Дмитрий Абрамов - Большой Песец [litres]

Подождав пока, капитан разгонит команду готовить судно к рейсу, Ибрагим-бей заинструктировал легионеров на предмет поддержания порядка на судне и подчинил их своему помощнику.

Разношёрстная команда на удивление почти без проблем справилась с подготовкой судна к выходу в море. Правда скорее всего всё-таки основная заслуга в этом была предыдущей команды балкера. Но новому владельцу эти нюансы были по барабану. Главное, что судно резво набирая ход удалялось от порта.

Турецкий флаг и энтузиазм свеженабранной команды позволили «Просто Марии» без задержек и существенных проблем преодолеть две с лишним тысячи миль до турецкого порта. Даже лёгкий шторм, разыгравшийся после прохода судном Сицилии, не помешал. «Мария» уверенно резала штормовую волну, а попутный ветер добавлял к путевой скорости один, а иногда и полтора узла, так что балкер иногда разгонялся и до совсем головокружительных для таких судов 18 узлов. Только новый капитан судна переживал, такая спешка вполне могла угробить судовой двигатель. Но, господин Ибрагим-бей его успокаивал обещанием по приходу в порт назначения оплатить переборку всех механизмов.

Гонка через Средиземку 17-го февраля, к удовольствию владельца судна, закончилась даже немного раньше намеченного времени. До заката был ещё час, а балкер уже парковался на рейде Чанаккале. Связались по радио с администрацией порта, на предмет прохождения таможни и организации разгрузки. И получили невнятный ответ замученного диспетчера.

В порту столпотворение. Куча больших и не очень военных кораблей, две кучи транспортов различного калибра, все портовые службы заняты обслуживанием военных. Так что запаркуйтесь где-нибудь в сторонке и не отсвечивайте. Сколько ждать? А, Аллах его ведает! Пока военные не уйдут. Когда уйдут? Военная тайна! Но на недели две точно можете расслабиться.

Делать нечего. Ибрагим-бей внимательно в бинокль осматривает рейд и порт. Да, моща здесь собралась. Пять линкоров, авианосец, десяток крейсеров, в два раза больше всякой военно-морской мелочи вроде эсминцев и тральщиков, несколько десятков грузовых судов часть из которых приткнулась к бортам военных кораблей, три здоровенных пассажирских лайнера на борту которых вместо барышень с зонтиками прохаживаются-покуривают мужики в военной форме, у дальнего пирса торчат рубки шести или семи подводных лодок, и между всем этим шныряет всевозможная портово-прибрежная мелочь.

Можно остаться стоять на уже занятом месте, немного в стороне от всей портовой движухи, но Ибрагим-бей почему-то принимает другое решение.

– Вон, видишь, – указывает он рукой капитану, – Три сухогруза и танкер стоят. Рядом с ними становись на якорь.

Вопросы задавать Ибрагим-бею бессмысленно, отучил уже он капитана от этого. Да и не вопрос, к пристани ближе. Перепарковались. Солнце закатилось за горизонт, но рейд и порт светятся как неизвестная в этих краях Рождественская ярмарка.

Команда получает расчёт с обещанными премиальными и съезжает на берег. Чего тут на борту киснуть ещё две недели, и чего ради так спешили? Часть экипажа извещена о том, что, через десять дней их ждут назад. На борту судна должны остаться только владелец со своими слугами-помощниками и легионеры-полицейские. Капитан немного удивлён и пытается уговорить Ибрагим-бея оставить хоть небольшую часть команды на борту. Бесперспективно перечить хозяину, можно остаться без работы. Да и хрен с ним. За этот рейс таец нехило так приподнялся в финансовом отношении и решает не забивать себе голову лишними проблемами. Проходящая мимо «Марии» шаланда забирает экипаж.

Через пару часов легионеры тоже получают щедрый расчёт и предписание через две недели явиться за новым контрактом в Стамбульскую контору Ибрагим-бея. Рыбачий баркас увозит их к разгульно-развратным заведениям восточного порта.

На борту «Solo Maria» остаются четверо.

– От, твою… через коромысло, за… ли бибизьяны, якорную цепь им в афедрон …, … …, …! – изливает эмоции помощник Ибрагим-бея на неожиданном здесь великом и могучем.

– Ты чего, это Василич? – на том же языке вопрошает Ибрагим-бей.

– Да, перенервничал, командир. Ща, выдохну, соберусь.

– Так, парни, слушай сюда. Василич с Култашевым спускают кормовой катер, как спустите – Василич к нам, поможешь, а я с Манукяном по трюмам пробегусь.

– Есть, командир, – отвечает боцман Василич и прихватив одного из слуг русскоязычного Ибрагим-бея резво удаляется на корму.

Ибрагим-бей с Манукяном выволакивают из боцманской каюты здоровенные чемоданы, с которыми они загружались на судно в Касабланке. В чемоданах упакованы по несколько железных крашеных в зелёный цвет ящиков военно-милитаристского дизайна и габаритами в три-четыре кирпича каждый.

Ибрагим-бей и Манукян взяв по одному такому ящику идут к первому трюму. Трюм полон, почти до верху забит белыми пятидесятикилограммовыми мешками. Чего-то там на них по-испански написано, но особо выделяется написанная жирным шрифтом абракадабра – NH4NO3 68 68 Нитрат аммония – аммиачная селитра. . Ящики осторожно помещены на стопку ближайших к траппу мешков. Соединены проводами и осторожно накрыты сверху ещё парой мешков с селитрой. Ибрагим-бей поднимается по траппу, поднимающийся за ним Манукян осторожно разматывает провод.

Второй трюм. Повторение манипуляций. В третьем трюме к минёрам, тупых здесь нет – уже все догадались, присоединяется Василич. Работа спорится. Ещё минут двадцать и во всех трюмах сухогруза установлены хитрые, взрывоопасные и радиоуправляемые приборы, изготовленные пару месяцев назад в секретном цеху Кировского завода «Маяк», что числится под номером 537 за Наркоматом боеприпасов СССР.

Чемоданы пусты. Почти. Осталась только два ящика немного другого дизайна. Немецкая пехотная радиостанция «Дора» с комплектом аккумуляторов. Ну, что? Хватаем рацию и бегом на корму, грузиться в катер.

Загрузились, завёлся чихнув движок. Прощальный взгляд на приговорённую «Марию» и ходу. Валить отсюда побыстрее. Катер, подгоняемый попутным течением, несётся на выход из пролива, оставляя за кормой суету восточного порта превратившегося неожиданно для себя в пункт материально-технического снабжения Кригсмарине. За двадцать минут долетели до мыса Гиссарлык на котором по утверждениям проходимца Шлимана когда-то стояла Троя. Но Ибрагим-бею эта информация безразлична, главное сейчас это то, что за мысом есть бухта, а на мысу холм, который закроет катер от того, что вот-вот жахнет в Чанаккале. Катер приткнулся к берегу.

Можно выдохнуть-отдышаться. Василич подсоединяет аккумуляторы к радиостанции.

– Готово, командир.

– Так давай, не тяни резину.