timeline

— Айдези амсел! Грасса дуе! Айдези! — прокричал он, задыхаясь, со всех ног приближаясь к девушке.

An instant later, she heard his voice translated in her earpiece: “Hide, woman! For the sake of God! Hide!”

Спустя мгновение она услышала перевод в своем наушнике: «Прячься, женщина! Ради бога! Прячься!»

Hide from what? Kate wondered. These woods were deserted. What could he mean? Maybe she hadn't understood him right. Maybe the translator wasn't correct. As the boy passed her, he again cried, “Hide!” and shoved Kate hard, pushing her off the path and into the woods. She tripped on a gnarled root, tumbled into the undergrowth. She banged her head, felt sharp pain and a wave of dizziness. She was getting slowly to her feet when she realized what the rumbling sound was.

Horses.

Riding at full gallop toward her.

«Прятаться? От кого?» — спросила себя Кейт. Этот лес был совершенно пустынным. Что он хотел этим сказать? Может быть, она не правильно поняла его? Может быть, переводчик ошибся?

Но мальчик, пробегая мимо нее, снова крикнул:

— Прячься! — и с силой толкнул Кейт так, что та отлетела стропы в лес.

Споткнувшись о торчавший корень, она приземлилась в кусты. Ударилась головой, почувствовала острую боль и нахлынувшую волну головокружения. Уже медленно поднимаясь на ноги, она поняла, что это был за грохочущий звук.

Лошади.

Мчащиеся к ней полным галопом.

Chris saw the young boy running up the path, and almost immediately, he heard the sound of pursuing horses. The boy, finally out of breath, stopped for a moment beside them, doubled over, and finally managed to gasp, “Hide! Hide!” before he darted away into the woods.

Крис увидел бегущего по тропе мальчика и почти в тот же миг услышал топот скачущих лошадей. Мальчик, донельзя запыхавшийся, на мгновение остановился возле них, дважды судорожно сглотнул, но потом, с трудом переведя дыхание, выпалил:

— Прячьтесь! Прячьтесь! — и рванулся дальше в лес.

Marek ignored the boy. He was looking down the path.

Chris frowned. “What is all that about—”

“Now,” Marek said, and throwing an arm around Chris's shoulders, he pulled him bodily off the path and into the foliage.

Марек, похоже, не обратил на мальчика внимания. Он остановился и пристально всматривался вперед по тропе. Крис нахмурился.

— Что все это...

— Быстро! — перебил его Марек и, обхватив спутника одной рукой за плечо, швырнул его с тропинки в густые кусты.

“Jesus,” Chris said, “would you mind telling me—”

“Shhh!” Marek put his hand over Chris's mouth. “Do you want to get us killed?”

No, Chris thought, he was clear on that: he did not want to get anybody killed.

— Боже мой, — возмутился Крис, — может быть, ты мне скажешь ..

— Тс-с-с! — прошипел Марек, закрыв рот Криса своей огромной ладонью. — Ты что, хочешь, чтобы нас немедленно прикончили?

«Нет», — подумал Крис. Он совершенно не хотел, чтобы кого-нибудь прикончили, это он знал наверняка.

Charging up the hill toward them were six horsemen in full armor: steel helmets, chain mail and cloth surcoats of maroon and gray. The horses were draped in black cloth studded with silver. The effect was ominous. The lead rider, wearing a helmet with a black plume, pointed ahead and screamed, “Godin!”

Вверх по холму в их сторону неслись шесть всадников в полном вооружении: в стальных шлемах, кольчугах, на которые сверху были наброшены двухцветные — малиновые с серым — плащи. Лошади были покрыты черно-серебряными чепраками. Все это производило зловещий эффект. Передний всадник, чей шлем был украшен черным пером, мчался с криком: «Годин!»

Baretto and Gomez were still standing beside the path, just standing there, apparently in shock at what they saw galloping toward them. The black rider leaned over in the saddle and swung his broadsword in an arc at Gomez as he rode past her.

Баретто и Гомес все так же стояли возле дорожки, стояли неподвижно; очевидно, вид мчавшихся на них всадников поверг обоих в шок. Поравнявшись с Гомес, черный наездник наклонился в седле и широко взмахнул своим мечом.

