Сергей Лапшин - Последний довод побежденных

— Здесь?

— Здесь, заходи, — кивнул часовой, клюющий носом на своем посту.

Сержант прошел по крыльцу, потянул на себя дверь, согнулся, минуя низкую притолоку. Остановился, с неловкостью видя, как перед ним разогнулась пожилая женщина, домывающая полы. Взглянула на него равнодушно и посторонилась, пропуская из заставленных сеней в комнату. Сержант обошел ее, пачкая грязными сапогами вымытый пол.

Зашел в комнату, без любопытства оглядываясь по сторонам. Старый комод, стол, застеленный скатертью, с разложенной на нем картой, прижатой с одного края светильником. Осень, темнело уже рано, и те же самые восемь часов казались сумерками. Над картой, указывая что-то на ней карандашом, склонился комбат. Рядом с ним, внимательно следя за движениями импровизированной указки, незнакомец без знаков различия в маскировочном костюме.

— Товарищ майор, по вашему приказанию прибыл, — ловко козырнул Волков, останавливаясь у порога.

Иванов оглянулся, смерив прибывшего взглядом, кивнул ему и представил своему гостю:

— Волков — наш разведчик.

Человек в комбинезоне поднял голову, всматриваясь в представленного ему сержанта. При этом и сам Волков, не чураясь любопытства, разглядывал высокий, должно быть, свидетельствующий о недюжинном уме лоб собеседника, тонкий прямой нос с легкой горбинкой, паутину морщин в уголках глаз, тонкие губы, и резко обтягивающую скулы кожу. Короткие, подстриженные усы прямо над верхней губой. Довольно высокий, хорошо сложенный, худощавый. И еще явно старше его, Волкова.

— Доброго вечера, сержант, — незнакомец сделал шаг вперед, протягивая руку. Волков в ответ пожал ее, ощутив встречное крепкое, чутко дозированное рукопожатие. — Капитан Терехов, разведка дивизии.

Ну да, верно, кто же еще. Правильно, дивизионные. Только вопрос, что делают они здесь и сейчас. Не сказать бы, что разведка дивизии отличалась от полковой, как небо и земля, но все же различий было достаточно. Волков знал прекрасно, что в условиях наступлений в частях разведчики дивизии не появляются. У них другие задачи, цели, да и методы достижения этих целей совершенно другие.

— Поведешь группу сегодня, Волков, — вырвал из размышлений голос Иванова. Совершенно невзрачный голос смертельно уставшего человека. — Разведке нужно на ту сторону, — добавил комбат, совершенно не обращая внимания на взлетевшие брови Волкова.

Тут и Терехов, словно о деле совершенно решенном, добавил:

— Группа у меня из двенадцати человек, все опытные, были не раз. Так что с тебя, сержант, только маршрут, выведешь нас, и все.

Волков не удержался и в качестве жеста неодобрения задумчиво потер небритый подбородок. Не то чтобы он всегда и на все имел свое мнение, но дело в том, что предлагаемое ему командиром задание было за гранью того риска, на который он мог пойти. Везде и всегда есть безопасная черта, перешагивать которую чревато.

— Товарищ майор, я не знаю никаких маршрутов. Мы подошли вместе, также атаковали со всеми. Знать не знаю, где линия фронта, где позиции. Для этого и собирался сегодня ночью в поиск, но вести сейчас группу… Куда я ее поведу?

Против ожидания, ответил не непосредственный командир, а разведчик. Причем ответил напористо, серьезно, явно беря инициативу в свои руки. Волкову это не понравилось, да и вряд ли кому-то на его месте могло прийтись по вкусу. Терехов не знал сложившейся обстановки, все же дивизионные разведчики от полевых частей, что ни говори, оторваны. То, что для него обыденность, норма, как то: проход, сопровождение, — для разведки полковой целая операция, к которой нужно готовиться поболее, чем к собственному поиску.

— Поведете между позициями, сержант. Ничего сложного. Вы прекрасно знаете, по данным, сплошной линии обороны у немцев нет. Очаговая, на основе укрепрайонов. Нам это не страшно. Нужно только проскользнуть в их тыл, и дальше мы займемся своим делом, вы — своим.

На это, конечно, было что возразить Волкову. Но вместе с тем сержант прекрасно понимал, что дело решенное, окончательное, и его слова уже ничего не изменят.

— Хорошо, товарищ капитан. Во сколько?

Терехов неожиданно пожал плечами, и совершенно серьезно проговорил:

— Вы ведете, вы главный, товарищ сержант. Сами выбирайте удобное время.

Идти решили в обход села, вдоль дороги. Поля стояли уже убранные, но оставшейся стерней они давали минимально необходимое укрытие. Судя по нехватке времени, минировать немцы их бы не успели. Но, во-первых, это предположение, а во-вторых, хотя бы немного накидать они могли. Не резон оставлять сбоку от себя совершенно неконтролируемое пространство. Пользуясь опытом, Волков в обсуждении с Тереховым, как оказалось, готовым с большим удовольствием рассуждать и делиться своими задумками, высказал мысль, что исходить надо из заминированного поля. Мало того — допускать наличие немецких секретов или укрепленных огневых точек. Неудивительно, что все эти мысли заставляли отказаться от идеи прорыва через поле.

Дорога привлекала небольшими противоливневыми отвалами и колеями с обеих сторон. При нужде — весьма достойное укрытие. Плюс к тому на дороге меньше, чем где бы то ни было, стоило опасаться минирования. Магистраль, какая уж она ни есть, служит для обеих сторон, и вот так вот ее поганить совсем не с руки.

Договорились еще вот о чем — проводит Волков разведку до окраин села. После распрощается сердечно и вернется к своим, по пути прихватив языка. Так сказать, дивизия дивизией, а собственные, полковые дела совсем не побоку. Село брать надо, и схему укреплений знать необходимо.

Приготовления и рассуждения, что вполне естественно, велись лишь между сержантом и капитаном. И маршрут они набивали, и порядок движения определяли. Время прикидывали.

Игорь Развалов носил звание сержанта и в группе Терехова исполнял весьма важную роль. Он был радистом. Коренастый, физически развитый, обладающий недюжинной силой при небольшом росте, Развалов на лету запоминал таблицы и шифровал с немыслимой просто скоростью. При нужде, разумеется, обязанности по работе с рацией мог выполнить и сам командир группы. Но нужды такой пока не возникало.

Выдвинулись после двенадцати. Проверив все хорошенько, затянув ремни, замотав лентами оружие. И сразу же взяли походный темп, разделившись больше по привычке, нежели по необходимости. Терехов уже достаточно давно завел в своей группе правило передвижения двойками и парной страховки.

Исключение составлял разве что Развалов, который как радист шел в середине группы и которого обязаны были прикрывать абсолютно все. Именно он о наблюдении заботился в последнюю очередь. Задача у Игоря была лишь одна — сохранить рацию в рабочем состоянии. Конечно же, это не значило, что Развалову было проще всех. Помимо обычного набора разведчика, автомата, ножа, он тащил на горбу еще и рацию, спеленутую в чехле тряпками, дабы придать природную покатость острым углам. Вот такое сомнительное удовольствие.