Сергей Протасов - На восток [litres]

В ходе допросов, проведенных уже утром, выяснилось, что оба пленных обычные рыбаки, как и все другие участники той мистической атаки, срочно мобилизованные на военную службу только накануне вечером личным распоряжением начальника военно-морского района Оминато .

Им объявили, что идет война, и для победы в ней, во имя императора, сегодня от всех его подданных требуется совершить подвиг. Военные власти берут под свою защиту семьи рыбаков, а их суда с экипажами реквизируют в интересах обороны. Перед более чем тремя сотнями набранных таким образом к вечеру джонок и небольших шхун ставилась задача после получения приказа развернуться в цепь и форсировать пролив Таиродате в северном направлении. После выхода в пролив Цугару разрешалось рассыпать строй и уходить под берег искать укрытие по своему усмотрению .

Как и ожидалось, в искусственно устроенной японцами темноте затаился враг. Миноносцы с ходу врезались в строй небольших вооруженных судов, сразу открывших частый огонь и озаривших все вокруг ракетами и прожекторами. Кроме того, открылось сразу два мощных боевых прожектора с берега, и батареи включились в перестрелку.

Комендоры «Нахимова» увидевшие, наконец, цели и для себя, тут же открыли огонь. Быстро накрыв и погасив прожекторы на берегу, после чего продолжили бить по вспышкам дульного пламени. Стрелять в собачью свалку, в которую сразу превратился бой миноносцев, опасались.

А с японских укреплений в сторону пролива уходили одна за другой большие осветительные ракеты. Неспешно забравшись в верхнюю точку своей траектории или чуть раньше, они вспыхивали ярким светом, начиная медленный спуск, при этом заливая неестественным бело-голубым свечением волны под ними почти наполовину ширины водного пространства.

Это позволяло батареям, даже без прожекторов, вести прицельный огонь по миноносцам, полностью игнорируя наш обстрел. В сочетании с активным маневрированием противостоящих им шустрых вооруженных пароходиков, стремящихся любыми способами не пропустить их к югу, в том числе и подставив свой борт, это вынудило Андржиевского отдать приказ об общем отходе. Повреждения имелись у всех, но обошлось без серьезных.

После поданного ракетами сигнала миноносцы и эсминцы рывком вышли из боя, уйдя к востоку, а потом отвернув на север. Расчет на то, что этим маневром удастся накрыть вражеские суда, напавшие на катера, не оправдался. К тому моменту бой дозора и атаковавших его пароходов уже стих. Противник успел скрыться. Никто не видел, когда и куда он ушел. При этом «двести пятый» случайно обнаружил и спас плававших в воде моряков с одного из наших потопленных катеров.

Недобитые русские шлюпки откатились к северу на полторы мили, прижавшись к скалистому мысу Тёго. За ним, на зажатом между горных скатов узком каменистом довольно пологом склоне, рассекаемом надвое скатывавшейся в воды Цугару речушкой, уже в сумерках успели организовать временный лагерь с кузней и кое-какими прочими ремонтными возможностями.

Им на смену двинулись катера из стоявшего там резерва, спеша заткнуть брешь, пока подранки подлатают-ся и переформируют свои порядки. Миноносцы также остались в устье пролива, контролируя его, пока «Нахимов», задробив стрельбу и соблюдая светомаскировку, менял позицию, сместившись к западу от того места, с какого вел обстрел батарей.

Подобные меры безопасности, разумеется, были отнюдь не лишними. Однако надежды на то, что отходившие катера сообщат о направлении его перемещения миноносцам, оказались напрасными. Их экипажи затыкали пробоины и выкачивали воду, перевязывая раненых, и совершенно не обратили внимания на эволюции флагмана. В итоге его потеряли из поля зрения все – и свои и чужие. Из-за чего «Грозный», покружив в ночи и так и не найдя адмирала, не смог передать свежих пленных и вернулся в дозор.

Когда все окончательно успокоилось, а катера вновь запечатали стык проливов Таиродате и Цугару, Андржиевский попытался установить связь по радио со старшим на рейде, пропавшим из поля зрения. Неожиданно для всех это удалось. Хотя помехи еще сохранялись, тем не менее более новые станции эсминцев и установленная на «Нахимове» успешно обменялись депешами, в то время как миноносцы с их старыми аппаратами все так же ничего не слышали. Поскольку на вызовы не откликались ни главные силы в Хакодате, ни наши дозорные суда у выхода в Японское море, в переговорах более никто не участвовал.

Энквисту снова предстояло принять решение. Ан-држиевский настаивал на немедленной атаке всеми силами миноносцев, поскольку время уходило, а приказ Небогатова был однозначен: «Проникнуть… Осмотреть… Уничтожить!» Но прорываться в залив он предлагал не под прицелом у пушек, а вдоль дальнего от них берега. Одновременно частью катеров изображать активность у батарей, вынуждая их максимально использовать свои осветительные возможности. Это должно было позволить просматривать пролив из тени его более высокого восточного берега на всю ширину.

На «Нахимове» же, находясь под впечатлением от столь масштабной попытки вражеского вторжения в контролируемые нами воды, не были уверены, что перенос активности миноносцев на ту сторону минного поля повысит безопасность становящейся после их ухода откровенно слабой дозорной линии.

Запоздавший доклад с катеров об использовании японцами в своей массированной атаке беззащитных рыбацких судов, хотя бы как-то объяснил их молчание под огнем, но сначала показался сомнительным. Лишь после сообщения о совсем не военных же пленных на «Грозном», «добро» на вылазку все же было получено.

Миноносцы и эсминцы, вытянувшись в колонну, осторожно двинулись вдоль самых скал восточного берега на юг. Андржиевскому приказали попутно закинуть пару шлюпок в примеченные Ломаном еще днем небольшие бухточки. Оттуда планировалось вести постоянное наблюдение за акваторией из глубины пролива. Между тем время уже перевалило за полночь.

Как оказалось, японцы тоже вознамерились воспользоваться именно этим маршрутом, но в обратном направлении. Причем и им, ввиду резкого изменения первоначальных планов, потребовалось время на согласования и увязки. Все это привело к тому, что, едва миновав мыс Амоджода, под которым оставили один из яликов с миноносцев для организации временного наблюдательного поста, русская колонна столкнулась с японской. Как раз в это время активизировалась наша мелочевка под батареями, вызвав на себя их залпы и гирлянды осветительных ракет.

Задумка сработала, как и ожидалось, вот только воспользовались ей, по стечению обстоятельств, не ее авторы. Шедшие головными «205-й» и «211-й» оказались как раз между заревом от всего этого и наблюдателями на японских кораблях. Естественно, их заметили и обстреляли.