Комбат Найтов - Съездили на рыбалку, отдохнули [СИ]

Война есть война, поэтому, через две недели, после выполнения 16-ти полётов, Госы были подписаны, практически, без замечаний. Второй Пе-12 прибыл с перегонным заводским экипажем, наш Пе-12р тоже должен перейти под комплектацию второго гвардейского. Пока экипажи переучиваются, летают наши испытатели из ЛИСа (летно-испытательной службы) 22-го завода, а вот подмоторных и средних стрелков начинаем подбирать из полка. Я, когда начались испытания и боевые вылеты на патрулирование нашей зоны ответственности, и у меня под командованием оказалась почти авиадивизия, был в странной ситуации. По положению, действующему в действующей армии, мне положено отдельное помещение, ординарец, автомашина, охрана и тому подобное. В цидуле, пришедшей из штаба ВВС флота, это всё поручалось обеспечить штатному второму полку. Машину нашли, в качестве помещения выделили комнату на складе ПДС в ста метрах от стоянки 12. Там сейчас находится гостиница переменного состава. Сами полки были расквартированы на соседней горке километрах в четырёх от стоянок. По инструкции! На аэродроме постоянно находились только дежурные звенья, и ЛТС (летно-технический состав) плановых полётов. В столовую приходилось ездить три раза в день за два километра и, иногда, стоять на железнодорожном переезде по часу. Или выходить из машины и идти пешком на 'горку', в здание лётной столовой. В минно-торпедном полку некомплект Л/С, так как его часть ещё базируется по старому месту в Ваенге. В поселке идет большое строительство: возводятся ДОСы, клуб, кочегарка, объекты различного назначения. В общем, все при деле и все заняты. Свободных людей нет, все что-нибудь делают. Создаётся крупная авиабаза. А северное лето короткое, раз-два, и зима. Вместо ординарца мне предложили сменных дежурных, которые будут приходить на час в определённое время. Я должен находиться на месте, открыть им дверь, проследить, чтобы совсекретные документы не пропали вместе с маленьким сейфом, закрыть дверь за ними, и идти по своим делам.

— Товарищ кап-два, нет людей! — сказал замначштаба. — Большая часть краснофлотцев ещё в Ваенге. Есть одна кандидатура, но Вы откажетесь!

— Почему?

— Борт-стрелок сержант Ведманиеле, она — 'безлошадная', месяц назад вернулась из госпиталя. Стрелком в экипаж её никто не берёт. Единственный свободный человек.

— А почему не берут?

— Летчики народ суеверный. У неё семь боевых вылетов за полгода, в трех боях сбила шесть 'мессеров', но из вылетов с боями, всегда, возвращалась только она. Три боя — три экипажа. В общем, кличка в полку у неё: 'Ведьма не ела'. А списать не можем.

— Мне на боевые не летать! Человек хороший?

— Нормальная! Хотя ситуация её тоже достала. Может быть, первое время будет задираться. Стрелки у нас смертники. Сначала валят их, потом машину.

— Хорошо! Давайте вашу 'Ведьму'!

— Только вы ей этого не говорите!

— Договорились!

Я уехал на аэродром и продолжал заниматься своими делами. Ближе к вечеру стук прикладом вниз двери (у склада часовой, такой сигнал установлен). Выхожу на крыльцо.

— Товарищ подполковник! Разрешите обратиться!

— Я — капитан второго ранга. Разрешаю!

— Извините, товарищ капитан второго ранга! Сержант Ведманиеле, борт-стрелок, прибыла в Ваше распоряжение.

— Проходите!

Её обманули. Ей сказали, что она будет борт-стрелком, а не ординарцем. Она бежала два с половиной километра от казармы сюда, чтобы занять место стрелка.

— Как Вас зовут?

— Килли. Килликке Ведманиеле. Мне сказали, что меня направляют к Вам борт-стрелком на новые 'Пешки'.

— Два 'Пе-8' полностью укомплектованы, сержант. Новая 'пешка' ещё на испытаниях, там укомплектован экипаж, пока. Единственная вакансия: ординарец командира.

У неё на глазах выступили слёзы.

— От меня хотят избавиться. Никто не хочет брать меня в экипаж. Я уже месяц, как вернулась из госпиталя. Я очень хорошо стреляю. У меня 6 сбитых, товарищ капитан 2-го ранга. Хотите, покажу? — тут она увидела моего 'Тигра'. — Мой сейд! Какая красавица! Разрешите?

— Посмотри!

'Тигрик' попал в руки профессионала. Она несколько раз вскинула его к плечу, вопросительно уставилась на меня, касаясь винта плечевого упора. Я мотнул головой. Она поправила плечевой упор и приложилась к прицелу.

— Я покажу!

Улыбнувшись, я взял из стола пачку патронов.

— Пошли!

Дал ей пять патронов, она сразу поняла, что магазин отстёгивается, снарядила его, передёрнула затвор. Точно определила сосёнку в ста метрах от нас, и, тремя выстрелами, пристреляла под себя винтовку.

— Готова!

В этот момент никаких целей не было, и мы пошли по зарослям голубики, чуть удаляясь от склада. Из-под ног взлетел рябчик. Винтовка взлетела к плечу, и мгновенно раздался выстрел. В стороны полетели перья.

— Давай винтовку, достаточно! Подбери птицу.

Я разрядил оставшийся патрон. Классно стреляет!

— Пошли, а то сейчас набегут!

И вправду, от караулки бежала тревожная группа. Я объяснил, что пристреливали винтовку. Не очень довольный старшина с ржавой ленточкой взял на караул и повёл бойцов обратно в караулку. А мы вернулись в комнату.

— А где ветошь и ружейное масло? — спросила Килли.

— В рюкзаке, в левом кармане.

Показал ей, как разбирается винтовка.

— Товарищ капитан второго ранга, может быть, всё-таки, возьмёте стрелком?

— После испытаний все машины останутся в полку, но установки у нас сложнее, чем на Ил-4. Научишься, буду рекомендовать. Всё СВОБОДНОЕ время можешь посвящать изучению установок. Подчеркиваю, свободное! Но, прямой работы немного.

— Я согласна. Всё равно в полку жизни не будет. Сама виновата. Давайте, я рябчика отварю?

Аэродром она знала, как свои пять пальцев. Тут же затрещала печь, остро запахло разгорающимся углём, откуда-то появилась марля на окне, полог на двери, посуда на полке в прихожей. Краснофлотцы принесли какой-то довольно длинный тюфяк, через некоторое время возникла Килли, которая съездила в расположение за вещами и привезла продукты.

— Продукты откуда?

— У меня лишних талонов много. — талоны экипажа обычно хранил стрелок, он первый после вылета бежал в столовую, занимал столик и заказывал еду на весь экипаж, пока штурман и командир отчитывались о выполнении полёта.

— Возьми мои! — я протянул ей половину.

— Оставьте себе, я же говорю, что у меня их много.

Она немного шумновато двигается, наверное, из-за унтов и резких движений. Всё старается выполнить с максимальной скоростью, пууко в её руках просто мелькал, когда она чистила картошку, потрошила и ощипывала рябчика. Перья в одну сторону, пух в другую.

— Откуда ты всё это притащила?

— Из землянки, наш борт стоял метрах в ста отсюда. Другой машины не прислали, так что все пока наше! Даже сауна есть.