Виктор Сиголаев - Шестое чувство [litres]

Вот дотошный!

Хотя… молодец, вообще-то. Бдительный… стойкий оловянный солдатик.

Несмотря на зарождающуюся симпатию к добросовестному парню, я быстро перехватил запястье протянутой ко мне руки, вывернул ее ладонью кверху и взял ее на излом, придавливая снизу пястные кости третьего и четвертого пальцев. Классический прием фиксации и сопровождения задержанного.

Вахтенный охнул от неожиданности.

– Нельзя давать документ в руки постороннему, – задушевно шепнул я ему прямо в ухо. – Могу кое-что из него тебе процитировать. Слушай. Оперуполномоченный пятого отдела районного управления Комитета государственной безопасности…

– Понял-понял! Все! Отпусти… те. Пожалуйста.

– А ты хорошо себя будешь вести?

– Да-да! Буду…. хорошо.

Я отпустил.

– Да что ты мне все выкаешь-то? – вспомнил я Салмана. – Прекращай давай. Мы ж с тобой ровесники почти. Да и служаки оба. Просто ты на корабле лямку тянешь, а я в госбезопасности.

– Ага, – выдавил из себя вахтенный, потирая кисть, – лямку…

– Так я пройду? Не болею, клянусь! Опять же – ноги есть свои собственные. Как ты и раньше заметил.

– Так я, это…

– Теперь как я, да?

И как ни в чем не бывало зашагал вверх по трапу.

Черт, забыл!

– Музыканты на борту? – крикнул обернувшись.

– Ага. Так точ… Ну да. На борту!

– А главного как звать?

– Так это… Чингизом кличут.

– Информацию принял. Вольно! – и в три прыжка оказался на судне.

Чингиз.

А ведь что-то я слышал про Чингиза в наших кабачно-музыкальных кругах. Лично, правда, не знаком, но слухами земля полнится. Хотя бы про то, что первая фирменная гитара «Джипсон» в нашем городе появилась именно у Чингиза.

О! Я видел это чудо на центральной танцплощадке «Ивушка» – легкая темно-бордовая сказка с двумя широкими «съемниками», изящным грифом и лаконичными резисторами, врезанными прямо в деку. А звук какой! Никаких приставок не требуется – все внутри. А на гитариста я тогда внимания как-то и не обратил. Шепнули мне, мол, смотри, Чингиз лабает, а я все мимо ушей и пропустил – так был заворожен самим инструментом.

Значит, пришло время встретиться и с владельцем.

По центральному трапу я поднялся в зал. До начала дискотеки и отплытия судна – меньше часа. Гостей еще нет, но музыканты уже копошатся на своем насесте: подстраивают аппаратуру, выставляют направления колонок и мониторов, всячески пытаются ужать вольготно раскинувшегося барабанщика со своей установкой, барабанщик сопротивляется, агрессивно размахивая палочками, – до боли знакомая атмосфера.

А Чингиза я все же узнал.

И даже не по гитаре. По гриве черных как смоль, слегка засаленных волос – сработала память бокового зрения. Фирменных гитар на сцене почему-то я вообще не увидел – скромные «Тоники», похожие на обрубки, и скрипкообразный бас «Орфей-Джипсон», который к настоящему «Джипсону» имеет такое же отношение, как плавучий бар к авианесущему крейсеру.

Моя приставка была на месте. Чингиз как раз сейчас в ней и ковырялся.

– Барахлит?

Я с видом прогуливающегося прохожего приблизился к полусцене.

– Да с питанием что-то, понять не могу!

– Там зажим гуляет на «Кроне», а сам контакт окислился. Вот и отходит иногда.

Чингиз поднял на меня глаза.

– А ты кто? И с чего решил, что батарейка виновата?

– А ты сам посмотри. Там под планку комок бумажный забит. Из фантика. Это для уплотнения контакта. Знаешь, в последний раз прямо на свадьбе заглючило, я чуть соляк свой не пропустил. И я… Витя. Стариком кличут.

Чингиз перевернул педаль, отщелкнул крышку и недоуменно уставился на скатанный шариком фантик «Риглеспермина». Задумчиво пошатал его пальцем.

– Щепкой надежнее было бы, – рассеянно произнес он.

– А гитары тогда чуть позже крошить начали. Когда одному западенцу со стороны жениха «Семь сорок» не понравилось. Да-а, щепок было много!

– Бывает… Так приставка твоя, что ли?

Дошло наконец.

А никто и не претендует, чтоб хороший музыкант был обязательно Спинозой.

– Моя, – подтвердил я. – А если быть совершенно точным, то даже и не совсем моя. Ее собственник – городской хлебокомбинат. А у меня педалька была в субаренде.

– Уматные словечки знаешь! Так зачем продал, если не твоя?

– А я и не продавал. Сперли!

– Еще уматнее. И кто именно? Знаешь хоть?

– Как раз сейчас и выясняю.

– Нормально! Это ты на меня, что ли, намекаешь? Эй, паря! Как там тебя? Старик! Ты ничего не попутал?

– Значит, не ты?

– Конечно, не я!

– Вот и все, верю. Не заводись. А где взял тогда?

– Купил. А что, нельзя?

– Можно. Только, говорю же – ты зря заводишься! Просто представь себя на моем месте. Что бы ты делал?

Чингиз плотоядно усмехнулся.

– Да я уже морду тебе бил бы вовсю. Выяснять и разбираться – это не мой конек!

– И сейчас верю. Все же я сначала разберусь, прежде чем на тебя кидаться. Можно?

– Валяй!

– Так у кого купил? Только не говори, что у покойного кока.

– Точно, у него. А ты откуда знаешь? Как догадался-то?

Черт! Так и думал.

Вернее – не думал: просто опасался, что все концы, что называется, погрузятся в воду. Достаточно указать на покойника. Самый дурной вариант – и он сбылся.

И что теперь? Тупик?

– А где кок педалькой разжился, не знаешь? – проигнорировал я вопросы Чингиза.

– Понятия не имею. Толян говорил, в счет долга ему принесли. Откупались, мол, натурой. Да я и не прислушивался особо. Оно мне надо?

– А кто принес, не видел?

– Говорю же – не надо мне это все! И… точно твоя приставка?

– Моя, – вздохнул я печально.

– Забирай тогда!

Я захлопал глазами.

Вот так просто?

– А… ты как? Ты ж деньги, наверное, заплатил?

– Плевать. Да и не платил я вовсе. Взял неделю назад у Толика этот аппарат на пробу, обещал с получки ему стоху вернуть. И не срослось. Толяну уже моя стоха… до лампады! Знать, не судьба. Бери, пока не передумал!

Ну и ну.

Рок-н-ролл, что называется, жив!

Налицо – классический пофигизм современного кабачного лабуха. Эдакая корпоративная деформация личности в сторону природной чистоты сознания, достигаемой через музыку, любовь и пацифизм. Слышите? Как с «пофигизмом» перекликается? «Make love, not war!» Ох уж это волшебное обаяние хипповской философии! А ведь оно уже уходит. Медленно, но верно. Еще чуть-чуть – и музыканты тоже превратятся в меркантильных барыг с калькулятором вместо совести. Причем – в числе первых! Повезло же мне, что наткнулся на одного из вымирающих мамонтов от ритм-энд-блюза.

– Ну… спасибо, коли так.

Я реально растроган!

– Ой! Старик, слушай, просьба есть.

– Ну?

– Я на доске сегодня лабаю, видишь?

Это он об электрогитаре отечественного производства.

– Вижу. А где твоя иноземная красавица?