Nine Princes in Amber

I took another step.

Back to—

The dead. They were all about me. There was a horrible stink-the smell of decaying flesh-and I heard the howls of a dog who was being beaten to death. Billows of black smoke filled the sky, and an icy wind swept around me bearing a few small drops of rain. My throat was parched and my hands shook and my head was on fire. I staggered alone, seeing everything through the haze of the fever that burned me. The gutters were filled with garbage and dead cats and the emptyings of chamber pots. With a rattle and the ringing of a bell, the death wagon thundered by, splashing me with mud and cold water.

Я сделал еще один шаг.

Шаг к мертвым. Они были повсюду вокруг меня. Стояла жуткая вонь - запах гниющей плоти - и я слышал вой избитой до смерти собаки. Клубы черного дыма застилали небо, и ледяной ветер обдал меня каплями дождя. В горле пересохло, руки тряслись, голова горела, как в огне. Я шел, спотыкаясь, сквозь туман сжигавшей меня горячки. Придорожные канавы полны отбросами, дохлыми кошками и испражнениями. Со скрипом, звякая колокольчиками, мимо проехала похоронная телега, обдав меня грязью и холодной водой.

How long I wandered, I do not know, before a woman seized my arm and I saw a Death's Head ring upon her finger. She led me to her rooms, but discovered there that I had no money and was incoherent. A look of fear crossed her pained face, erasing the smile on her bright lips, and she fled and I collapsed upon her bed.

Later-again, how much later I do not know-a big man, the girl's Black Davy, came and slapped me across the face and dragged me to my feet. I seized his right biceps and hung on. He half carried, half pulled me toward the door.

Долго ли я блуждал, не знаю. Очнулся от того, что какая-то женщина схватила меня за руку, и на пальце ее я увидел кольцо с Головой Смерти. Она отвела меня к себе в комнату, но увидела, что у меня совсем нет денег, и что-то несвязно пробормотала. Потом ее раскрашенное лицо исказил страх, смывший улыбку с красных губ, и она убежала, а я свалился на ее кровать. Позже - не помню, насколько - огромный верзила, наверное, хозяин проститутки, вошел в комнату, отхлестал меня по щекам и стащил с постели. Я повис, уцепившись за его правую руку. Он полу-нес, полу-толкал меня к двери.

When I realized that he was going to cast me out into the cold, I tightened my grip to protest it. I squeezed with all my remaining strength, mumbling half-coherent pleas.

Then through sweat and tear-filled eyes. I saw his face break open and heard a scream come forth from between his stained teeth.

The bone in his arm had broken where I'd squeezed it.

Когда я понял, что он собирается выгнать меня в холод, на улицу, то сжал его руку сильнее, протестуя. Я сжимал ее изо всех немногих оставшихся сил, невнятно моля его о приюте.

Сквозь пот и слезы, застилающие глаза, я увидел его искаженное лицо, и страшный крик вырвался из его крепко сжатых зубов. В том месте, где я сжимал его руку, кость была сломана.

He pushed me away with his left hand and fell to his knees, weeping. I sat upon the floor, and my head cleared for a moment.

“I ... am ... staying here,” I said, “until I feel better. Get out. If you come back-I'll kill you.”

“You've got the plague!” he cried. “They'll come for your bones tomorrow!” and he spat then, got to his feet, and staggered out.

I made it to the door and barred it.

Он оттолкнул меня левой рукой и упал на колени, плача. Я сидел на полу, и в голове на минуту прояснилось.

- Я... остаюсь... здесь, - выдавил я с трудом, - пока не поправлюсь. Убирайся. Если ты вернешься, я тебя убью.

- У тебя чума! - вскричал он. - Завтра телега приедет за твоими костями!

С этими словами он плюнул, с трудом поднялся на ноги и, спотыкаясь, вышел вон. Я каким-то чудом добрался до двери и задвинул тяжелый засов.

Then I crawled back to the bed and slept.

If they came for my bones the next day, they were disappointed. For, perhaps ten hours later, in the middle of the night, I awoke in a cold sweat and realized my fever had broken. I was weak, but rational once more.

I realized I had lived through the plague.

Потом вернулся в кровать и уснул.

