timeline

Вспышки.

They sank into inky blackness for a moment before he distinguished flickering pinpoints of light, arranged in a gridlike pattern, stretching away in all directions. It was as if they were inside some enormous glowing crystalline structure. As Chris watched, the points of light grew brighter and larger, their edges blurring, until each became a fuzzy glowing ball. He wondered if these were atoms.

Они еще мгновение погружались в непроглядную черноту, а потом Крис различил точки мерцающего света, расположенные на каких-то решетках, простиравшихся во всех направлениях. Казалось, что он находится внутри какой-то огромной светящейся прозрачной конструкции. Крис смотрел, а светящиеся точки становились все больше и ярче, их резкие поначалу контуры размывались, пока каждая из них не превратилась в нечеткий огненный шар. «Может быть, это атомы?» — подумал он.

He could no longer see the grid, just a few nearby balls. His cage moved directly toward one glowing ball, which appeared to be pulsing, changing its shape in flickering patterns.

Then they were inside the ball, immersed in a bright glowing fog that seemed to throb with energy.

And then the glow faded, and was gone.

Он больше не видел решеток, только несколько близлежащих шаров. Его клетка двигалась в направлении одного из них. Шар пульсировал, по нему пробегали мерцающие узоры.

А затем все они очутились внутри шара, погруженные в яркий светящийся туман, который, казалось, был переполнен энергией.

Потом сияние померкло, угасло...

They hung in featureless blackness. Nothing.

Blackness.

Они висели в абсолютной черноте. В ничто.

Чернота.

But then he saw that they were still sinking downward, now heading toward the churning surface of a black ocean in a black night. The ocean whipped and boiled, making a frothy blue-tinged foam. As they descended to the surface, the foam grew larger. Chris saw that one bubble in particular had an especially bright blue glow.

Но потом Крис увидел, что они продолжают снижаться и приближаются к волнующейся в черной ночи поверхности черного океана. Океан бурлил, кипел, образуя пену синеватого оттенка. По мере того как странники спускались к поверхности, пена становилась все крупнее. Крис заметил, что один пузырь был больше остальных и светился особенно ярким голубым блеском.

His machine moved toward that glow at accelerating speed, flying faster and faster, and he had the odd sensation that they were going to crash in the foam, and then they entered the bubble and he heard a loud piercing shriek.

Then silence.

Darkness.

Nothing.

Его аппарат мчался к этому блеску, все увеличивая скорость, быстрее, еще быстрее, и у Криса возникло странное предчувствие, что они сейчас разобьются о пену, но в этот момент они оказались внутри пузыря, и он услышал громкий короткий вопль, сопровождавший проникновение.

А затем тишина.

Темнота.

Ничто.

In the control room, David Stern watched the flashes on the rubber floor become smaller and weaker, and finally vanish entirely. The machines were gone. The technicians immediately turned to Baretto and began his transmission countdown.

Стоя в диспетчерской, Дэвид Стерн наблюдал, как вспышки, учащавшиеся на резиновом полу, становились все бледнее, пока наконец не исчезли полностью. Аппараты исчезли. Операторы немедленно переключились к Баретто и начали предстартовый отсчет.

But Stern kept staring at the spot in the rubber floor where Chris and the others had been.

“And where are they now?” he asked Gordon.

“Oh, they've arrived now,” Gordon said. “They are there now.”

Но Стерн все так же не отрывал взгляда от того участка резинового пола, где только что были Крис и остальные путешественники.

— И где они теперь? — спросил он Гордона.

— О, они уже на месте, — ответил тот. — Они там.

“They've been rebuilt?”

“Yes.”

“Without a fax machine at the other end.”

“That's right.”

— Они восстановлены?

— Да.

— Хотя на том конце нет факсового приемника?

— Совершенно верно.

“Tell me why,” Stern said. “Tell me the details the others didn't need to be bothered with.”

“All right,” Gordon said. “It isn't anything bad. I just thought the others might find it, well, disturbing.”

“Uh-huh.”

