Братья Швальнеры - Спецназ ГРУ против басмачей

— Джихад?

— Именно. Священная война против неверных. Для его осуществления кайзер обещал нам предоставить в полное распоряжение все земли на территории России, на которых проживали мусульмане. Согласитесь, мусульман одной только Турции для полной и всеохватной войны было бы мало. Но как можно объединить мусульман Турции с мусульманами России, минуя Армению, которая христианским анклавом лежит на пути джихада? Никак. Потому по секретному протоколу от августа 1914 года хоть впрямую и не предусматривалось, но из контекста вытекало уничтожение армян на занятой ими территории. [19] Richard G. Hovannisian. The Armenian People from Ancient to Modern Times. - Palgrave Macmillan, 1997. - Vol. II. Foreign Dominion to Statehood: The Fifteenth Century to the Twentieth Century. - P. 239–245. - 493 p. - ISBN 0312101686, ISBN 9780312101688. Осознавая неотвратимость этого шага, я тогда убедил своих коллег по триумвирату ограничиться высылкой армян вглубь Турции, не допуская резни. В то же самое время Россия буквально развязала нам руки — когда нам удалось оккупировать Персию и некоторые районы российского Закавказья, при этом, заметьте, совершенно не проливая армянской крови, российские власти начали высылку мусульман вглубь России, подальше от нас, опасаясь их присоединения к джихаду, а в процессе высылки — и резню. После этого, понятное дело, все мои личные попытки отодвинуть срок высылки и прекратить кровопролитие, были пущены псу под хвост.

Далее все по сценарию, навязанному нам войной. Мы объявили всеобщую мобилизацию, по которой призыву подлежало и армянское население. Те, понятное дело, служить не хотели, дезертировали, кого-то убили при призыве, но какую-то часть под ружье загнать все же удалось. И в январе 1915 года я лично командовал нашим корпусом под Саракамышем. Это сражение надо было видеть! Это поистине эпический момент, который, увидите, войдет в учебники. Армяне предстали в нем во всей красе — одна их часть храбро сражается за нас, и даже выносит меня с поля боя, раненого и еле живого, а другая демонстративно переходит на сторону русских и с оружием в руках начинает воевать с нами и со своими братьями, стоящими по другую сторону баррикад. По возвращении оттуда я написал письмо архиепископу Коньи, в котором отметил храбрость турецких армян и поблагодарил их духовного настоятеля за примерное поведение его подопечных в бою. [20] Раймонд Кеворкян. Геноцид армян: Полная история = Raymond Kévorkian. The Armenian Genocide: A Complete History. — Анив, Яуза-каталог, 2015. - P. 250. - 912 p. - ISBN 978-5-906716-36-1.

— И в то же время, вернувшись в Константинополь, Вы даете интервью редактору газеты «Танин», в котором возлагаете вину за проигранное сражение на предавших армян! — ночное общение Савонина с собственным сыном, пока еще остававшимся для него инкогнито, не прошло даром. Но Энвер, казалось, и не собирается оправдываться:

— Конечно. Потому что до сих пор так считаю. Не тех армян, которые храбро сражались, а тех, кто предали нас и Турцию, как я уже говорил.

— Так или иначе, по Вашему возвращении началась подготовка к принятию закона о депортации, который Ваш товарищ Талаат вскоре обнародовал.

— Это было меньшее из тех зол, которые я мог для них избрать в силу своего должностного положения. В противном случае их ждало бы уничтожение, как я уже говорил Вам.

— Однако, их потери при депортации едва ли можно назвать небольшим злом. Погибли миллионы армян, создавались лагеря смерти, на армянах ставились медицинские эксперименты.

— Между прочим, возглавляемые мной ведомства не имели к этому никакого отношения… Понимаете, есть такое понятие как «внутренний враг». Я не снимаю с себя ответственности за гибель мирного армянского населения и не считаю преступлением лишь то возмездие, которое настигло от рук турецких солдат предавших нас солдат армянского происхождения. Однако, не забывайте и о том, что шла война. Война, в которой Турция понесла значительные потери. Прощать в данном случае предателя — означает совершать государственное преступление, провоцировать новые и новые поражения и потери…

— В войну эту Турция ввязалась из-за собственного шовинизма, если не ошибаюсь, под давлением обещаний кайзера Вильгельма…

— Видите ли, после падения Империи народу нужна была новая национальная идея, национальная идентичность. Ему жизненно необходимо было самоутвердиться в новой Европе и принять участие в разделе, в пользу которого говорили все события, происходившие тогда в мире. Если бы Турция не изъявила желание участвовать в разделе, то почти наверняка разделили бы ее. Так что в условиях неоднозначности мировой политики принять решение правильно можно только с учетом оценки всех факторов — а их, как известно, в управлении государством миллионы…

— Теперь Вы имеете достаточный опыт для того, чтобы не оступиться в эмирате. И я от всей души желаю Вам удачи!

Ответить Энвер не успел — в кабинет влетел его адъютант с сообщением о том, что Савонина ждет его боевой расчет — в Каган подошли части Туркфронта во главе с Фрунзе, и крестьянская армия Монстрова уже выдвинулась туда. Энвер поставил задачу выбить красных из Кагана, лишив их оплота в эмирате — как-никак, мирные переговоры, которые с ними вел эмир, закончились, и никакой надежды на восстановление отношений с Москвой допускать было нельзя.

Полчаса спустя Савонин с группой уже были в Кагане.

На улицах города шли ожесточенные бои между местным населением, которые лояльно относились к красным и частями РККА с одной стороны и бойцами армии Монстрова — с другой. На оценку ситуации и принятие решения у командира боевой группы спецназа ГРУ ушло несколько минут. Дальше он рассредоточил свой боевой расчет по городу в следующем порядке: Козлов и Пехтин должны были обойти город с целью разведки — выяснить, какова численность контингента РККА; Узванцев и Царев — огневой мощью поддержать бойцов крестьянской армии, применив на улицах города коктейль Молотова и гранаты РПГ; сам Савонин и Ценаев — захватить здание горсовета, где базировался некогда Фрунзе, чтобы лишить того возможности получить доступ к средствам коммуникации.

Здание было захвачено с применением спецсредств в течение получаса. Еще через полчаса в нем показался полковник Монстров.

— Константин Иванович, нам необходимо произвести передислокацию.

— Кого и куда?

— Сейчас, пока наши ребята поддерживают бои на улицах города, пусть Ваши части отходят к железной дороге и обеспечат ее блокаду. Нельзя, чтобы части РККА прибывали сюда как по путям кровоснабжения, надо отрезать им путь к пополнению состава.

— Понял Вас. Кстати, у нас есть новости.

— ?

— Пленный. Думаю, Ваш знакомый, вот решил на свой страх и риск предъявить его Вам, зададите ему пару вопросов?