Алексей Рюриков - В БЕЗДНЕ ВРЕМЕН. ИГРА НА ОПЕРЕЖЕНИЕ

- Нет - задумчиво заметил Коттен. Не поедет он сразу поездом. Даже в гриме, даже с отличными документами - не рискнет. Он же понимает, что его ищут, и систему нашу представляет. Он расчетливый человек, очень расчетливый…

Михаил Фридрихович замолчал, подумал еще немного и добавил:

- Если только что-то из ряда вон удумал… но я дал распоряжение проверять всех поголовно, по военным эшелонам работает их контрразведка, Алексеев дал такую команду. Флеш может уповать на то, что мы прекратим поиски, найдя труп, но полагаться единственно на эту вариацию не станет. А на поезд сядет… Вы бы где сели? - внезапно задал он вопрос.

- Точно - удовлетворенно кивнул Николай Степанович. Я рассуждал так же. Сам я сел бы не раньше Омска, а скорее даже Екатеринбурга. Либо вообще пошел бы через Верный или Пишпек. Но и отбросить версию с чем-то, как вы выразились, "из ряда вон" я тоже не могу. Поэтому беру минимум.

- Это понятно - в старом жандарме проснулся азарт охотника. И все же - Азию я бы отбросил-с! Не верю, что Флеша вытащили просто так, а значит - ему надо спешить. Я просмотрел все сводки, в тех местах сейчас никого из влиятельных особ нет. Все в столице - оно и понятно.

- Значит, между Екатеринбургом, Омском, Казанью - кивнул полковник. Где-то там.

- Тут не угадаешь. Он может выбрать крупный город - народу больше, затеряется в толпе. Или наоборот - мелкую станцию, где прямо с возка в вагон. Но даже до Омска ему не меньше двух недель добираться.

- За минимум, надо принять десять дней - возразил подчиненный. Это возможно, на пределе если.

- Пусть так. Тогда что? Шестнадцатое, плюс - три дня, плюс - десять, плюс… Сколько там от Екатеринбурга до Питера?

- Курьерским - четверо суток.

- Итого, такой… скажем, "второй минимум" - семнадцать дней.

- Это дает нам 3 декабря. Все равно времени мало.

- Ваши предложения - поинтересовался генерал, понимая, что одними рассуждениями опытный контрразведчик ограничиваться не станет.

Выслушав замысел подчиненного, он задумался. И оценив идею, медленно кивнул:

- Да, интересно. Мы связывались через газету "Торговый курьер", через объявления. Заурядный ход, но самый надежный.

- Назначали встречу?

- Да. Но встречаться он не станет.

- Ваше высокопревосходительство, вы упоминали о пропаже его денег?

- Да, но…

- А если предложить ему их вернуть? - перебил Гумилев. Завуалировано, может быть, создав впечатление, что вы напуганы.

- Я и есть напуган - буркнул Коттен, потерев шею. И не столько за себя, сколько за страну! Впрочем - рассудительно заметил он тут же, - мне лично тоже есть чего опасаться. Но на встречу со мной он все равно не пойдет. Не поверит. Если только пристрелит… Издали.

- Вам нельзя - согласился Николай Степанович. Но объявление можно придумать? Если он заинтересуется, пойдет на контакт - дальше дожмем. Я вот для встречи - самая выгодная кандидатура. Меня ведь он может знать не только как жандарма…

- Знает он вас - вяло махнул рукой генерал. Кто вас не знает, вы ж один, пожалуй, такой - поэт и жандарм в одном лице. Легенда Корпуса можно сказать. И что работаете со мной Дубинин знает, в двадцать девятом, на Дону он вас страховал. Негласно, конечно.

А вот насчет дожмем - тут же скептически пробормотал он, закурил папиросу, подвинул к себе лист бумаги и стал водить по нему пером. Он ведь встретится, только будучи убежденным, что сможет уйти. И застрелить его при встрече вы даже не думайте, не ваш это класс. Флеш быстрее и опытнее, он этим столько лет жил.

