Михаил Ланцов - Крестоносец

[1] Βασιλεὺς Βασιλέων Βασιλεύων Βασιλευόντων — (греческий) «Царь Царей, царствующий над Царями».

1559 год, 5 июля, окрестности Антиохии

С огромным трудом легион добрался до Антиохийского озера, где и встал лагерем. А песок Андрею уже казались каким-то форматом персонально ада. Он были буквально везде. Даже несмотря на то, что они прокладывали грамотный маршрут с помощью армян-проводников, опираясь на водоемы.

И все бы ничего, если бы не время. Они едва тащились, отягощенные трофеями. Огромными и, в целом, бесполезными. Которые сыграли с князем злую шутку. Если бы это было золотом или там серебром пришлось бы проще. Компактно, дорого, удобно в транспортировке. Но нет. Ему удалось захватить горы всякого малоценного барахла и целые табуны дрянных коней с мулами.

Что с ними делать?

Бросить? Никто не поймет. Добыча на войне — дело святое.

Тащить с собой?

А зачем ему столько габаритного и тяжелого хлама? Который, к слову, кардинально снижал мобильность легиона.

Поэтому, немного поразмыслив, Андрей с помощью все тех же армян-проводников договорился с купцами из окрестных городов. И весь дальнейший поход князя напоминал передвижную ярмарку…

Армяне ведь довольно ушлые ребята. Как там было в анекдоте? Судились еврей с армянином, так судье десять лет дали. А здесь — старые земли армян. Недалеко Киликия, известная с Античности, как осколок Великой Армении. И их отсюда еще толком и не выселили. Да и иудеев, в том числе занимающихся торговлей, в тех краях хватало. Так что все, кто мог подтянуться — подтянулся. Османские же гарнизоны тех городов, откуда эти торговцы выходили, обеспечивали им безопасность в пути.

Комедия прошло.

Но война войной, а бизнес бизнесом…

Посему по пути следования легиона торговцы подвозили все необходимое. Даже лед откуда-то добывали[1]. А уж про всякого рода шашлыки, фрукты и прочие приятные вещи и говорить не приходилось. У легиона было все[2]. И снабжали его, по сути, из османских городов.

Вот такой вот цирк с котятами… от которого у Андрея глаза лезли на лоб. Понятно, но напряженной борьбы времен Великой Отечественной было далеко, хоть и резали в здешние времена народ нещадно. Но вся эта свистопляска напоминало ему какую-то фантасмагорию, в духе той, если бы евреи организовали снабжение красной армии со складов вермахта, за трофеи, взятые с этого самого вермахта под охраной славных дойчен зольдатен унд дер официрен…

Трофеи, кстати, таяли.

Как снежный ком на знойном солнце.

Но Андрея это вполне устраивало. Расход ценной походной еды не шел. А брать тот же пеммикан здесь негде. Будут ли его подвозить из Трапезунда — большой вопрос. Поэтому он старался экономить свои запасы. Их хватало. С запасом хватало. Но мало ли? Да и качественное питание личного состава — дело хорошее. А тут и мясо, и крупы, и овощи, и фрукты, и рыба… и так далее.

Конечно, могли и отравить. В теории. Но Андрей надеялся на то, что армяне слишком «нежно» любят осман, чтобы им подыгрывать. А евреи обычно так не развлекались, наученные горьким опытом того, что в любой непонятной ситуации приходят к ним…

— Рад вас видеть, — произнес князь, выходя на встречу делегации Мальтийского ордена. Они небольшим конным отрядом приблизились к легиону сразу, как тот встал лагерем. Видимо поджидали где-то неподалеку, не привлекая к себе внимания.

— Взаимно, — торжественно ответил Жан Паризо де ла Валетт. — Да хранит тебя Господь, Андреас Палеолог. Во всех храмах только и говорят о твоей великой победе на берегах Евфрата.

— Я, признаться, до сих пор как-то не привык к тому, что Палеолог. Древнее наследие обязывает ко многому. А я вступал в эти земли простым крестоносцем. Посему, если тебя не затруднит, то обращайся ко мне просто по имени.

— Скромность к лицу любому человеку, но крестоносцу, да еще и королю, она идет намного лучше любых самоцветов и золота. — поклонившись, произнес Великий магистр ордена.

— Что привело тебя ко мне?

— Желание предложить помощь. Орден рвется в бой.

— Это отрадно слышать, — максимально благодушно ответил Андрей и пригласил эту делегацию к себе в шатер.

Походу обдумываю узор беседы.

Их появление было очевидным. По сути — они первая ласточка. Вскоре здесь, на Святой земле от жаждущих поучаствовать в успешном Крестовом походе будет не продохнуть.

Появление первыми именно мальтийских рыцарей было темой очень неоднозначной. Да, более верных борцов с исламом ему просто не найти. Причем не только верных, но и славно вооруженных и недурно подготовленных. Эти ребята готовы насмерть идти, вгрызаясь буквально в землю. Настоящие воины. Идейные воины. Из чего проистекала их проблема. По сути, орден представлял силовой отряд под контролем лично Папы. И Папа может вмешиваться в его политику, продавливая то, что ему нужно.

Опасный больно дружок нарисовался.

Требовалось срочно придумать что им посулить, чтобы не промахнуться. Так, чтобы не дать слишком много, дабы осталось и другим шакалам. Так, чтобы не дать слишком мало, дабы они не задумались об измене. И так, чтобы они оказались в какой-никакой, а зависимости от Андрея…

***

Папа Римский Павел IV слушал, как зачитывали текст его новой энциклики и внимательно смотрел на лица кардиналов. Всех присутствующих. Пытаясь считать их эмоции, их реакцию…

— … сим признаю Марту[3], княгиню Антиохии, графиню Триполи и Шат и баронессу Кутенберг отпрыском законнорожденным, нисходящим по прямому мужескому роду от Эдуарда V из дома Плантагенетов, сына Эдуарда IV и дамы Елизаветы Вудвилл.

Пауза.

Кардиналы вздрогнули, переваривая новость.

Чтец меж тем продолжил.

— С тем же подтверждаю брак ее законный с Андреасом Палеологом, князем Антиохии, графом Триполи и Шат, бароном Кутенбергом и наследником престола Империи Ромеев…

Тишина.

Павел IV не сдержался и едва заметно улыбнулся. Но лишь на мгновение. Ибо сразу же взял себя в руки.

Поступок Патриарха Константинополя Иоасафа II был ему понятен и предельно ясен.

Османская Империя хоть и выглядела могущественной, но имела, как выяснилось, массу внутренних противоречий. И хоть и обладала невероятной мощью, но серия булавочных ударов, которые нанес по ней юный Палеолог, запустили процесс ее распада. На старые дрожжи, которые после развала Восточной Римской Империи все еще были актуальны, забродили в полную силу. Словно их бросили по жаре в сортир. Только теперь к ним добавились еще обостренные религиозные противоречия, прибавив едва ли не удвоенную порцию к старым дрожжам…

Пока султаны вели в целом победоносную политику и отчаянно резали любых возможных конкурентов, даже если это собственные сыновья, ситуация в целом была неплохой. Да, восстания что в Анатолии, что в Румелии являлись повседневной частью исторического ландшафта. Да, христианское население все еще составляло большинство в этих регионах, и оно роптало. Но… Султанам как-то удавалось сводить «дебет с кредитом». И даже не сильно напрягаясь при этом.