— Расскажите мне, — потребовал Стерн, — расскажите мне те подробности, которые, по вашему мнению, не должны были оказаться интересными для остальных.

— Хорошо, — согласился Гордон. — В них нет ничего нехорошего Я просто подумал, что ваши товарищи могли бы найти в них, ну, скажем, основания для тревоги.

— Ну-ну...

“Let's go back,” Gordon said, “to the interference patterns, which you remember showed us that other universes can affect our own universe. We don't have to do anything to get the interference pattern to occur. It just happens by itself.”

“Yes.”

— Давайте вернемся, — сказал Гордон, — к тем интерференционным картинам, глядя на которые мы, как вы помните, заключили, что другие вселенные могут оказывать влияние на нашу собственную Вселенную. Для того чтобы такая картина возникла, мы не должны ничего делать. Она просто возникает сама по себе.

— Да.

“And this interaction is very reliable; it will always occur, whenever you set up a pair of slits.”

Stern nodded. He was trying to see where this was going, but he couldn't foresee the direction Gordon was taking.

— И это взаимодействие чрезвычайно стабильно; оно будет осуществляться всякий раз, когда вы сделаете пару прорезей.

Стерн кивнул. Он попытался понять, в какую область направляется разговор, но так и не смог определить, куда же клонит Гордон.

“So we know that in certain situations, we can count on other universes to make something happen. We hold up the slits, and the other universes make the pattern we see, every time.”

“Okay...”

— Таким образом, мы знаем, что в определенных ситуациях можем рассчитывать на некоторое взаимодействие с другими вселенными. Мы делаем прорези в экране, а другие вселенные каждый раз будут создавать нам одну и ту же картину.

— Допустим...

“And, if we transmit through a wormhole, the person is always reconstituted at the other end. We can count on that happening, too.”

There was a pause.

Stern frowned.

— И если мы передадим через разрыв человека, то он всегда окажется воспроизведенным на другой стороне. На это мы тоже можем рассчитывать с полной определенностью.

Пауза.

Стерн нахмурился.

“Wait a minute,” he said. “Are you saying that when you transmit, the person is being reconstituted by another universe?”

“In effect, yes. I mean, it has to be. We can't very well reconstitute them, because we're not there. We're in this universe.”

— Постойте, постойте, — сказал он. — Вы говорите, что в результате передачи человека воссоздается другая вселенная?

— По сути, да. Я хочу сказать, что так должно быть. Мы не можем успешно воссоздавать их, потому что мы находимся не там. Мы находимся в этой вселенной.

“So you're not reconstituting...”

“No.”

“Because you don't know how,” Stern said.

— Значит, вы их не воссоздаете...

— Нет.

— Потому что не знаете, как это сделать, — утвердительно заметил Стерн.

“Because we don't find it necessary,” Gordon said. “Just as we don't find it necessary to glue plates to a table to make them stay put. They stay by themselves. We make use of a characteristic of the universe, gravity. And in this case, we are making use of a characteristic of the multiverse.”

— Потому что мы не считаем нужным это делать, — возразил Гордон — Точно так же, как мы не считаем нужным приклеивать тарелки к столу, чтобы они не падали с него Мы расставляем тарелки, используя свойства вселенной, силы, гравитации. А в данном случае мы используем свойства мультимира.

Stern frowned. He immediately distrusted the analogy; it was too glib, too easy.

“Look,” Gordon said, “the whole point of quantum technology is that it overlaps universes. When a quantum computer calculates—when all thirty-two quantum states of the electron are being used—the computer is technically carrying out those calculations in other universes, right?”

Стерн нахмурился еще сильнее. Он сразу отказался принять эту аналогию: она была слишком бойкой, слишком простой.

— Вот смотрите, — продолжал Гордон. — Главный постулат квантовой технологии заключается в том, что она проницает вселенные. Когда квантовый компьютер осуществляет вычисления, используя при этом все тридцать два квантовых состояния электрона, то технически компьютер производит вычисления в других вселенных, не так ли?