- Операцию еще продумаем. Но как все же с объявлением? - спросил слегка раздраженно Гумилев. Мысль о том, что его "подстраховывал" наемный убийца жандарма не обрадовала. С профессиональной точки зрения, та операция была проведена грамотно, но… все же было неприятно.

Коттен, уловив нотки недовольства тут же подвинулся к столу, и не отвечая начал писать. Потом внезапно прервался, откинулся на спинку кресла и посмотрел на собеседника задумчиво:

- А ведь Флеш вас и еще по одной причине помнить должен - протянул он задумчиво.

- То есть?

- Помните двадцать первый год, Котовского? Когда его прижали к границе, вы пошли с ним на переговоры, и он сдался под ваше честное слово.

- Котовского тогда отпустили за кордон.

- Вот именно! То есть, вы свое слово сдержали, и даже добились, чтобы фактического смертника выпустили!

- Но там же такая ситуация была, что…

- Да, да - перебил его генерал. Я помню, но! Дубинин знает об этом случае, он тогда был в команде, которая банду загоняла. И он как-то этот эпизод вспоминал, незадолго до ареста. На этом следует сыграть - он тоже мало что забывает, и, пожалуй, может решить, что я вас на переговоры в аккурат как единственно заслуживающего доверия офицера послал.

- Доверия обеих сторон - тут же понял мысль Гумилев. А что, интересно. Ключевой вопрос - будет ли Флеш газету читать?

- Будет - отмахнулся Михаил Фридрихович. Он же понимает, что его ищут. Возможно, как раз попытки связаться от меня и ожидает. Вы ведь не забывайте - это бандит. Считаю, ему помогли сбежать взамен на работу. Ну, может, еще денег пообещали, но вряд ли много. Что он думать должен? Во-первых, опаска у него есть, что после дела самого уберут. Во-вторых - дельце-то наверняка и само по себе трудное, а это риск. Так что, наиглавнейшая у него сейчас мысль должна быть - как и на свободе остаться, и от исполнения обещанного открутиться.

- Он же вроде, вы говорили, идейный?

- Был идейный… в юности, и то недолго. А так - тот же налетчик обыкновенный. Вы же знаете, уркам верить никогда нельзя, наврут такое, чего сам-то и вовек не измыслишь.

- Как это в поговорке: "жид крещеный, конь леченый, вор прощеный…"

- Вот-вот.

- А если он просто сбежит? - подумав, спросил полковник. Чтобы уговор не выполнять?

Генерал задумался, потом помотал головой отрицательно:

- Не думаю. Денег у него нет, документов надежных тоже - без денег-то. Да и коллеги наши в сыске не первый день, наверное как-то, да подстраховались… и вот это опасно - Дубинин, если его чем-то крепко держат, способен сразу начать стрелять.

- Риск в любом случае есть - пожал плечами Николай Степанович. Как там с объявлением?

- Вот - закончив, Коттен протянул листок. Думаю, что-то такое должно сыграть.

"Барышня в малиновом пальто, потерявшая кошелек на Полюстровской набережной 16 ноября. Готов вернуть кошелек и письма в оном, за вознаграждение. Конфиденциальность гарантирую. Телефонировать Б-21-12-34, в любой день, спросить братьев Корячко. Просьба обратиться срочно, отъезжаю по делам".

Прочитав объявление, Дубинин усмехнулся.

"Договориться хочет, деньги вернуть - зло подумал он. Думает, раз я сбежал - убивать его приду, мерзавца! Нет, вальнуть стоило бы, конечно. Но если капиталы вернет и сорваться поможет… уйти бы за кордон, там уже и дальше думать можно, в тихом месте. Да только тут не только деньги нужны, хоть без них и никуда. Тут и документы, и проход через погранцов - много чего… хотя с деньгами это возможно и самому устроить. Нынешний-то "благодетель" мой обещает, а как же… да вот веры ему ни на грош, такая же старая сволочь как Коттен. Все они там одинаковые, м-мундиры синие… Идти - не идти?"