую «науку» не обижается – наоборот, это служит предметом шуток, одним из нехитрых обеденных развлечений.
Но перед дудкой, дающей сигнал «обедать», должна состояться еще одна церемония, особо любимая матросами, – выдача винной порции, или «чарки».
На палубу выносят лужёную ендову́ с водкой. Ее ставят на шканцах или, как на «Владимире», – позади мостика. Затем появляется баталер с мерной получаркой, и начинается священнодействие.
На деревянных судах «чарка» – насущная необходимость. Здесь нельзя разводить огонь для спасения от сырости, и ежедневная порция «белого хлебного вина» служит профилактике от простудных хворей. Кроме того, это важнейшая мера поощрения нижних чинов, общепринятая награда за лихость и мелкие отличия по службе.
Андрей, конечно, читал о порядках, принятых на флоте, но одно дело, читать, а другое – самолично увидеть, как разбегаются бочко́вые по свистку боцманской дудки, как выстраивается возбужденная, предвкушающая очередь к заветной ендове, как крякает, лихо опрокинув чарку, сорокалетний унтер, а потом вытирает усы под завистливыми взглядами ожидающих.
Покончив с пробами, офицеры спускаются к обеду. Опаздывать к общему столу считается дурным тоном – распорядитель кают-компании, старший офицер корабля, может отправить провинившегося восвояси за неуважение к сообществу. Это не означает лишения обеда, «наказанный» может вернуться после окончания трапезы, но откушивать ему придется в одиночестве. Исключения делались для тех офицеров, кто руководил срочными работами, а также для Андрея – как человека не морского, гостя и вообще пришельца из будущего, не знакомого со строгими флотскими традициями.
Андрею не хотелось снова оказываться в числе опоздавших и ловить на себе снисходительные взгляды – мол, что ожидать от сухопутной крысы? Но он все же позволил себе задержаться на несколько секунд и полюбоваться видом кораблей, идущих в походном строю.
«Владимир» возглавлял колонну. Вторым мателотом шел «Крым», за ним – «Громоносец». На правом крамболе у него резал черноморскую волну «Морской бык», имея в кильватере «Бессарабию» и «Вобан». За «французом» пристроился «Херсонес»; замыкала колонну «Одесса».
– Пойдемте, Андрей Геннадьич! – донеслось от трапа. – Буфетчик к обеду открыл превосходную мадеру, зазеваетесь – на вашу долю не хватит, будете пить бессарабскую кислятину!
Да, подумал Андрей, время марочных крымских вин еще не пришло. Граф Воронцов не так давно начал разводить в своих имениях Алупка, Массандра, Ай-Даниль и Гурзуф отборные сорта винограда, и слава его погребов не успела еще прогреметь по всему миру. А вот рислинг с виноградников Шабо, возделываемых потомками швейцарцев и французов, приглашенных в Бессарабию Екатериной, имеется в избытке. Хотя до крымских сортов ему ох как далеко…
Он еще раз окинул взглядом кильватерную колонну и поспешил в кают-компанию.
Крейсер II ранга «Алмаз».
4 октября 1854 г.
Мичман Красницкий
С тех пор как англичанин Чарльз Берд в 1815-м прокатил царицу по Финскому заливу на пароходике, а потом взялся строить суда на механической тяге, прошло около сорока лет. На больших реках – Волге, Каме, Дону, Днепре – возникли первые ростки пароходного сообщения. По Волге вовсю ходили кабестаны и забежки [15] Кабестан – тип речного парохода. Подтягивал себя к завезённому вверх по течению якорю. Забежка – небольшой пароход от 20 до 40 сил, который завозил вперед кабестана лодку с якорем.
, а в 1821 году пароходик «Пчелка», перетащенный через днепровские пороги, пришел и в херсонский порт. В Николаеве на казенной верфи помаленьку осваивали пароходное дело: буксиры и каботажные пароходики бороздили днестровский лиман, Черное и Азовское моря. Машины и котлы «сундучного», берегового типа, а потом и галерейные, с дымогарными трубами, везли издалека, с Ижорского казенного завода, с завода Берда в Санкт-Петербурге, из-за границы. В Николаеве своих машин не производили, зато могли отремонтировать любой агрегат, хоть российского, хоть иностранного производства.
Распоряжением князя Меньшикова от Днепра до Аккермана, по всему Азовскому морю и побережью Кавказа срочно собирали малые пароходы, способные к каботажному плаванию. Забирали в казну частные суда – например шестидесятитонный «Ростов», до войны совершавший рейсы с пассажирами от Таганрога до Ростова, и сорокашеститонный железный «Луба», занимавшийся буксировкой судов между Одессой и Херсоном. В Севастополе и Николаеве два десятка подходящих посудин спешно переделывали в «минные тараны»: набивали носовые отсеки пустыми бочками, бревнами, блиндировали котел и машину мешками с песком, сооружали импровизированную защиту мостиков – все для того, чтобы судно успело под градом пуль и ядер подвести под днище вражеского корабля клепаный цилиндр шестовой мины. На обратный «рейс» надежды было мало, а потому экипажи «минных таранов» набирались из добровольцев – «охотников», как их здесь называли.
Вооружение для этих пароходиков, шестовые и буксируемые мины, только предстояло изготовить, для чего мичман Красницкий вез с собой кое-какие приспособления, материалы, сварочный аппарат и около трехсот пудов тротила – начинку шести гальваноударных мин, вытраленных и разоруженных такой дорогой ценой. К взрывчатке прилагались провода, сухие батареи и хитроумные гальванические устройства для взрывателей. Ими должен заниматься старшина-электрик с «Адаманта», командированный в Николаев вместе с мичманом.
Кроме «минных таранов» предполагалось использовать и катера. Федя сгоряча предложил соорудить для них из листовой меди и обрезков труб аппараты для метательных мин, вроде тех, что с 80-х годов XIX века ставили на катера и миноноски, а позже в Порт-Артуре переделывали в минометы. Проект, увы, отвергли – за оставшиеся полторы-две недели ни изготовить, ни довести до ума эти конструкции не представлялось возможным. Мичману-рационализатору было велено не умничать и приберечь идеи «на потом», а пока изучить все, что нашлось в «запоминающих машинах» «потомков» по первым опытам в области минного дела. А нашлось немало – Велесов, как кроликов из цилиндра, извлек на свет божий и воспоминания адмирала Макарова о применении минных катеров в Балканской кампании, и статьи о использовании минного оружия в войне Севера и Юга, и чертежи шестовых и буксируемых мин. Позже дойдет и до метательных, утешил юношу Краснопольский, а там, даст бог, и до самодвижущихся.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: