Борис Батыршин - Курс на Юг [СИ litres]

…похоже, догадалась, что я расспрашивал о ней сержанта-тюремщика. Фу ты, как неудобно вышло…

– Я не знал, сеньора Мария-Эстебания, примите мои извинения. Итак, чему обязан столь приятным визитом?

– Сеньор Серхио, я не ошибаюсь? – перебила его излияния гостья.

«…если он и собирался её смутить – то ничего не вышло. Или просто румянец не так заметен на смуглой коже?..»

– Нет, всё правильно. Сергей Ильич Казанков к вашим услугам, сеньора. Можно Серхио, если вам так привычнее. А всё же, позвольте поинтересоваться: как вы сумели пройти мимо часового? Мне казалось, что караульная служба в крепости поставлена на совесть…

Она усмехнулась, и Серёжа обратил внимание на несколько непривычные черты её лица. Что, впрочем, совершенно не портило гостью.

…ах, да, она же индианка по матери…

– Я понимаю, что вам, как узнику, это, должно быть особенно интересно. Но увы, я вас разочарую: всем прочим подобный способ не подойдёт. Дело в том, что сержант Лопес знает меня с моих пяти лет и всегда отвернётся, когда не требуется смотреть слишком внимательно.

…вот же язвочка! Любопытно, и часто сержанту Лопесу приходится вот так отворачиваться?..

– Несмотря на снисходительность нашего доброго сержанта, мы весьма ограничены во времени. – продолжала девица тем же холодно-высокомерным тоном. Будто леди беседует в собственной гостиной с некстати заявившимся туда шалопаем… – Отец упомянул давеча, что вы встречались с лейтенантом Родриго Гальвесом. Не могли бы вы…

– Лейтенант Гальвес – это родственник вашего дядюшки, дона Гальвеса? – уточнил, словно невзначай, Серёжа. – Кузен, кажется?

– Родной брат. И я была бы искренне признательна, если бы вы не упоминали при дяде о нашей встрече.

– Буду нем, как рыба, сеньора. – горячо заверил Серёжа. – Слово морского офицера. Что до лейтенанта Гальвеса – позвольте узнать, чем вызван ваш интерес?

…вот так, поставим барышню на место. А то многовато о себе думает…

Гостья вскинула голову и одарила собеседника гневным взглядом.

…а как полыхнули глаза – ярко-зелёные, что особенно экзотично смотрится в сочетании с почти индейским обликом…

Но гневной отповеди на тему «А вот это совершенно не ваше дело, сеньор!», к удивлению Серёжи, не последовало. Девица справилась с собой, опустила голову и заговорила, медленно, негромко, примирительным тоном – словно извиняясь перед собеседником, которого потревожила в столь неурочный час.

«…он тоже называл её Ачивой, да. Когда Родриго впервые приехал в Вальпараисо, ей едва исполнилось шестнадцать. Высокий, красивый, блестящий морской офицер – как она могла устоять? Целыми днями они гуляли по окрестностям Вальпараисо, он катал её на парусной лодке, а вечерами вели долгие разговоры – о Европе, об Испании, которую он покинул ещё ребёнком вместе с родителями и старшим братом, и о том, как замечательно было бы однажды оказаться там…

Дядя долго ничего не замечал – или делал вид, что не замечает. Воспитание не позволяло ни ей, ни ему перейти границы приличий (несколько мимолётных поцелуев не в счёт), но когда Родриго заговорил о помолвке – дон Гальвес ответил брату категорическим отказом. Мольбы, слёзы, ссылки на то, что между ними нет прямой родственной связи и, значит, о кровосмешении говорить не приходится – всё было впустую. Полковник Рамиро Гомес не желал ставить под удар свою безупречную репутацию.

В итоге, Родриго уехал, холодно распрощавшись со старшим братом – тот дал ему понять, что не будет рад новому визиту. Влюблённым же осталось только обмениваться изредка письмами (их передавали с оказией, с моряками курсирующих между Вальпараисо и Кальяо пакетботов) и ждать, когда судьба станет к ним благосклоннее. В ожиданиях прошло около года, а потом началась война, и больше Ачива не получала от своего ненаглядного ни единого письмеца…»

Сказать, что Серёжа был смущён этим бурным признанием – значило бы сильно преуменьшить. Он не знал, куда девать глаза, кляня себя за ироничное отношение к исстрадавшейся, вконец отчаявшейся девчонке. Бедняжка явилась сюда, рискуя своей репутацией, добрым отношением дяди – а он принял её, как самовлюблённый идиот, не догадавшись, что внешняя высокомерность и холодность – единственная доступная ей защита. Решительно, есть только способ обелить себя в собственных глазах: сделать всё, о чём она попросит. И начать, конечно, с рассказа о встрече с лейтенантом Гальвесом…

Так он и поступил – и был изрядно огорошен её реакцией.

– Я всё продумала. – в тоне девушки сквозила такая решимость, что Серёже стало очевидно: возражать ей бесполезно. – Я помогу вам бежать из крепости, а вы доставите меня к Родриго. Я не могу больше задыхаться в этих стенах, а тут ещё и проклятая война…

– Я был бы искренне рад вам помочь, сеньора… э-э-э… Мария Эстебания. – осторожно заговорил Серёжа. – Но, посудите сами: как это сделать? Ну, хорошо, из крепости мы выберемся – а что дальше? Этот город, страна для меня чужие. Денег или чего-то способного их заменить, у меня нет, оружия тоже. Да что там оружие – я даже язык знаю неважно…

– Деньги у меня есть. – Ачива нетерпеливо махнула рукой. – Я же говорю, сеньор Серхио, что всё обдумала. Мы доберёмся до порта, там украдём или купим рыбацкий барказ. Вы ведь моряк, и умеете, надеюсь, обращаться с парусами?

Серёжа кивнул. Уж чему-чему, а шлюпочному и парусному делу их учили крепко.

– Так вот, добудем барказ и поплывём на север. Я мало в этом разбираюсь, но Родриго как-то упомянул, что у берегов есть сильное течение, и оно идёт как раз туда, куда нам нужно.

– Да, всё верно, течение Гумбольдта. – подтвердил молодой человек. – Оно несёт свои воды вдоль всего побережья континента и вполне может нам помочь.

– Вот видите! О припасах я позабочусь заранее, да это и не проблема в порту. Так вы согласны?

Серёжа медленно покачал головой.

– Опасаетесь?

Зелёные глаза презрительно сузились в щёлочки…

– Нет, что вы, сеньора. Просто… да, вы правы, определённый риск тут есть, и мне надо хорошенько обдумать ваше предложение.

Девушка поднялась – резко, порывисто, как и всё, что она делала.

– Думайте. Завтра сочельник и вы, насколько мне известно, приглашены на ужин. За праздничным столом дадите окончательный ответ. Только постарайтесь, чтобы дядя ничего не заметил…

Притворив за гостьей дверь, Серёжа задумался. С одной стороны – вот он, долгожданный шанс обрести свободу! А с другой – что-то уж слишком эта история отдаёт дешёвой мелодрамой. Такому место на страницах иллюстрированных журналов, вроде «Нивы», или в альбомах экзальтированных барышень-гимназисток – но уж никак не в реальной жизни. Но ему-то предлагается принять всё за чистую монету и броситься, очертя голову, в этот романтический водоворот…