Борис Батыршин - Крымская война. Соратники [litres]

– Абрек, чисто.

– Любер, чисто.

– Так, разобрались по окнам. На счет «ноль» – заходим.

– Готовятся штурмовать домик коменданта, – пояснил генерал, указывая на строение посреди крепостного двора. – На этом учение заканчивается. В кабинете – проинструктированный офицер, он проследит, чтобы не было недоразумений.

– Вы хотите сказать, Николай Антонович, что часовые не знали, что нападение учебное? Но они же могли…

– Три, два, один, ПОШЛИ!

Экран озарился строенным сполохом, в нем утонули силуэты притаившихся у окон спецназовцев.

– Ну вот и все, господа. – Фомченко снял фуражку и принялся протирать лоб носовым платком. – Больше смотреть не на что. Подождем рапорта командира группы.

– Что же это за балаган такой удумали? – кипятился артиллерийский полковник, начальник Константиновской батареи. – Нет чтобы по-людски сказать: «Так, мол, и так, Петр Васильич, учения!» Я бы солдатиков упредил, чтобы остереглись, да снял бы от греха караулы. А то – налетели, как абреки, арнауты дикие! Нижним чинам морды понабивали, капралу Ерофееву два зуба выхлестали! А ежели бы кого тесаком пырнули – кому отвечать за душегубство? Мне!

Стоявший с краю спецназовец с трудом сдержал улыбку. Да, подумал Андрей, при всем уважении к храбрости севастопольцев опасения эти беспочвенны. Часовые на батарее не то что за тесак схватиться – охнуть не успели. Пострадавшему капралу Ерофееву офицеры по собственному почину компенсировали понесенный ущерб – кто по два, кто по три рубля. А командир спецназовцев одарил безвинно пострадавшего фляжкой с коньяком.

– Вы не новичок в армии, господин полковник, – ответил Николай Николаевич. – Должны понимать, что бойцам надо поупражняться, как незаметно проникать во вражий стан. Уж ваша-то батарея охраняется получше, чем французский лагерь!

Артиллерист насупился, но промолчал – не того полета птица, чтобы спорить с Великим князем. Августейшие особы нечасто навещают Крым, время ливадийских дач еще не наступило.

Андрей посмотрел на вытянувшегося в струнку бойца. Остальные выстроились вдоль стенки и старательно изображали из себя статуи, лишь черно-зеленые разводы на физиономиях портили торжественность момента.

– Хвалю, старлей, группа с заданием справилась, – сказал Фомченко. – Вот, Николай Николаевич, так они и будут действовать. Возьмут «объект» и доставят к месту эвакуации. Если группу обнаружат – командир может вызвать артиллерийскую поддержку. «Алмаз» будет стоять в трех милях от берега, если надо – сразу накроет любую цель.

– А как они узнают, куда стрелять? – удивился Николай Николаевич. – Ах да, я забыл, этот ваш самолетающий механизм…

– Целеуказание будет с беспилотника, – подтвердил генерал. – Главная задача группы – доставить пленного живым. А здесь мы с ним поговорим, долго и вдумчиво.

– Я вот чего не понимаю, Николай Антонович. А почему вы так уверены, что захваченный офицер станет отвечать на вопросы? Он может отказаться с вами говорить, и тогда все это, простите, псу под хвост!

Сзади раздался смешок. Фомченко обернулся – огромный, весь увешанный снаряжением спецназовец откровенно ухмылялся.

– Смир-рна, старшина! – взревел генерал. – Вы что себе позволяете?

– Нет-нет, погодите, – остановил Великий князь. – А ну-ка, молодец, что тебя развеселило?

– Так товари… простите, не знаю вашего звания… куда ж он денется? И не такие говорили!

– Вы что, намекаете, что силой заставите пленного отвечать? – недоуменно нахмурился императорский сын. – Но это, простите, гадко – принуждать пленного офицера!

Фомченко за спиной Николая Николаевича делал выразительные жесты.

«Надо выручать ребят, – подумал Андрей. – Незачем этому чистоплюю вникать в наши… хм… методы. Еще запретит вылазку, с него станется…»

Он нащупал в кармане переговорник, крутанул ручку, выставляя на предельную громкость, отжал тангенту. В динамике захрипело, забулькало. Николай Николаевич обернулся:

– В чем дело, майор?

– Простите, господа, – со всей возможной деликатностью вмешался Андрей, – но нам пора. Надо обговорить действия с командирами кораблей. А группа пусть готовится. Выход назначен на пять пополудни, так что времени в обрез. Вы, Ваше Высочество, кажется, собирались осмотреть орудие «Адаманта»?

– Разрешите идти, тащ генерал? – бодро рявкнул старший лейтенант Маликов. Фомченко вопросительно взглянул на Великого князя. Тот слабо махнул рукой, и спецназовцы один за другим выскочили из разоренной комнатенки. Сразу стало свободнее.

– А Ерофеичу передайте мои извинения, полковник, – сказал Николай Николаевич, выкладывая на стол четыре золотых полуимпериала. – Вот, за каждый выбитый зуб по пяти рублев. И еще два – остальным караульным, пусть сегодня водки выпьют. И каждого от меня лично поблагодарите за службу!

Пароход «Улисс».

3 октября 1854 г.

Игорь Белых, капер

Белых опустил бинокль. Монитор в крышке «штурманской тумбы» исправно рисовал береговую линию, призрачный контур уползающего к осту облачного фона и в самом центре экрана две четкие отметки. Рядом с каждой строчка цифр – курс, скорость, дистанция до цели.

– Дампфер… парохотт ист, – произнес Лютйоганн. – Ффторой – зигельшифф… парюс…

– Точно, – кивнул Вий. – Дядя Спиро говорит – пароход не турецкий.

– Большой слишком, – подтвердил грек. – У османов в Констанце было два парохода. Один «Саюк-Ишаде», мы его забрали. Второй – совсем маленький, мачта одна. А этот – три мачты, большой. Англичанин, из Варны.

– Генаузо, – кивнул Лютйоганн. – Три машта, гроссе… польшой машине… Цвай… дфа труба хаст…

– Пушки есть? – осведомился Белых. Сам он почти ничего не разглядел, кроме пресловутых трех мачт. Точнее, шести – три другие принадлежали крупному паруснику.

– Должны быть, – отозвался Капитанаки. – Война, нельзя вапоре без пушек! Они, кирие, в Крым шли, да, видать, шторм их потрепал, вот и завернули в Констанцу, чиниться. Теперь снова в Крым идут.

– А с какого тогда переляху вдоль берега? В Крым прямиком надо, на зюйд-ост!

Дядя Спиро пожал плечами.

– Русские море крепко держат, каждый день кого-нибудь ловят. Может, хотели подойти к Евпатории с севера, вдоль берега?

– Разумно, – кивнул капитан-лейтенант. – Тогда тем более надо их за вымя пощупать. Есть предложения?

– Тшерез айн тшасс зофсьем темнота, – произнес немец. – Мошшно… как это по-рюсски… да, круг… кру́гом геен, от зее… от морье, ум чтобы зигельшифф унс от дампфер загородийт.

– Через час совсем стемнеет, верно. Предлагаете атаковать парусник со стороны моря, держа его в створе с пароходом? – перевел капитан-лейтенант. – Что ж, разумно.