Александр Плетнёв - Углём и атомом [litres]

– А как же «Громобой», «Россия?» – возмутился (или усомнился) адмирал.

– Потом, потом, – успокаивающе поднял ладони капитан, – будет досуг, обо всем узнаете, почитаете, изучите в подробностях.

– А я все-таки не возьму в толк, – медленно заводился Шпаковский, – мне непонятно! Неужели этот «Кресси» или «Дрейк» настолько сильнее «Рюрика», что бой так быстро закончился не в пользу нашего крейсера?

– Это мы узнаем, вызволив людей из воды, – насупился адмирал, – единственное, что вижу – у Трусова был приказ не пустить чужаков, тем более противника, к «секретному судну». Он подикось и резал курс супостату, сходясь на близкие дистанции, получая раз за разом крупным калибром. И выполнил приказ до конца.

– Да и не так чтоб совсем быстро, – поправил капитан, – если вахтенный правильно время указал в журнале от начала зафиксированных всплесков, – больше трех часов. Да, да. А просвистело все как будто всего за тридцать минут!

– Доклад, – чеканно оповестил старпом, – «вертушка»: «груз доставил, ребята начали работу. Возвращаюсь».

– И опять я не пойму, – не мог успокоиться Шпаковский, склонившись над рлс-монитором, отслеживая смещение английского подранка на северные румбы, – по логике, он тоже должен был нахвататься от «Рюрика», домой ковылять, а ты смотри какой… плетется упрямо. На что рассчитывает? Нас перехватить? С «Пиком» встретиться?

– А ты не думал, что… – Чертов запнулся, сам задумался. Пауза была недолгой, – сигнал шифром с норда был? Был.

– Да ладно! Ты ж сам не верил.

– Очевидно, что столь радикальные решения и действия англичан основывались не на пустом месте. Очевидно, что командир отряда крейсеров имел не менее жесткие инструкции, коль полез в драку, я так понял, не обладая подавляющим преимуществом, – при этом капитан метнул взгляд на адмирала за подтверждением, – значит, кто-то или что-то у них на северном направлении есть! Все говорит о заранее спланированной акции.

– Прям такие вумные и продуманные эти альбионцы, что меня аж приплюснуло в собственной неполноценности! – крысился помощник.

– Согласись, спрятать факт «Ямала» оказалось весьма проблематично. Осмелюсь предположить, что основное «протекание» произошло в Петербурге, – еще один взгляд на его высокопревосходительство, – при дворе императора, в его окружении.

Алексеев «проглотил» упоминание о монархе в столь невыгодном контексте и только-только спохватился – сказывалось зашоренность мышления… у него, видимо, так и не уложилось в голове, что можно прямо сейчас, непосредственно из радиорубки «Ямала» провести сеанс связи с Петербургом:

– Как же я мог позабыть! О произошедшем… о вероломстве со стороны Великобритании следует тотчас донести государю! Вы позволите… мне немедленно надо воспользоваться вашим беспроводным телефоном!

– В таком случае поспешите – разница в часовых поясах. Уйдут на покой, не дозвонитесь.

– Всенепременно! – заторопился адмирал и лишь на миг его решимость поколебалась. – Боже правый! Ежели дело зайдет слишком далеко, сие может вылиться в огорчительные для империи события!

Проводив взглядом покинувшего мостик наместника, Шпаковский скептически поджал губы:

– Лишь бы там, в Петербурге, от возмущения не засыпали Лондон дипнотами. А то и вовсе не пошли на разрыв.

– Не думаю, – покачал головой капитан, – скандал раздувать Петербургу невыгодно. Огласка самим не нужна. Иначе вопрос ставится ребром – из-за чего весь сыр-бор. И тогда обязательно всплывает ледокол. А так… И островитяне, полагаю, за Ламаншем будут помалкивать, неспроста ж они «работали» под японским флагом. И Алексеев, думаю, горячиться не станет. Видел, как он стопорнулся – «огорчительные для империи события». Все ж неглупый дядя, понимает.

– Все такие прошаренные, – процедил преисполненный досады помощник, – англы, те, которые едва не подловили нас. Царь-батюшка, который «надавил», решив прибрать «Ямал» с потрохами (потроха – это и мы с тобой в том числе). Алексеев опять же. Чего ж мы полезли в ловушку – изначально под императорский «наезд», не подстраховавшись? Получив в довесок последствия в виде рискованно угробленного «Пика», едва сами не угробившись. От дури?

– Мы не от дури. Мы потому, что нам деваться некуда. Или предлагаешь к амерам бежать?

Вопрос, естественно, был риторическим. Капитан, глядя на недовольного помощника, решил добавить, немного успокаивая:

– Могу только заметить, что действия лимонников далеки от безупречности. Вместо того чтобы к нам прорываться, потрепав «Рюрик», «англичанин» в него словно бульдог вцепился. Сам же плюхи получая, вполне несовместимые.

И выдержав паузу, Андрей Анатольевич улыбнулся от неожиданно пришедшей мысли:

– А согласись, что стычка с бронепалубником принесла нам дополнительное очко.

– Епть! Да мы, с учетом постзнаний, технологий для кого-то вообще сплошное огромное очко!

– Мне всегда нравился твой юмор.

– Мы на подходе! – предупредил штурман.

– На «малый», – прошла команда.

«Ямал» подал протяжный гудок… в ночь, в туман. Сигнал упования, обещанного спасения.

Прежде чем включили прожектора, увидели мутные в ночном мареве огоньки, метелики-лучи фонарей спасательной шлюпки.

Четыре мощных снопа света прорезали темноту, «обнюхивая» поверхность океана, слепя, отбрасывая тени, высветив оранжевые бугорки плотиков.

Колыхалось, кишело на волнах людское многоголовье.

Подходили осторожно, на «самом малом». По бортам судна уже были готовы, собравшись у лееров, лебедок, талей, но все одно забегали, затопотали по трапам, палубам.

– Приготовиться к приему людей! – репетовалось, разносилось по «громкой».

– Примем на борт – фильтрация, – не замечая, что повторяется, выговаривал капитан, – всем, кто здоров – дать противопростудного и готовить к пересадке на «Лену».

– Водки бы им для сугрева, – предложил посерьезневший начальник безопасности. О водке серьезно он говорил редко, поэтому тут же сгладил свой эмоциональный промах, обратившись к успевшему вернуться адмиралу: – Ваше высокопревосходительство, у нас сорокоградусной на такую ораву едва ли найдется. Уйдет подчистую весь запас медицинского спирта. Как жить дальше?

– Прибудете на Колу – возмещу казенной, – после разговора с государем настроение у наместника было явно испорчено. На мостике царил полумрак, но все равно было видно его неспокойное раскрасневшееся лицо.

– А если у кого воспаление легких? Тут по уму не водку, а антибиотик или… – Шпаковский не договорил, спросив у капитана: – Раненых будем с собой возить? До выздоровления?

– Пока… да. Но в итоге – всех на «Лену» и в Петропавловск.