Сергей Калашников - Внизу наш дом

— Чтобы не потерять окончательно и бесповоротно дирижаблестроение. Это же целая своеобразная культура, лишиться которой недолго — достаточно просто перестать уделять ей внимание, как она умрёт сама собой. А у нас по-прежнему останутся такие задачи, как метео- и ледовая разведка. Поиск рыбных косяков и оторвавшихся мин. Обнаружение вражеских подводных лодок и, уже скоро, размещение радиолокаторов для обнаружения самолётов противника. Более того — вертолёты ведь появятся ещё нескоро. А необходимость высадить или забрать хоть что-то там, куда решительно невозможно посадить самолёт, останется. Поэтому я и натолкнул Василия на мысль о дирижаблях. Уж он-то со своей энергией и напором, наверняка, перебаламутил много народу.

— А почему вы думаете, что дирижаблестроение будет утрачено? — Сталин снова потянулся за трубкой.

— Так было, — пожал я плечами. — Не знаю почему, но это случилось. И я решительно не знаю, как это предотвратить.

— Могли бы просто рассказать, — Иосиф Виссарионович досадливо махнул рукой и опять отложил трубку. — Товарищ Кузнецов поссорился с товарищем Головановым из-за самолётов По-8. Флотской авиации нужны торпедоносцы, а авиации дальнего действия — бомбовозы.

Я неопределённо пожал плечами. Не моя это тематика.

— То есть вы решительно отказываетесь быть полезными? — вождь посмотрел на нас с Мусенькой со смешинкой во взоре.

— Мы кое-что можем сделать в качестве военных лётчиков, — пожала плечами моя хорошая. — А по части воздействия на реальность — выдохлись. Всё изменилось. Мы в этом мире такие же новички, как и все остальные.

— Ну, как дети! — ухмыльнулся Сталин. — А про ядерное оружие ничего не хотите мне рассказать?

— Кажется, проект «Манхэттен», — припомнил я. — Так о его ходе наша разведка исправно докладывает, причём, с массой таких технических деталей, о которых мы и представления не имеем. Не уверен, что нам удастся опередить в этой теме американцев. Во всяком случае, толку в этих вопросах от нас никакого.

— Интересно, интересно! А какие-нибудь имена не припомните?

— Оппенгеймер, Нильс Бор и Энрико Ферми, — отчиталась Мусенька. — И ещё Фейнман, который потом написал Фейнмановские лекции по физике, — она у меня много книжек прочитала, и память у неё лучше.

— Так чем же все эти работы завершились? — всё так же насмешливо спросил Сталин.

— Бомбы сделали. А потом шарахнули ими по Хиросиме и Нагасаки. Мощность взрывов была килотонн двадцать в тротиловом эквиваленте, — отчитался я.

— Ни на какой фронт отправляться даже и не думайте, — заключил товарищ Сталин. — Езжайте домой и делайте там то, что считаете нужным.

— Трофимыч, выручай. Пришли новые движки для сервисного блока, а мы никак не сообразим, как их правильно настроить. Перегреваются, гады. Хотя в остальном работают — песня, — мастер Кулаков с макетного участка Горьковского авиазавода застал меня за приведением в порядок сеней.

— И тебе не кашлять, Макарыч! Что за движки? Вроде не должно быть ничего нового в этих, что с мотоцикла М-72.

— Да нет, не дают нам моторостроители тех, что раньше. Говорят, у них план по основной продукции такой, что не продохнуть, да ещё и кооперация нарушилась. Вот и взяли те, что по лендлизу. Они даже удобней встают, тем более, что не на кардан выходят, а сразу на цепь. Мы их мигом приладили, а на приемке заказчика они положенных часов не отрабатывают — клинят.

— Ладно. Поехали. Ты на машине?

— Ага. Директор свою Эмку дал, чтобы скорее.

Сервисным блоком с моей лёгкой руки прозвали композицию из мотоциклетного двигателя, генератора и насосов для оживления пневматической и гидравлической систем самолётов. Они ставятся на Ан-226 и ещё их берут в передвижные авиамстерские и в некоторые авиаполки — достаточно удобное получилось приспособление. Говорят, умельцы от неё даже электросварку задействуют или пневмоклёпку оживляют. Делают эти сборочные единицы там, где собрали в первый раз.

И вот вижу я до боли знакомую раму со всей машинерией, прилаженной рядом с вальяжным таким двухцилиндровым V-образным мотором явно иностранного производства — даже надпись на нем на том самом английском, из которого я только цифры и понимаю, потому что в их единицах измерения сам чёрт ногу сломит. Шучу — там всё построено на фунтах и дюймах, но считать каждый раз нужно внимательно.

Документация в наличии, однако — машина зверь. В том смысле, что оборотистая. А вот в отношении мощности — беда. Не дотягивает она до наших двадцати с небольшим сил приблизительно на треть, от этого её и раскручивают до перегрева. Так я мужикам и сказал — с этим мотором агрегат получится жиже, или сдохнет от перенапряжения через самое большее полчаса работы. И вообще он не от тяжелого мотоцикла, а от какого-то WM20, который, скорее, годится для доставки депеш. То есть — машина скоростная.

Одним словом, представитель заказчика сразу загрустил и пошёл связываться со своим начальством, а я сел считать — нужно же понять, до каких пор можно обойтись пониженной мощностью. В своё-то время мы тупо переписали параметры, которые вышли с мотором от М-72, но, возможно, так много и не требуется.

Зря старался — с самого верха пришла команда вернуться к начальному варианту, то есть нужные двигатели срочно выделили, и гонец за ними вылетел на заводском самолёте. Получилось — только моего слова и ждали для вынесения окончательного приговора. А самими этими английскими V-образниками уже полсклада забито. И, пока суд да дело, куча рабочего люда сидит без работы. Мастер им велел снимать с рам ранее установленные движки, ну и я к этому делу подключился.

Я ведь на этом заводе давно свой, привычный. К тому же знаю, где что лежит тут на макетном участке. Потихоньку, без поспешности мы одну из рам поставили на колёса — это штатная возможность. На поворотную тележку вместо ручки для перевозки приладили руль из подвернувшихся под руки труб. Цепи есть, звёздочки тоже — под конец смены оно и поехало на четырёх дутиках. Сзади к нему прицепили примитивную тележку из аналогичной рамы, но без мотора, а просто с ящиком, и принялись вывозить стружку и обрезки. Понятное дело, я сразу так угадал со звёздочками, чтобы передача получилась насколько смогли, пониженная, а то не хватало ещё, чтобы по цехам гоняли, как угорелые!

На другой день я и сам туда же пришел. «Правильных» моторов всё так и не привезли, отчего у работников снова начинался период безделья. Кто-то просто травил в курилке, но были и интересующиеся — вот с ними мы и принялись «причёсывать» вчерашнюю грубую поделку. Куда-то подшипники приладили, где-то втулки выточили вместо грубо прихваченных сваркой обрезков труб. Сиденье подобрали. А к вечеру этот аппарат снова был на ходу и опять вывозил на тележке мусор, накопившийся за смену.