Александр Авраменко - Экспансия

— Как вы, господин фон Блитц? Здоровы? Чувствуете себя хорошо? А ваша невеста? Она в состоянии выдержать таинство?

Дар не сразу сообразил, о чём идёт речь, потом всё же догадался:

— Вы не волнуйтесь, господин магистр. Всё в порядке. А Ладога, простите, Франциска…

…Прикинул быстро, но решил перестраховаться:

— Ещё дня три нужно. И тогда можете нас обвенчать.

Тот вроде успокоился, затем предложил сесть за длинный, по Уставу Ордена, стол, внимательно взглянул славу в глаза:

— У меня к вам есть несколько дел, мой юный друг…

— Если вы о визите вашем в нашу Державу, то я не уполномочен решить этот вопрос, но гарантирую, что приложу все силы к разрешению этой проблемы. Отпишите князю, и я клянусь, что доставлю ваше письмо лично ему в руки.

— Я тоже об это подумал, господин фон Блитц… И письмо уже готово. Но у меня не только это желание… Дело в том, что мне хотелось бы послать к вам на обучение десять юношей, принадлежащих к нашему Ордену. Ибо искусство ваше в бою просто невероятно, как утверждают все свидетели…

Дар чуть заметно улыбнулся:

— Надеюсь, они не старше пяти лет?

— Что?!

Тамплиер был по-настоящему потрясён:

— Вы учились искусству воина с пяти лет?!

Слав утвердительно кивнул.

— Увы. И лишь я, один из трёх братьев смог перенять полностью искусство обоерукого боя. Два мои брата стали всего лишь простыми, хотя и очень хорошими бойцами, но до меня им далеко. Но я готов взять ваших рыцарей в Державу, чтобы они ознакомились с тем, как живут у нас люди, обучились нашему языку и обычаям.

— Благодарю вас, мой юный друг… Но на этом вопросы закончены…

Старик вдруг улыбнулся:

— Ваша шутка в Пуатье до сих пор отдаётся эхом по всей Священной Римской Империи. Однако, вы сыграли с ними очень зло…

— Так невинную душу казнить в угоду сластолюбцу не стоило. И дорого им обошёлся камешек?

— По неполным данным, в междоусобице погибло почти три тысячи человек обоих полов. А потом подошли войска синьора города, герцога де Пуатье, и ещё пять тысяч душ вознеслись на небеса.

— Да пребудет с ними Милость Господня…

Постным голосом, скрестив руки на груди, проблеял слав, и тамплиер вновь заулыбался. Потом стал серьёзным:

— У нас выкуплено почти две тысячи человек из ваших земель, господин фон Блитц. И караван готов отплыть в любой момент. Мы хотели сделать это сразу по вашему прибытию, но теперь, в связи с тем, что ваша невеста ещё не здорова, нам придётся подождать два дня…

— Назначайте церемонию на завтра. Я думаю, что Франциска выдержит, если не слишком долго. Самую простую, без всяких пышностей.

Старик кивнул:

— Тогда не смею вас задерживать…

Слав поднялся, коротко поклонился и вышел из залы крепости. Оказавшись во дворе запрокинул голову — красиво, леший их побери! Массивные, крепкие стены тёсаного кубами камня, узкие бойницы — отсидеться не от одной осады можно… Напевая про себя песенку двинулся в гостиницу… Ладога уже проснулась — обычно его процедуры погружали девушку в короткий сон, и встретила парня обычным взглядом громадных зелёных глаз. Он улыбнулся ей, потом подошёл к столу, где уже стоял сытный ужин. Для гостя Орде делал исключение, подавая пищу ему в комнату, а не согласно требованию Устава заставлять сидеть его за столом. Подошёл, поднял крышку с большого плоского блюда, втянул ноздрями вкусный запах жареной говядины с ячменной кашей, вздохнул:

— Уоты бы сейчас… Соскучился… А, ладно.

Махнул рукой, обернулся к лежащей девушке:

— Тебя как, подсадить?

— Угу-м.

Она кивнула в знак согласия. Легко подхватил невесомое тело, перенёс за стол, устроил поудобнее за столом, дал ей ложку и нож.

— Налетай.

Сам откромсал кусок, начал наворачивать так, что даже за ушами затрещало. Ладога, напротив, отрезала маленькими кусочками, подцепляла ложкой кашу. Утолив первый голод, спросила:

— А что такое уота?

— Уота?

Почесал ложкой подбородок:

— Да овощ такой, в земле растёт. Вроде репы вашей. Но на Руси не водится.

Её глаза странно сузились:

— На Руси не растёт…

Медленно повторила его фразу…

— Значит, ты славянин, но не из русских земель. Варяг?

Отрицательно мотнул головой.

— Тогда, с Руяна? После Арконской резни уцелел?! То-то я смотрю, знак языческий на щите твоём, идолопоклонник!

Швырнула ложку на стол, обидчиво крикнула:

— Лучше бы я в Пуатье умерла, чем помощь от поганого язычника принять! Да ещё и замуж за него собралась, дурища…

Дар подобрался — только истерик ему не хватало…

— Допустим, что я в Старых Богов верую. Что плохого в этом? Быть не рабом, а свободным человеком?

— Да как так можно?! Есть бояре, которые должны управлять народом, смердами. Есть служители, которые грехи людей отмаливают. Есть смерды, что должны на земле трудиться, и бояр кормить! Так испокон веко заведено, и быть должно!

Парень усмехнулся:

— Испокон веков, говоришь? Допустим… Человек от Адама и Евы произошёл?

— Конечно!

Тогда ответь мне на простой вопрос — когда Адам пахал землю, а Ева пряла пряжу, кто был священником, а кто — боярином?

Ладога задумалась, потом пробурчала:

— Умный, да?

Аппетит пропал окончательно, и слав отложил свою ложку:

— Умный. Потому что свободный.

— Я за тебя замуж не пойду!

— И не надо. Обряд проведём. Да как приедем в наши места — разбежимся в разные стороны. Всё равно, он по уложению Христа будет, и у нас не действителен. А трогать я тебя не собираюсь. Как женщину. Так что не бойся.

— На преступление толкаешь?! Перед Богом хочешь солгать?!

— Пред твоим Богом — да. А перед своими — моё слово крепче камня. Не хочешь замуж за меня — не больно то и надо. Мне бы братьев-храмовников спасти, да обелить. А там — доберёмся до Поющих Островов, и скатертью дорога. Пойду.

Встал из-за стола, вышел прочь из комнаты, хлопнув дверью с такой силой, что пыль с дощатого потолка посыпалась…

— Скучаешь, друг?

К сидящему в пустой трапезной парню подошёл фон Гейер. Дар молча кивнул — присаживайся.

— Случилось чего? Вроде ведь завтра свадьба у вас. Радоваться надо…

— Ага… Узнала она, кто я. Теперь как рысь дикая шипит, да кидается на меня. Лучше бы, мол, там умерла в котле с кипятком. Чем от меня помощь и спасение принимать.

Тамплиер усмехнулся:

— Девица глупа. Она просто ещё не видела смерти. Или со стороны. А когда это не касается лично тебя — то всё кажется не так страшно…

— Я знаю, друг. А ты что надумал?

— Уходишь от ответа, Дар. Сказал ей, что разбежитесь после того, как в Державу вернётесь?

— Сказал. Только непонятно — то ли она обрадовалась, то ли ещё больше расстроилась…

— А сам как думаешь?

Дар повернулся к собеседнику и намного тише ответил: