Александр Михайловский - Оперативное вмешательство [СИ litres]

– А вы-то сами, Сергей Петрович, советский человек и коммунист, как относитесь к этому самому «царскому режиму»? – сказал Михаил.

– Ну как вам сказать, Михаил Александрович… – с некоторой иронией ответил старший лейтенант, – первоначально, под влиянием советской пропаганды, я относился к времени «до без царя» резко отрицательно. И, согласитесь, к этому были все предпосылки. Ваш брат вел страну через голод и нищету, от катастрофы до катастрофы, пока не расплатился за все своей собственной головой. Но потом, после знакомства с Сергеем Сергеевичем и, самое главное, с его супругой, я изменил свое мнение, так сказать, о монархии вообще. Ваш, гм, двойник-близнец дал мне для этого достаточно оснований. При этом мнение о предыдущем монархе у меня осталось неизменным. И вообще, у меня есть теория, что, взяв власть, товарищ Ленин помучился с годик с попытками построить советскую республику, а потом плюнул на это дело и назначил свою партию коллективным монархом. Иначе постулат о руководящей и направляющей роли ВКП(б) КПСС воспринимать невозможно. И конец у двух систем был одинаковый: отречение императора Николая привело к краху Российской империи, а отказ от руководящей роли КПСС разрушил Советский Союз…

– Интересное мнение, – хмыкнул со своего места Сосо, – в таком разрезе этот вопрос еще никто не рассматривал.

– А я согласен с товарищем Антоновым, – с места сказал полковник Половцев, – одним из ключевых признаков республиканского устройства считается выборность и сменяемость руководства государства. В нашем Советском Союзе председателя Совнаркома избирают прямым всеобщим тайным голосованием на пять лет, без ограничений количества сроков, а в основном потоке это было не так.

– Именно поэтому у вас советская власть цветет и в двадцать первом веке, – сказал я, – а в основном потоке она неизбежно загибается к девяносто первому году. Двойной отбор в виде внутрипартийных праймериз и последующих прямых выборов прекрасно защищает вашу власть от проникновения в нее людей, подобных Хрущеву и Горбачеву, и служит инструментом по сохранению связи с массами…

– Но почему в мире вашей супруги к началу двадцать первого века сохранилась и продолжает процветать монархия, хотя она должна была исчерпать себя если не к началу, то к середине двадцатого века? – спросил меня капитан Юрченко.

– А потому, что это правильная монархия, – ответил я, – в которой император также сохраняет связь со своим народом, хотя и не такими же способами, как при правильно устроенной республике. Впрочем, мы отклонились от темы, ибо сравнительный анализ этих двух систем не является задачей нашего сегодняшнего разговора. В точке истории, соответствующей тысяча девятьсот четвертому году, альтернативы переходу к правильной социально-ответственной монархии попросту не существует, потому что во всех остальных случаях поставленная перед нами задача будет считаться проваленной.

Отдаленный гром за окном подтвердил истинность моих слов.

– Вот видите? – сказал я. – Так что переходим к обсуждению персонального вопроса попа Гапона. Кто хочет высказаться?

– К этому персонажу я отношусь с омерзением, как к гниде, – ответил Антонов. – Имеется желание взять его на палочку и сунуть в топку, ибо никакой научной ценности данный экземпляр не имеет. Тоже мне, нашелся борец за права рабочего класса…

– Не будьте так категоричны, товарищ Антонов, – усмехнулась Бригитта Бергман, – определенную научную ценность представляют связи этого человека – как среди чиновников департамента полиции, так и среди революционеров. В эту же коллекцию стоило бы добавить господина Азефа и кое-кого еще. А вот после того, как будут произведены все аресты и сделаны необходимые очные ставки, вот тогда его, вместе со всей компанией, можно и отправить в топку. Но не раньше.

– Поп Гапон – это не только ценный мех, то есть связующее звено между участвующими в заговоре чиновниками Департамента полиции и главарями эсеровской боевки, – сказал я, – но и человек, контролирующий многочисленный и весьма влиятельный профсоюз. В мирах Основного Потока Собрание фабрично-заводских рабочих стало одним из инструментов дестабилизации Российской империи, а в мире моей супруги, наоборот, исполнило прямо противоположную роль. Поэтому у нас есть два – нет, три – пути. Первый – явиться прямо на Собрание и учинить разбор полетов на месте. В таком случае, если мы не убедим рабочую массу в своей правоте, то с ее стороны возможны эксцессы в защиту любимого вождя. Второй – тихонько изъять фигуранта, допросить со всем тщанием, а потом организовать его хладный труп со следами ограбления. В таком случае Собрание, скорее всего, распадется, а присутствующий здесь Михаил Александрович лишится мощного инструмента влияния на рабочую среду. Третий – незаметно изъять Гапона сюда, но не убивать после допроса, а потребовать от него написать одному из местных товарищей рекомендательное письмо с передачей полномочий. Именно так старшие братья поступили в мире моей супруги. Но с этим есть одна сложность. Чтобы с гарантией найти этого деятеля в ночное время прямо на квартире (а иначе тихого ареста не получится) необходим слепок его ауры, которого у нас нет…

– В кругу своих почитателей поп Гапон будет вести себя нагло и попробует поднять на вас всех своих людей, – сказал капитан Юрченко. – Его и после Кровавого воскресенья не стали брать, ибо опасались, что это только усугубит беспорядки. Так что не исключено, что, явившись прямо в Собрание без предварительной подготовки, вам с Коброй придется мочить всех, невзирая на лица, а это – то же разрушение Собрания и возможные массовые беспорядки. Первым делом я предлагаю брать его бывшего начальника господина Зубатова, который и сам преизрядно многогрешен. В настоящий момент он пребывает в ссылке во Владимире, а в этом тихом омуте такая мятущаяся полная противоречий душа будет заметна для вас так же, как цыган с медведем на ярмарке.

– Согласна, – сказала Бригитта Бергман, – господин Зубатов для следствия тоже очень интересный персонаж. Насколько я помню азы этой истории, он входит в клику Витте, и в свое время принимал участие в вербовке небезызвестного Азефа-Толстого. А все, что связано с этим персонажем, пахнет даже гаже, чем деревенский сортир.

– Решено, – сказал я, – начинаем операцию с Зубатова. В состав оперативной группы входят: я сам с адъютантами, Кобра, Дима-Колдун, мисс Зул и Бригитта Бергман; находящимся в резерве взводом силовой поддержки из первопризывных амазонок командует Змей. Но это так, на всякий случай. Не думаю, что нам там хоть с кем-нибудь придется воевать. Михаил Александрович, вы с нами или посмотрите спектакль из партера?