Chris saw Gomez's headless torso, spurting blood, as it toppled to the ground. Baretto, spattered with blood, swore loudly as he ran into the woods. More riders galloped up the hill. Now they were all shouting, “Godin! Godin!” One rider wheeled on his horse, drawing his bow.

Крис видел, как обезглавленное туловище Гомес, разбрызгивая струи крови, рухнуло наземь. Баретто, весь залитый кровью убитой, громко выругался и кинулся бежать в лес. На холм галопом поднимались все новые и новые всадники. Теперь они все кричали: «Годин' Годин!» Один из них повернул лошадь и вынул лук.

The arrow struck Baretto's left shoulder as he ran, the steel point punching through the other side, the impact knocking him to his knees. Cursing, Baretto staggered to his feet again, and finally reached his machine.

Стрела ударила бегущего Баретто в левое плечо, стальное острие вышло спереди, и раненый упал на колени. Еще раз выругавшись, он снова поднялся на ноги и, сделав еще один рывок, добрался до своего аппарата.

He picked up his belt, yanked one of the grenades free, and turned to throw it. An arrow struck him full in the chest. Baretto looked surprised, coughed, and fell back, sprawled in a seated position against the bars. He made a feeble effort to pull the arrow out of his chest. The next arrow passed through his throat. The grenade dropped from his hand.

Схватив свой пояс, он отцепил одну из гранат и повернулся, чтобы бросить ее. Вторая стрела поразила его точно в середину груди. Налицо Баретто появилось удивленное выражение, он закашлялся и упал назад, прислонившись спиной к прутьям клетки. Ухватившись за стрелу, он сделал слабое усилие, пытаясь извлечь ее из тела. Следующая стрела пронзила его горло. Граната выпала из руки.

Back on the path, the horses reared and whinnied, their riders wheeling in circles, shouting and pointing.

There was a bright flash of light.

Chris looked back in time to see Baretto still seated, unmoving, as the machine flashed repeatedly, shrinking in size.

Вдруг лошади на тропе заржали и попятились; их наездники сдерживали испуганных животных и сами принялись что-то кричать и указывать пальцами.

Сверкнула яркая вспышка света.

Крис оглянулся, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Баретто, неподвижно сидящий в своем аппарате, вместе с ним уменьшается в размерах.

In moments, the machine was gone. The riders now had looks of fear on their faces. The black-plumed rider shouted something to the others, and as a group, they whipped their horses and raced on up the hill, out of sight.

И в следующее мгновение машина исчезла. На лицах всадников теперь появилось испуганное выражение. Рыцарь с черным пером что-то прокричал, обращаясь к остальным, в воздухе мелькнули хлысты, вся группа рванулась дальше на холм и скрылась из виду.

As the black rider turned to go, his horse stumbled over Gomez's body. Cursing, the rider wheeled and reared his horse repeatedly, stomping the body again and again. Blood flew in the air; the horse's forelegs turned dark red. At last the black rider turned, and with a final curse, he galloped up the hill again to rejoin the others.

Когда черный всадник повернул лошадь, та наткнулась на тело Гомес. Выругавшись, наездник заставил лошадь развернуться и несколько раз вздернул ее на дыбы, снова и снова вынуждая животное опускать передние ноги на мертвое тело. В воздух взметнулись брызги крови, передние ноги коня мгновенно стали темно-красными. Наконец черный наездник насытился этим занятием, выкликнул еще одно ругательство (так оно воспринималось по тону) и галопом погнал коня на холм, чтобы присоединиться к остальным.

“Jesus.” The suddenness of it, the casual violence—

Chris scrambled to his feet, ran back to the path.

Gomez's body lay in a muddy pool, crushed almost beyond recognition. But one hand was flung outward and lay open on the ground. And next to her hand lay the white ceramic marker.

— Господи... — пробормотал Крис.

Внезапность случившегося, беспричинная жестокость... С трудом поднявшись на ноги, он, шатаясь, побежал к тропе.

Тело Гомес, изуродованное почти до неузнаваемости, лежало в грязной луже. Но одна рука была вытянута в сторону и лежала раскрытой ладонью вверх на клочке сравнительно сухой земли. А рядом с ее рукой лежал белый керамический маячок.