Николай Rostov - Фельдегеря генералиссимуса

Эх, дипломат, твою мать. Прямо надо было сказать, чьи эти люди были!

И Христофор Карлович воспользовался его промахом — и спросил со всем своим остзейским прямодушием:

— А хотите узнать?

— Разумеется!

— Сейчас узнаете, — торжественно проговорил Христофор Карлович и вышел из-за стола. — Пойдемте, граф, я вам их покажу. — И они с графом подошли к окну. — Смотрите! — И Христофор Карлович распахнул окно.

Граф Ипполит содрогнулся.

Нет, он содрогнулся не от морозного воздуха, хлынувшего из растворенного окна.

Дрожь пробрала его всего, когда он увидел лежащих на снегу трех мертвых разбойников.

Я обозвал их разбойниками, потому что это были как раз те три черных всадника, убившие наших солдатиков и ямщика.

— Ну, чьи эти люди, граф? — спросил его Христофор Карлович надменно.

— Кто их убил? — гневно воскликнул граф. И это был второй его промах. Этим вопросом он как бы признал, что эти разбойники — его люди.

— Вам лучше знать, — ответил Христофор Карлович. — Ведь вы сами этих разбойников к нам в своей кибитке привезли. С шиком этаким, прямо к самому княжескому крыльцу. Полюбоваться?

Граф ничего не ответил. Христофор Карлович закрыл окно — и под локоток отвел графа Ипполита к столу, бережно усадил на иудин стул — и сказал:

— Вы их убили, так как дело они свое сделали. Как там говорится у вас, у злодеев, убили, чтобы все концы в воду! — И гробовая тишина воцарилась в столовой зале. Вот в этой гробовой тишине и пнула Жаннет ногой под столом Порфирия Петровича.

— У меня есть свидетель, — сказал снисходительно граф Ипполит, — что я не убивал, а только в свою кибитку приказал своему кучеру положить! — Он еще хотел что-то крикнуть — и крикнуть насмешливо, но Христофор Карлович его опередил:

— Кто же вашему кучеру поверит? — И засмеялся.

Странно, что он, при всей своей любви к точности и честности, вдруг так засмеялся.

Этих разбойников граф приказал своему кучеру положить в свою кибитку, чтобы старому князю предъявить как неопровержимое доказательство всех его, княжеских, разбойных дел! А выходило, что Христофор Карлович ему встречный иск выдвинул.

Конечно, встречные обвинения были белыми нитками шиты, за уши притянуты. Ведь трое убитых разбойников были весьма определенной — черкесской наружности. А черкесы в Тверской губернии только у старого князя были.

Да, странно себя остзейский немец повел.

— Я могу засвидетельствовать, что не граф разбойников убил! — сказал вдруг Бутурлин. — И князь Андрей и Жаннет подтвердят.

— Бутурлин! — капризно проговорила Жаннет. — Не надо за меня говорить, что я засвидетельствую. Во-первых, я не знаю, каких сейчас людей показали графу. Во-вторых, было далеко, чтобы наверняка сказать, кто застрелил тех разбойников на дороге. И вообще, не вмешивай меня во все ваши русские скандалы. Я ими по горло сыта. — И во второй раз пнула ногой Порфирия Петровича. Мол, и ты, американец, не вмешивайся в их русские споры. Сами разберутся.

— Но в деле с полковником ты все же приняла живейшее участие! — усмехнулся Бутурлин.

— Это дело касалось непосредственно меня, тебя — и князя Андрея. Потому и вмешалась.

Кстати, это дело не вполне еще закончилось. Убийца, пусть и серебряный, не найден. Нам его еще предстоит найти. Вы согласны со мной, ваша светлость? — обратилась она к старому князю.

— Мы еще с графом Ипполитом не закончили разбираться! — недовольно проговорил князь. — Христофор Карлович, продолжайте.

— Мадмуазель Жаннет права, ваша светлость, серебряного убийцу непременно надо найти. Но и вы, ваша светлость, правы. С графом Ипполитом надо до конца разобраться. Сейчас мы это сделаем, заодно и убийцу этого найдем, — назидательно проговорил Христофор Карлович — и сделал паузу. Все опять затаили дыхания. Только почему-то княгиня Вера брезгливо посмотрела на Христофора Карловича. Думаю, на то были веские основания.

Вам уже известно, что вторую часть своего романа я в княжеском дворце писал — и у меня была возможность расспросить княгиню Веру — и я, разумеется, ее расспрашивал. Много вопросов задал ей — и ни на один мой вопрос она почему-то мне не ответила.

— Нашел, у кого спрашивать! — захохотало из темноты хохочущее привидение, когда я написал: она почему-то мне не ответила . — Ты лучше у меня спроси, как все было на самом деле? А то разложил перед собой клеенчатую тетрадочку Порфирия Петровича — и его описание обеда в свой роман беспардонным образом сдуваешь!

Действительно, при описании этого обеда я опирался исключительно на его записи.

А привидение не унималось:

— Порфирий Петрович первый врун и лох в твоем романе. Кого он на тот свет отправил, спроси! Княгиню Веру спроси. Думаю, на этот вопросик она тебе обязательно ответит.

— Пошел вон! — сказал я привидению. — Порфирий Петрович сам в своей тетрадке об этом написал.

— Сейчас я прочитаю вам одно письмо, из которого станет всем ясно, кто намеревался убить князя Андрея и князя Николая Андреевича, — торжественно проговорил Христофор Карлович.

— Письмо? — встрепенулся управляющий. — Какое письмо?

— Письмо, которое написал вам граф Ипполит, — ответил Христофор Карлович. — Помните, за чтением этого письма я вас застал?

— Застали? — возмутился управляющий, но Христофор Карлович уже его не слушал, а достал из своего кармана письмо — и начал читать чуть ли не голосом графа Ипполита — надменно и напыщенно: «К вам скоро приедут вместе с князем Андреем некий конногвардеец Бутурлин и французская актрисуля Жаннет Моне. Вам надлежит устроить так, чтобы живыми они из княжеского поместья не выбрались. Думаю, проще всего будет вызвать вам Бутурлина на дуэль, а князя Андрея так скомпрометировать в лице старого князя, чтобы он застрелился. Как скомпрометировать, чем? — сообразите сами. В этих делах вы ловчее меня и хитрее. Я вам только даю генеральную мысль свою, а все остальное сами вы додумаете. Мне кажется, что восковым театром княжеским можно будет воспользоваться. Граф Ипполит Балконский», — закончил читать письмо Христофор Карлович и сказал: — Что вы на это скажете, граф Ипполит Балконский? Ваше письмо?

— Нет! — возопил граф.

— А что скажет нам наш бывший управляющий?

— Это подлог, Христофор Карлович! — закричал управляющий. — Мне это письмо подбросили!

— И кто же вам его подбросил?

— Ваша Жаннет подбросила!

— Зачем подбросила?

— Чтобы своего любовника Бутурлина обелить!

— Слушайте вы! — гаркнул Бутурлин. — Я вас вызываю на дуэль. Вы мне надоели. И обещаю, я вас непременно убью.

— Посмотрим, — зло прокричал управляющий, — как вы меня убьете. Стреляться мы будем на моих условиях!