Михаил Ланцов - Крестоносец

«Молитва делом».

Последние годы, на волне роста известности Андреаса в Европе, это словосочетание набирало популярность. В католическом мире, разумеется. Становясь неким полюсом-противовесом протестантскому движению.

И английские католики, что опирались на широкие массы беднейшего, в основе своей сельского населения, очень даже поддержали бы такие идеи. Они и так, как сказывали Папе, потихоньку проникали на остров. Ведь протестанты-лицемеры безжалостно лишали их средств к существованию, но так истово при этом молились…

Купцы же английские прекрасно знали о том, как славно поставил дела в своем домене Андреас. И селян умиротворил. И с купцами дружен. И горожане его ценят. Поэтому сильным пугалом он для них не выступал.

Про военную репутацию, которая могла бы разом успокоить шотландцев и заставить задуматься всех иных врагов Англии, и говорить не приходилось. Поэтому Папа был уверен — ему достаточно выпустить эту энциклику и постараться предать ее максимальной огласке. Англичане все сами сделают, буквально вырывая из рук Константинопольского Патриархата его жертву. И не давая возродить по-настоящему Империю Ромеев.

Так-то Папа Павел IV было не против самой идеи, но только не под эгидой православия. Да и иметь в тех краях россыпь преимущественно католических государств выглядело для него куда интереснее…

[1] Производить лед в жарком климате придумал персы в V веке до нашей эры. Для этого они строили ячхал — башню с испарительной системой охлаждения. Почти сразу производство льда стало серьезным бизнесом. Понятное дело он был доступен не всем, ибо стоил ОЧЕНЬ немало. Но он был доступен.

[2] Исключая проституток. На отдыхе — да, они нужны, но на марше они слишком разлагали войско.

[3] Марта — это латинская версия имени Марфа.

1559 год, 7 июля, окрестности Антиохии

Медленно протекала ночь. Точнее уже не ночь, а раннее утро. Просто солнце еще не успело выбраться из-за горизонта, чтобы развеять тьму своими потоками жизнерадостных фотонов.

Андрей не спал.

Снова.

Он, как и тогда, перед битвой с Селимом, чувствовал себя взволнованным. Настолько, что сон его не брал.

Кофе пить не хотелось.

Как и вино, и чтобы-то ни было еще.

Хотелось курить.

Жутко.

Но табак еще был не доступен Андрею. Да и раньше он как-то не тянулся к нему. Заядлым курильщиком в силу занятий спортом он в прошлой жизни не был. Скорее почитателем хорошего кальяна, которые в здешних краях уже знали, но использовались совсем для других целей, «заряжая» в него отнюдь не табак…

Беда.

Посему, за неимением гербовой бумаги, приходилось подтираться наждачной. То есть, просто крутить в руке монетку, пытаясь успокоиться и достигнуть некоего медитативного состояния. Ибо из головы Андрея все никак не отпускал разговор, произошедший накануне утром…

Торговцы, что окружали легион настоящим табором, внезапно стали спешно сворачиваться и отбывать. На первый взгляд очень хаотично, но если приглядеться, то можно было заметить — куда угодно, кроме одного направления. Из-за чего князь сделал все необходимые выводи и, поймал одного из них, попытался расспросить:

— Кто идет?

Тут и семи пядей во лбу не требовалось, чтобы понять — кто-то решил напасть на легион. И торговцы разбегались, опасаясь попасть под раздачу. Собственно, такой неявный способ разведки Андрей и задумал, когда привлекал к себе местных деятелей. Волей-неволей они станут лакмусовой бумажкой безопасности, загодя извещая о неприятностях.

— Эмир Алеппо[1], - после некоторого колебания ответил он.

— У него есть что взять? Из того, что вы захотите купить?

— Ты так уверен в победе? — удивился этот армянин даже слегка опешив.

— А ты так уверен в моем поражении?

— Эмир знает о том, как ты разбил Селима. И он не совершить его ошибок. Так что… — развел руками торговец.

— Ждите невдалеке. Если я проиграю — вы купите трофеи у него, а если выиграю, то у меня.

— Не уверен, что он готов продавать твоих лошадей и доспехи.

— Я все сказал, — холодно произнес князь. — Хочешь — беги. Но тогда не рассчитывай на выгоду от права первого на наиболее интересную сделку.

Армянин кивнул.

Отвернулся.

Сделал шагов пять.

Остановился.

Повернулся.

— Почему?

— Что почему?

— Ты ведь даже не спрашиваешь, сколько и каких у него войск. Неужели тебе все равно? У тебя хорошие воины, но их мало…

— И выеденного яйца не стоят те полководцы, что побеждают числом. Уж тебе ли не знать этого? Рядом же постоянно гремят войны османов с персами.

— Мы все успели удостовериться в твоем здравомыслии и трезвости. И теперь такое упрямство. — На что Андрей лишь пожал плечами. Армянин же меж тем продолжил: — Он нападет ночью. Чтобы избавиться от твоего преимущества в огненном бое. И исход битвы решит только число и храбрость воинов, которые сойдутся лицом к лицу. У него в несколько раз больше воинов. Ты понимаешь, что это значит?

— То, что по утру мне придется переносить лагерь. Трупы на жаре быстро начнут вонять, а похоронить их всех мы быстро не успеем.

— Ты не похож на безумца, — покачал головой армянин. — Ты же вон как ловко все задумал с нами. Чтобы мы невольно выступали твоими соглядатаями. Почему же ты упорствуешь? Ты еще можешь отойти. У тебя хорошие запасы провианта. Без нас твой легион очень подвижен. Он тебя не догонит. И ты можешь его долго водить за нос и, дождавшись истощения его запасов, ударить…

— Я не вступаю в безнадежный бой. Я собираюсь выйти победителем.

— Эмир не собирается брать вас в плен. Вас убьют. Всех. Даже если вы попытаетесь сложить оружие и сдаться.

— Русские не сдаются.

— И много у тебя этих русских?

— Оглянись. — предельно серьезно ответил князь, махнув рукой. — У меня их целый легион. Или ты не знаешь, что русский — это тот, кто служит своему Императору?

Армянин напрягся.

О том, что он — Палеолог и наследник престола знала теперь, наверное, каждая собака окрест на многие дни пути. Но все это воспринималось как некая игра Константинопольского патриархата.

Андрей это тоже понимал.

Но его совершенно не устраивала ситуация, при которой играют им, а он лишь выступает в роли пешки, пусть и высокопоставленной. Поэтому и затеял текущую комбинацию. Сначала постарался провести своеобразную пиар-акцию через торговцев. Показав, что с ним можно иметь дело. И что воюет он не с мирными жителями, а только с теми, кто выступает против него. Именно по этой причине Андрей и постарался привлечь к себе окрестных торговцев, зарабатывая среди них определенную репутацию. Теперь же начал потихоньку закидывать «вирусные» формулы в поле идеологии…