Дмитрий Абрамов - Большой Песец [litres]

Василич жмёт на кнопку, а остальной экипаж катера рефлекторно втягивает головы. Секунду-две ничего не происходит, затем небо на северо-востоке светлеет, светлеет, кажется, что там восходит новое солнце. Яркость нового солнца растёт рывками. Радиостанцию – за борт, а экипаж – на берег. Секунд через сорок приходит гул-бабах. Охренеть какой бабах! Всем бабахам бабах. А экипаж катера-диверсанта в это время уже карабкается на холм. Нафиг-нафиг. Волна придёт – всех смоет. Зарево в порту слегка спадает, с неба сыпется всякий-разный мусор, порой весьма впечатляющих размеров.

Гарнизон турецкой береговой батареи, что притаилась от возможного агрессора на склоне холма обращённого к Чанаккале на взобравшихся на вершину диверсантов внимания не обратил. Было не до того. Ударная волна снесла всю маскировку с позиций орудий, а затем пришла вона цунами, перевернула-поломала всё что только возможно и отхлынув унесла с собой большую часть личного состава батареи. Так что у маленького отряда советских разведчиков-диверсантов было несколько минут на то, чтобы полюбоваться результатами своей работы.

«Solo Maria» встала на якорь всего в половине кабельтова от немецкого сухогруза под завязку, забитого выстрелами для орудий главного и среднего калибра немецкого и итальянских линкоров. Пять тысяч тонн классной немецкой взрывчатки жахнули лишь мгновением позже четырнадцати тысяч тонн селитры, загруженных в трюмы «Solo Maria». Затем пришёл черёд итальянского транспорта, гружёного тысячей торпед, поддержать фейерверк. Потом рванули одновременно ещё один транспорт с восьмью тысячами тонн снарядов и танкер с авиационным бензином. Почти без задержки начали детонировать артпогреба на кораблях, малых и больших. Взрывы ломали корабли на части, суда, не имевшие на борту чего-нибудь взрывоопасного, лишались надстроек и выкидывались на берег расходящейся от эпицентра взрыва волной цунами. В порту ударной волной снесло все грузовые краны, как карточные домики сложились практически все портовые постройки. Ужасное и в то же время красочное зрелище. Буйство стихии, рукотворной стихии.

Только что сформированный Черноморский флот Кригсмарине перестал существовать. Эх, полетят головы в Рейхе и в нарождающейся Османской империи тоже полетят. А по другую сторону фронта получат серьёзные и весомые награды все причастные к этой спецоперации. Даже генерал-майор Брежнев получит, к своему удивлению, солидную премию за рационализаторское предложение «О новом способе уничтожения пунктов базирования флота и береговой инфраструктуры противника».

13—14 февраля 1943 год. пгт. Волосово, Ленинградская область.

Командующий армейской группой «Ингерманландия» генерал кавалерии Эрик Хансен 69 69 Эрик Оскар Хансен (27.05.1889г.-20.03.1967г.) – немецкий военачальник, генерал кавалерии. В РИ – до 20 января 1943 года – командующий 54-м армейским корпусом. 20.01.43г. назначен главой германской военной миссии в Румынии. Находясь в последней должности, был взят в плен советскими войсками 26.08.1944года. В АИ – не успел получить новое назначение и в связи с тяжёлым ранением возглавлявшего войска Вермахта под Ленинградом генерал-майора Ханса Спета был назначен 24.01.1943 года командующим, формируемой из окружённых под Ленинградом соединений Вермахта, армейской группой «Ингерманландия». , всё же расположил свой штаб в Волосово. Ну, почти. На заброшенной лесопилке в полутора километрах от обезлюдевшего посёлка.

Русские ещё в последней декаде января скинули на землю почти всю авиацию тогда ещё группы армий «Север». Потом принялись методично выносить всё что могло задрать ствол в небо. Сначала «железные Густавы» 70 70 Одно из прозвищ данных немцами штурмовику Ил-2. провоцировали открытие огня зенитками, а потом практически сразу прилетали ихние пикировщики-петляковы и закидывали позиции зенитчиков этими новыми сверхмощными зажигательными бомбами 71 71 Имеются ввиду поступившие на войсковые испытания объёмно-детонирующие боеприпасы. , так что к сегодняшнему дню основным средством ПВО в группе стали пехотные пулемёты МГ-34 и МГ-42.

Население из деревень и посёлков, где размещались гарнизоны Вермахта, как-то незаметно исчезло к началу февраля. Попрятались в лесах, у партизан, наверное. И вот уже неделю, русские методично выжигают с воздуха любые более-менее большие скопления построек на подконтрольной группе территории. Так что использовать населённые пункты можно было только в качестве стационарных полевых кухонь. После того как русская избушка сгорала, часто оставалась вполне пригодная для приготовления пищи печь. И огонь в ней можно было разводить вполне себе невозбранно. Мало ли что там дымит на свежих развалинах. Только вот с пищей с каждым днём становилось всё труднее. Пока группу спасло то, что она практически целиком состояла из пехотных соединений, в связи с чем имела довольно большое количество обозных лошадей. А лошадь – это килограмм двести мяса и вполне себе наваристый бульон из костей. Можно пару рот или даже батальон на день горячей пищей обеспечить. Иногда даже полку на один приём пищи хватало – это не лошади такие крупные, это полки нынче сильно поизносились.

И вот в таких условиях приходилось очень серьёзно подходить к маскировке, не допускать скоплений личного состава, зарываться в мёрзлую землю и прятаться от налётов русской авиации в, слава Фюреру, имеющихся в этих местах, лесах. Сообщение между четырьмя группировками вроде бы как входящими в группу «Ингерманландия» почти прекратилось. Кое-какой подвижной состав на железнодорожных станциях ещё остался, но русские в нескольких местах подорвали железнодорожные мосты, кое-где так и уже эти мосты контролируют. Автотранспорт частью выведен из строя, а то, что ещё работоспособно – стоит на приколе из-за крайнего дефицита топлива. Единственным видом транспорта остался – гужевой. Слава Фюреру, хоть радиосвязь пока работает, бензина ещё хватает для работы полевых электрогенераторов.

Грусть, печаль. Эрик Хансен теперь стал понимать, проклинаемого Фюрером после его капитуляции, фельдмаршала Паулюса. Как в таких условиях можно воевать? Без авиации, без складов, без транспорта и снабжения? Ведь когда группа уходила из Гатчины, Эрик сознательно приказал не эвакуировать оттуда госпиталя. А что ещё оставалось? Медикаментов – нет, мест для размещения госпиталей в ближайшей округе – нет, да и транспорта чтобы вывезти раненных тоже нет. Да и вроде бы, как уверяют парни из Абвергруппы, тихо-тихо, на ушко, если что мы ничего такого не говорили, – русские к пленённым раненным относятся практически так же, как и к своим, по крайней мере лечат на общих основаниях.