Степан Кулик - Сабля, трубка, конь казацкий

– Так, паныч, оно всем спокойнее будет… Ты не первый невольник, которого я в своей жизни вижу. И добре знаю, что означает такой блеск в глазах. Но вот что я тебе скажу… Даже не думай. Здесь на десятки миль ни одной живой души. Пропадешь ни за понюшку табака. Если с голоду не окочуришься, то зверье разорвет… как ослабеешь. Так что, хватит глазеть, присаживайся у огня, обогрейся. Сейчас перекусим, чем бог послал, и полезешь обратно на байдак.

Спалился, блин… М-да, только в покер играть. Надо учиться лучше собой владеть. Теперь, с шароварами в руках, действительно далеко не ускачешь. Лучше любых пут удержат.

Но и плюс во всей этой сценке тоже был. Затягивая аркан на моих руках, Ворон машинально ощупал пояс. Удивился, когда не обнаружил там кинжал, но – судя по тому, что шмонать меня не стал, а лишь с досадой покосился на реку – утерю оружия списал на нелепую случайность. А это куда важнее связанных рук. Да и связанных – одно название. Гудини освободился бы за пару секунд. Я так не умею, но не обращайте на меня внимание минут пять, и «свобода нас встретит радостно у входа». Кинжал я уже экспроприировал.

Еще меня сильно обрадовали слова Ворона о ночевке на борту. Всяко народу там будет поменьше, да и костер на палубе байдака точно разводить не станут. А это значит, там будет темнота, которая, как известно, друг молодежи.

Я так размечтался о возможности побега, что аж вздрогнул, когда мне едва не ткнули в лицо ломоть хлеба.

– Эй, паныч, отцепись ты уже от своих штанов… – проворчал Пешта. – Не бойся, не убегут. На… Не верю я, что из тебя прибыток будет, но если Ворон чего решил, лучше не перечить. Так ты, говоришь, раньше Полупуда не знал?

Ох, не люблю я таких задушевных бесед. Сразу вспомнилось классическое «Болтун – находка для шпиона». Один из плакатов, украшающих нашу военную кафедру. И поскольку другого выхода спрыгнуть с темы у меня не имелось, я торопливо прикрылся другой поговоркой: «Когда я ем, я глух и нем». Выхватил у Пешты из рук хлеб и жадно вгрызся в краюху. А чтоб на грубость не нарваться, интенсивно закивал при этом. Мол, все верно. Не знал, не видел, не слышал… И. вообще, что это?

– Не торопись, а то подавишься, – проворчал разбойник. – А Ворон скажет, что я нарочно удавил.

Демонстрируя голод, я и в самом деле перестарался и чувствовал, что откусил явно больше, чем стоило, и этот кусок мне поперек горла встанет. Но не выплевывать же. Во-первых – это оскорбление. Можно и по морде схлопотать. Сапогом. Во-вторых – кто знает, когда следующая кормежка будет? Так что едой лучше не разбрасываться. А вот время потянуть можно. Да и запасец небольшой заиметь не помешает.

Делая вид, что запихал в рот всю краюху, остатки хлеба невзначай уронил в шаровары.

Отличный вид одежды, к слову. Не штаны, а чехол автомобильный. Туда не только кусок хлеба – еще одного такого, как я, запросто засунуть можно, и тесно не будет. А главное, не потеряешь – внизу, на лодыжках такие же завязки, как на поясе. Чтобы штанины в сапоги проще влезали. В результате имеешь две почти что безразмерные торбы. Как ходить с дополнительным грузом? Это уже другой вопрос. Просто надо знать меру…

Ну, а мне кусок хлеба, провалившийся аж до щиколотки, сейчас уж точно помехой не станет.

Пешта еще стоял над душой, дожидаясь, пока я смогу говорить, но судьба в очередной раз распорядилась иначе.

– Татарчук! Сучий потрох! Ты где запропастился?! Костер скорее потухнет, чем твоя милость дрова принесет! – крикнул кто-то громко от дальнего, «кашеварского» костра.

Татарчук, если и услышал, промолчал.

– Эй, хлопцы! – не так уверенно крикнули во второй раз. – Татарчука никто не видел? – И не дожидаясь ответа, кашевар заорал во весь голос: – Татарчук!!!

Тишина.

– Что случилось, Панас? Чего орешь как резаный? – отозвался Ворон.

– Так это… атаман… Татарчук пропал. Кажись…

– Что значит «кажись»?

– Так это… за дровами пошел… и нет.

– Давно? Может, по нужде присел?

– Так это… – поскреб затылок кашевар. – Я тоже так думал. Поэтому и не окликал. Но саламаха уже почти уварилась. Огонь догорает. А его все нет…

Ворон приложил ладони к губам и крикнул так, что аж в ушах заложило:

– Татарчук! Это Ворон! Отзовись! Не то битый будешь! Я не шучу! Ты меня знаешь…

Лично я не рискнул бы после такого предупреждения и дальше в прятки играть. Ясно было – атаман зол, как сто чертей. Порвет провинившегося, как Тузик грелку. Но пропавший разбойник по-прежнему не отзывался.

Ворон крикнул еще раз, но уже без энтузиазма. Скорее, для порядка. Подождал немного и хмуро распорядился:

– Всем быть начеку. Не зевать. Смотреть и слушать. Не нравится мне это. Типун – возьми пару хлопцев, паныча и полезайте на байдак. На всякий случай. Мушкеты держите наготове. Пешта, Убейволк, Лютый – пойдете со мной. Посмотрим, куда этот лайдак запропастился. Не похоже на шутку. Не совсем уж он безумен, чтобы такое учудить. Но если… Своей рукой дюжину буков отвешу. Неделю на животе спать будет… если выживет…

Все дороги ведут на Сечь ( лат .).

Тип шлема.

Кто здесь? ( тат .)

Атаман, предводитель ( тат .).

Разбойник ( тат .).

Плен ( тат .).

Порода лошадей.

Переметные сумы ( тат .).

Куль ( укр .).

Отряд ( тат .).

Ученый, уважительное обращение ( тур .).

Золотая монета Османской империи.

Помощник капитана ( тур .).

Злые духи ( тат .).

Игра, прародительница поло ( тат .).

Ласточка ( тат .).

2-я сура Корана.

Тивильжан и Перун – во времена Запорожской Сечи острова на Днепре между порогами Будило и Лишний.

Царьград, Стамбул и Константинополь – разные названия одного и того же города.

Герой пьесы Фонвизина «Недоросль».

Наставник ( тат .).

Излишек вреден ( пол .).

Старая русская или старорусская 1 миля = 7 вёрст = 7467,6 м.

От « буць » – «беглец».

Доковыляют ( укр .).

Рукоять.

Точнее – замесил землю на слюне и эту «мазь» на веки положил.

Спудей – название в Украине в XVI–XVIII веках учеников братских школ, коллегий, средних и низших классов Киево-Могилянской академии.