Александр Авраменко - Экспансия

— Ничего себе… Это какие же тут порядки, а? Вообще, чудовищные…

— Да если подумать, мало чем их правители от людоедов отличаются. Разве что друг дружку не жрут.

Князя передёрнуло:

— Скажешь, тоже. Но за мысли — спасибо. Есть над чем подумать. Послов я завтра отправлю восвояси. Пускай возвращаются. Нечего им тут болтаться.

— Верно придумано. Лучше бы им вернуться…

Вылез из воды, обтёр тело чистым сухим полотенцем, потянулся, разминая косточки:

— Эх, хорошо…

Дар последовал его примеру. Действительно, пора уже и отдохнуть. День то морально тяжёлый выдался. Едва мозги себе не свернул, пытаясь сообразить, что желтокожим надо… Тоже вытерся, натянул одежду, присел, чтобы одеть сапоги, и тут…

…Алекс едва успел уклониться — короткое лезвие с шипением прошло над головой, едва не врезавшись в макушку. Один из наглухо затянутых в серые одежды неизвестных врагов попытался ударить его мечом.

— Ах ты, зараза!

Тресь! Отпрыгнул от по прежнему размахивающего мечом карлика, поскольку никем иным неизвестный, закутанный с ног до головы в мокрые одежды так, что даже не было видно лица, быть не мог, подхватил сапоги. Краем глаза увидел, как мелькают в воздухе подошвы вражьей обуви. Против князя выскочили двое, и один из них уже получил кулаком в ухо… Покрепче сжал голенища в руке. Чужак вновь замахнулся клинком, вторая рука скользнула к поясу, но… Оба сапога, запущенные со всей силы, врезались ему в грудь. Противник странно хрюкнул, и вдруг сложился — готов, а фон Гейер одним прыжком оказался позади крутящего непонятное оружие вроде маленьких кос на цепочке желтокожего, прыгающего возле Дара, и… Только шея хрустнула, когда он ударил карлика по макушке. Голова послушно подалась, уходя в плечи. Что-то хлюпнуло. Всё? Осмотрелся — больше никого… Князь бросил взгляд на распростёртые тела неизвестных, ухмыльнулся:

— Быстро мы их.

— Да ну…

Алекс махнул рукой.

— Хоть бы башкой своей подумали — куда им против нас? Дохляки.

— Не совсем дохляки. Твой то ещё дышит, кажется.

Присел, коснулся груди, отдёрнул руку. Удивлённо посмотрел вновь на тело, затем кое-как содрал с головы лежащего капюшон, из-под которого рассыпались длинные волосы.

— Девка?!

Фон Гейер присел рядом, ну, точно. Девица. Дар вздохнул, перевёл взгляд на оставшихся двух. У одного голова была вывернута под настолько неестественным углом, что сразу становилось понятно — мертвец. А второй… Ну, если считать, что макушка, находящаяся на одно уровне с плечами, признак нормального функционирования организма, то он тоже…

— Что делать будем?

— А что? Забирай её с собой. Попробуем допросить.

— Не послы ли с собой этих привезли? Закутанных?

Князь отрицательно покачал головой:

— Не думаю. Им ни в коем случае нельзя на себя гнев наш навлекать. Всё. Пошли в лагерь.

Алекс вздохнул, закинул странно лёгкое тело, пребывающее без сознания, на плечо, и оба воина зашагали обратно. По дороге Дар шутливо ему пожаловался:

— Вот, в кои то веки выбрался, понимаешь, без сопровождения. Хотел обычным человеком себя ощутить, и на тебе. То покушение. То дела государственные.

— А что ты хотел?

Но тот уже вновь стал князем, поскольку навстречу им спешили встревоженные стражники.

— Десятника вместе с добычей его — в отдельную палатку. Охрану рядом поставьте. Тебе…

Дар сурово взглянул на Алекса:

— Обыскать. Переодеть. Чтобы до утра, до встречи с послом, жива была. А там решим.

— Понял, исполню, княже.

— Свободен.

Двое часовых двинулись следом за князем, ещё один повёл фон Гейера туда, куда распорядился воевода… Переодеть? Зачем переодевать? Впрочем, эта мысль сразу прошла, уступив место удивлению — в серо-синем балахоне нашлось столько всяких интересных штучек, предназначенных явно для смертоубийства, что бывшему рыцарю стало не по себе. Он воевал почти всю свою сознательную жизнь, дрался со многими народами, но подобное видел впервые: какие то звёздочки, диски, цепочки, кроме меча — куча ножей разных видов и размеров. Ещё вообще непонятные предметы в виде трубок, головоломных сочетаний крючков, цепей, шипов. В небольшой сумочке горка снадобий и бутылочек из обожжённой глины и срезов бамбука… Алекс в очередной рад удивлённо взглянул на столик, где было свалено всё найденное, почесал затылок. Это кто же к ним такой в гости пожаловал? Перевёл взгляд на прикрытое лёгким одеялом обнажённое тело девицы, по-прежнему лежащей без сознания. Впрочем, ему показалось, или её ресницы дрогнули? Полог палатки откинулся, и через порог переступил тайник, бросил острый взгляд на фон Гейера, потом на изъятое, на кучу лохмотьев, в которые превратилась одежда пленницы, всмотрелся в неё внутренним взором, на миг прикрыв глаза, удовлетворённо улыбнулся, разом утратив настороженность.

— Здрав будь, десятник.

— И тебе не хворать, тайник.

— Смотрю, весело вам искупаться пришлось?

Алекс пожал плечами, тоже улыбнулся в ответ:

— Да, понимаешь, у них, похоже, совсем мозгов нет. Решили слава в плен взять.

Рассмеялся коротко, потом продолжил:

— Выскочили из воды, шипят, дёргаются. Мечами своим машут. Ну… Этой вот — сапогов хватило. А князь своих — кулаком. Я — добавил. Хиленькие они против нас.

— Это верно. Недокормыши. Одно слово. Она, кстати, уже в себя пришла. Думает, что теперь дальше делать. Так что, на всякий случай…

Вынул из сумки на боку оковы, ловким движением откинул край одеяла, набросил браслет на лодыжку, выругался:

— Карлики анчуткины! Нашему на запястье не налезает, а у неё болтается. Тьфу!

Второй браслет на цепи защёлкнул за центральный столб, вбитый в землю. Пояснил:

— На всякий случай. Видал я, как они прыгать умеют.

— А что, так и будем сидеть?

— Ну а чего нам ещё делать? Снасти её сейчас заберут. Не в первый раз нам такие попадаются…

— Не в первый? Я раньше не видел!

Тайник усмехнулся:

— Как мы думаем, это их лазутчики. Так сказать, нечто вроде наших охотников в Мокрых Лесах…

— Ясно…

— …да только вот рассчитаны их ухватки на карлов, в половину роста нашего. Ну, всё-равно, что муравья в телегу гружёную запрячь, да ехать пытаться.

Тевтон рассмеялся — уж больно забавную картину он себе представил, но вскоре оборвал смех. В желудке заурчало. И то верно — с этим приказом остался без ужина. Впрочем, тайник это сразу заметил:

— Есть хочешь? Сейчас, распоряжусь. И насчёт её тоже.

Кивнул головой в сторону по прежнему лежащей без движения пленницы, высунулся наружу, отдал приказ. Часовой убежал. Спустя несколько минут в палатку внесли несколько котелков, испускающих пар, положили чистую пару исподнего белья, тайник устроился поудобнее за столом, оказавшимся внутри палатки, обвёл Божью Ладонь жестом: