Екатерина Оленева - Хрустальный дом (СИ)

Империя Элленджайтов пала. Остались жалкие осколки и мутанты, мнящие себя королями.

Впрочем, почему — мнящие? Что я знаю об этих людях? Что я знаю теперь о городе, который когда-то принадлежал нам?

Что я знаю о Кингах?

Ответ очевиден: ничего.

Этот недочёт стоило исправить как можно скорее.

Утром я созвонился с Линдой, назначив ей встречу.

Наш адвокат, как всегда была безупречна вежлива, но не составляло труда понять, что она предпочла бы увидеть меня, когда рак на горе свиснет.

— Доброе утро, мистер Элленджайт. Как понимаю, опять за наличностью? У вас несомненный талант сорить деньгами.

При каждой нашей встрече Линда вела себя так, что и без слов становилось ясно — она считает меня бессовестным Альфонсом, наживающимся на несчастной доверчивости Катрин.

— Возможно, вам стоит умерить аппетиты, сударь? Вы хоть отдаете себе отчет в том, что за несколько месяцев умудрились потратить целое состояние?

— Не преувеличивайте, мисс Филт. В любом случае я в праве тратить собственные деньги по своему усмотрению. Вас это не должно волновать.

— Ваши деньги?

— Чёрт возьми, Линда! — не сдержался я. — К чему эти разговоры? Утомляет уже! Ты прекрасно знаешь, что легендарное состояние Элленджайтов принадлежит мне. Катрин числится его владелицей лишь по недоразумению. За то время, когда деньгами не пользовались, счёт должен был вырасти (да и вырос!) до космических высот. Те проценты, что я позволил себе потратить, никак на картину не влияют.

Ну а теперь с твоего позволения перейдём к делу. К следующей пятнице предоставишь мне отчёт о человеке по имени Рэй Кинг. Меня интересует всё, что сумеешь накопать — информацию о его семье, вкусах, пристрастиях. Но самое главное — источники его дохода. Почти не сомневаюсь, мы столкнёмся с накротрафиками, торговлей оружием и человеческим телом…

— Работорговля? — ужаснулась Линда. — В наше время?!

— Я имел в виду бордели, — пояснил я. — Думаю, именно бизнес в Астории помогает Кингу отмывать деньги. Постарайся выяснить, через какие банки он структурирует капитал. Там наверняка имеет место смешивание и фальшивые счета.

На красивое лицо Линды легла тень сомнения, я бы даже сказал, страха:

— Связываться с Рэем Кингом плохая идея…

— Я не прошу тебя с ним связываться. Я прошу найти людей, готовых предоставить информацию. В средствах не ограничиваю. Главное, чтобы дело было сделано.

Мой план был до безобразия прост. Поскольку все финансовые ниточки так или иначе тянуться к общей финансовой пирамиде, то узнав, по каким проводкам бежит финансовый ток, заблокировать его будет неcложно.

Если я что-то и успел понять в мире бизнеса, так это то, что финансовая удавка самая надежная. Ну, а если она не поможет — изобретём финансовый капкан.

Нет, я не собирался нападать первым или загонять Кинга в угол. Мне не нужен был Эллиндж — пусть Кинг пока царствует.

Но если он осмелится скалить зубы получит хорошую зуботычину.

По дороге от Линды я зашёл в ювелирный, решив приглядеть обручальное кольцо для Катрин.

Мне не хотелось торопиться с браком, равно, как и торопить мою будущую невесту, но получить доступ к счетам я мог только одним единственным способом. А без доступа к активам нет возможности контролировать хоть что-нибудь.

В моё время делами занимался дядя Ричард. Остальные помогали по мере сил, но главная ответственность за благополучие фамильного состояния лежала на нём.

Мы, глупцы, тогда совершенно не ценили того, что имели: возможность жить беззаботно и безответственно, ни о чём не беспокоясь.

И теперь в душе было откровенно страшно — моих знаний и в 19 веке могло оказаться недостаточно, а уж в новое время…

— Чего желаете?

Обратился ко мне услужливый до вертлявости продавец, отвлекая от мрачных мыслей.

— Кольцо, — озвучил я очевидное. — Этот ряд демонстрировать не стоит. Мне нужно дорогое. Самое лучшее.

— Понял.

Ох! В двадцать первом веке со вкусом прямо беда.

Возможно, в понятии продавца это действительно был высший шик: кольцо с одиннадцатью бриллиантами в 0,03 карата, два аметиста, цитрин, гранат и, насколько могу судить, хризолит. Всё соединено в броскую, причудливую мозаику, блестящую, как рождественская елка в новогоднюю ночь.

— Это, пожалуй, слишком.

Я остановил выбор на кольце с 95 бриллиантами в 0, 24 карата из розового золота.

Богато, неброско, изыскано и должно быть удобно.

Продавец остался доволен сделкой. Я — тоже. С тем и распрощались.

— Альберт?

Обернувшись, я со смешенным чувством увидел Ливиана.

Скользнув взглядом по вывеске над магазином, он дружелюбно усмехнулся:

— Жениться надумал? Или погреться заходил?

Я многозначительно пожал плечами.

— Серьёзно?.. В твои-то годы? Не рано ты себя хоронишь?

— Я старше чем выгляжу. В общем, достаточно стар для того, чтобы понять — некоторые вещи лучше делать сразу, не откладывая в долгий ящик.

Темные тени, окаймляющие выразительные глаза Ливиана, залегли гуще.

То ли я успел забыть, как он выглядит, то ли искусственное освещение в Астории не так беспощадно выставляло бледность и худобу, как солнце, но Ливиан выглядел плохо.

— Куда идёшь? — поинтересовался я.

— Домой.

— Сильно торопишься?

— Не особо.

— Прогуляемся немного?

— Хорошая идея. Расскажешь о счастливице, которой повезло стать твоей невестой?

Мы пошли рядом, плечом к плечу, будто старые друзья.

Признаться, мне не хватало этого чувства локтя — не хватало своих.

Я бы с радостью принял всех этих Кингов, выделив каждому по состоянию, лишь бы вернуть хотя бы призрак семьи — той, что была у меня раньше.

И кстати, почему бы мне этого не сделать? Так будет гораздо правильнее, чем объявлять друг другу кровавую вендетту.

Сбившись с шага, Ливиан неожиданно стал оседать на мостовую. Я едва успел подхватить его.

— Ты что?

— Всё в порядке, — покачал он головой. — Сейчас пройдёт.

Люди уже начали оборачиваться в нашу сторону.

Не удивительно. У нас у обоих броская внешность и слишком дорогая для этого района одежда, а тут ещё Ливиану пришла охота эффектно потерять сознание!

Аккуратно поддерживая его под локоть, я свернул на улочку, показавшуюся достаточно глухой, чтобы укрыть от любопытных глаз. С одной стороны нас закрывала стена многоэтажки, с другой — густо разросшиеся, заснеженные ветки.

Привалившись к стене, откинув голову, Ливиан глядел в небо, стараясь справиться с внезапным приступом острой боли.

— Могу помочь, — шепнул я.

Глаза Ливиана сощурились:

— Хочешь поделиться кровью? Что ж? Глупо было бы с моей стороны отказываться.

Губы у Ливиана были холодными, словно застывшими.