Если за моими костями и приезжали на следующий день, они не испытали ничего, кроме разочарования. Потому что примерно часов через десять, в середине ночи, я проснулся в холодном поту. Умерла лихорадка, а не я. Я был очень слаб, но в полном рассудке.

Я пережил чуму.

I took a man's cloak I found in the wardrobe and took some money I found in a drawer.

Then I went forth into London and the night, in a year of the plague, looking for something...

I had no recollection of who I was or what I was doing there.

Я взял из шкафа мужской плащ, и деньги из ящика стола. Затем вышел в ночь и пошел в Лондон. Был год чумы, и я не знаю, куда и зачем я шел...

Я не помнил, кем был и что там делал.

That was how it had started.

I was well into the Pattern now, and the sparks flashed continually about my feet, reaching to the height of my knees. I no longer knew which direction I faced, or where Random and Deirdre and Moire stood. The currents swept through me and it seemed my eyeballs were vibrating. Then came a pins-and-need!e feeling in my cheeks and a coldness on the back of my neck, I clenched my teeth to keep them from chattering.

Вот так все и началось.

Я уже довольно глубоко проник в Лабиринт, снопы искр непрерывно поднимались из-под ног, доставая до самых колен. Я больше не знал, в каком направлении двигаюсь, и где теперь Рэндом, Дейдра и Мойра. Сквозь меня неслись бурные потоки, даже глазные яблоки и те, казалось, вибрировали. Затем пришло ощущение, как будто щеки кололи булавками, а шея похолодела. Я стиснул зубы, чтобы они не стучали.

The auto accident had not given me my amnesia. I had been without full memory since the reign of Elizabeth I. Flora must have concluded that the recent accident had restored me. She had known of my condition. I was suddenly struck by the thought that she was on that Shadow Earth mainly to keep tabs on me.

Since the sixteenth century. then?

Амнезия моя - вовсе не результат автокатастрофы. Память я потерял еще во времена правления Елизаветы 1. Флора, должно быть, решила, что после аварии ко мне вернулась память. Она знала о моем состоянии. Я внезапно был поражен догадкой, что она осталась на этом Отражении - Земле - специально, чтобы не терять меня из виду.

Значит, с конца шестнадцатого века.

That I couldn't say. I'd find out, though.

I took six more rapid steps, reaching the end of an arc and coming to the beginning place of a straight line.

I set my foot upon it, and with each step that I took, another barrier began to rise against me. It was the Second Veil.

There was a right-angle turn, then another, then another.

Этого я пока не мог сказать точно. Но скоро узнаю.

Я быстро сделал еще шесть шагов, дойдя до конца дуги и выйдя на прямой отрезок пути.

С каждым шагом по второму отрезку против меня воздвигался второй барьер. Вторая вуаль.

Поворот направо. Еще один. И еще.

I was a prince of Amber. It was true. There had been fifteen brothers and six were dead. There had been eight Sisters, and two were dead, possibly four. We had spent much of our time in wandering in Shadow, or in our own universes. It is an academic, though valid philosophical question, as to whether one with power over Shadow could create his own universe. Whatever the ultimate answer, from a practical point we could.

Я был Принцем Эмбера. Это истина. Нас было пятнадцать братьев, но шестеро из нас мертвы. У нас восемь сестер, и две из них тоже мертвы, но может, и четыре.

Все мы проводили очень много времени, путешествуя по Отражениям или находясь в наших собственных Вселенных. Это академический вопрос, хотя он и является одним из основных вопросов философии, может ли тот, кто обладает властью над Отражениями, создавать свои собственные Вселенные. Не знаю точно, что говорит в итоге по этому поводу философия, но с практической точки зрения мы это могли.

Another curve began, and it was as though I were walking in glue as I moved slowly along it.

One, two, three, four... I raised my fiery boots and let them down again.

My head throbbed and my heart felt as though it were fibrillating to pieces.

После другого поворота возникло ощущение, будто я иду сквозь липкий клей.

Один, два, три, четыре... Я с трудом поднимал свои не желающие подниматься сапоги, и еле ставил их на место, один за другим. В голове стучало, а сердце билось так, как будто в любой миг могло разорваться на тысячу кусков.