Александр Позин - Мы в дальней разлуке

— Да, на злоумышленницу ты не похожа! Ты правда ничего не помнишь?

Наташа помотала головой:

— Не-а.

— Тяжёлый случай. — сказала женщина и сосредоточенно потёрла лоб пальцами руки. — Что такое компьютер, знают даже малыши в детском саду. Понимаешь, деточка, от состояния твоей памяти зависит и глубина реабилитации, которую тебе предстоит пройти. Если амнезия не избирательная, а полная, то это достаточно долгий процесс. И не факт, что произойдёт полное восстановление личности. А это, — она махнула рукой в сторону стола. — Это компьютер, электронно-вычислительная машина по-другому. С его помощью я связалась с автоматизированной базой данных, и по сети отправила твои отпечатки для сравнения. Ничего секретного, в принципе здесь нет. — она пожала плечами. — Во всяком случае, это небольшой, но шанс, что мы сможем узнать о тебе побольше.

Говорила женщина сочувственно, но как-то обыденно. Конечно, ведь это была повседневная её работа, а для Таши всё услышанное здесь, хоть она и поняла едва половину из сказанного, всё казалось чудесным сном, фантастикой.

— Ну-ка, открой рот. — сказала женщина. — Скажи «А-а»!

Наташа послушно выполнила указание и старательно заакала. Но вместо того, чтобы заглянуть в горло, как думала девушка, Антонина Генриховна взяла небольшую палочку с ватным тампоном на каждом конце и быстрым движением провела Наташе ватой по гортани. Затем ловко отрезала эту сторону палочки, отправив её в пробирку, и плотно закрыла стеклянный сосуд резиновой пробкой.

— А это ещё зачем? — поинтересовалась Наташа, которую несколько покоробила эта процедура.

— Биоматериал на анализ. — охотно ответила старая дева, видимо отвыкла от живого общения или почувствовала в барышне родственную душу. — Но это ещё не всё? Мне ещё надо взять образцы из вагины и из анального отверстия. Да ты не бойся! — сказала она, заметив, что Наташа изменилась в лице и даже попятилась. — Это не больно, я осторожно, только раз мазну, и всё.

Пришлось вытерпеть и это унижение. Никто доселе не швырялся и не лазил у Наталки ТАМ! Кроме Коли, конечно. При воспоминании о проведённой накануне ночи с любимым, сладко заныло между ног, там, где только что скребли палочкой, вот ведь проклятущее женское естество!

Всё-таки любопытство пересилило и, будучи не в силах оставаться в неизвестности, девушка спросила:

— Антонина Генриховна, а для чего вообще нужна эта процедура?

Та оторвалась от своего микроскопа, повернулась на вращающемся кресле в сторону Наташи, сняла очки и внимательно посмотрела на девушку, держа во рту кончик одной из дужек очков.

— Ты, дочка, должна уяснить, что здесь никто не желает тебе зла, я просто взяла биоматериал для анализа. Должны же мы знать, что с тобой происходило в последние дни. Возможно, что твой мозг сознательно отключил неприятные воспоминания. Если в образцах будут найдены чужие биологические следы, то возможно речь идёт об изнасиловании. Ты хоть помнишь, сколько тебе лет? Шестнадцать, семнадцать, восемнадцать?

Наташа поняла, что попала, ведь не далее, чем вчера она провела ночь с Николкой, а если это обнаружиться?

— Не помню, — просто сказала она. — А какое это имеет значение?

— Если половой контакт был до восемнадцати лет, то речь идёт о развратных действиях в отношении несовершеннолетней, а если после — то об обычном изнасиловании.

— И что, ваши мазки это покажут?

— Биологические следы после полового акта могут сохраняться довольно долго, даже после гигиены половых органов. Во влагалище сперма сохраняется 2–3, а иногда до 6 суток после секса.

И что теперь делать? Ведь теперь точно обнаружат эти самые следы. Значит, надо дальше прикидываться потерявшей память, потихоньку узнать возраст совершеннолетия и найти способ сделать себя постарше, хотя ба на пару лет. А вдруг здесь и возраст научились определять, как по кольцам на стволах? Наташа поёжилась от этого предположения.

— Мне кажется, что я уже совершеннолетняя. — заявила вдруг она. — Я хоть ничего и не помню, но у меня такие ощущения.

— Дай-то бог! — сказала Антонина Генриховна с сомнением в голосе. — Интуиция и ощущения — великая вещь, но ведь есть объективные данные. Человек и в здравом уме может считать себя старше своих лет.

Врать было не хорошо! Девушка это знала с младенчества. Одно дело умолчать, как не хотела она говорить о прошлом, но сознательно вводить в заблуждение — это нечто иное. Тем более ей не хотелось обманывать эту хорошую и добрую даму. Ум подсказал заветную лазейку: это ведь ради любимого, ради того, чтобы к ней не приставали. Да и не врёт она, а так, привирает.

Замешательство Наташи старая дева истолковала по-своему:

— Ба, да ты едва на ногах стоишь от голода! А мы тебя мурыжим всю ночь.

Она завела Наташу в другую комнату, которая оказалась ординаторской, и в ней было по-домашнему уютно. Выбросив в мусорную корзину резиновые перчатки, она подошла к столу и включила белый цилиндрический прибор, который тут же зашумел, а сама пошла мыть руки. По изгибу для слива воды вверху прибора девушка догадалась, что это чайник. Она решила, что по-видимому в современном мире всё работает на электричестве.

— Сейчас чайку с тобой попьём, дочка. — повернувшись от крана, подтвердила Наташину догадку женщина и кинула в сторону девушки полотенце. — Теперь ты.

От чая вкусно пахло ароматами мяты и лимона и Наташа, действительно, почувствовала зверский голод. К чаю, снявшая халат женщина, предложила пряники и необычайно вкусные шоколадные конфеты. Пока девушка, давясь и обжигаясь, пила чай, Антонина Генриховна рассказывала и рассказывала: о своей жизни, о работе, а больше всего о новых методах идентификации личности и биометрических параметрах, которые, по её мнению, придут на смену дактилоскопии. Размякнув, Таша погрузилась в забытье, в полудрёму, и только изредка до неё долетали отдельные непонятные слова;: «ген», «генетика», «генотип», «ДНК». Не хотелось уходить из уютной комнатки и от этой по-человечески тёплой женщины, но Наталкины кошмары требовали продолжения. Уже при выходе из лаборатории, Алевтина Генриховна вложила в карман Натальи маленький бумажный листочек с длинным рядом цифр:

— Вот, возьми, здесь номер моего сотового. Если будет трудно — звони, чем могу — помогу. А то и просто так звони, без повода.

Что такое сотовый, Наташа приблизительно знала. В современности, насколько она могла судить, в ходу было два вида телефонной связи: традиционная, проводная и беспроводная радиосвязь. Маленькие аппараты беспроводной связи, которые здесь называли то сотовыми, то мобильниками, здесь носили почти все, разговаривали на ходу. Удобно, конечно. А старая дева неожиданно прижала к груди девушку: