Люси Пьерра-Пажо - Игры века [litres]

– Он не лгал, – вмешался Натанаэль. – Я сам видел, как маленький Наследник не перенес этого. Он умер…

– Главное, что сейчас я здесь, – перебила его Марта. Либертэ остановилась.

– Но уже слишком поздно! – закричала она, сжимая кулаки. Шум проезжавшего паромобиля заставил их вздрогнуть. Они снова быстро пошли, почти побежали к вокзалу. Вскоре послышался гудок паровоза. Марта, Либертэ и Натанаэль быстро пересекли привокзальную площадь, опасаясь в любую секунду столкнуться с преследователями. Запыхавшись, они вбежали в здание вокзала и наконец отдышались. Марта сжала руки на груди. Ее лицо покраснело от быстрой ходьбы. К перрону медленно приближался состав, выплевывая клубы пара.

– А вот и наш поезд, – с облегчением сказала Марта, доставая из сумки два билета. – Один – тебе, деточка! Уезжаем прямо сейчас.

– Подождите! Вы не можете так поступить! – вскричал Натанаэль. – Вы же так много знаете о д’Омбревиле, вы видели, как всё начиналось двадцать лет назад, вы должны рассказать нам всё! Кровавые братья хотят захватить Лариспем, мы должны помешать им. Пожалуйста, останьтесь!

Но Марта решительно покачала головой.

– Ничем не могу помочь. Кровавые братья и так отняли у меня слишком много. Меня ждут дома муж и дети, мы все вместе уедем за границу. И там будем в безопасности. Либертэ, девочка моя, пойдем с мамой!

Мастерица застыла на платформе, не зная, на что решиться. Она с отчаянием переводила взгляд с Натанаэля на приближающийся поезд.

– С пути A поезд отправляется через две минуты! – объявил голосомат, стоящий на перроне.

– Пойдем же, прошу тебя!

Вдруг глаза Либертэ расширились от ужаса.

– Они здесь!

Кровавые братья тоже вышли на платформу и искали их. Марта, Либертэ и Натанаэль спрятались за колонной. Голосомат объявил, что поезд отправляется.

Проводники принялись закрывать двери. Удостоверившись, что Братья смотрят в другом направлении, Натанаэль прошептал:

– Марта, быстрее, идите!

Она выбралась из укрытия и затрусила к поезду.

– Посадка заканчивается! – объявил голосомат. Либертэ сняла через голову сумку и протянула ее Натанаэлю.

– Возьми, книга там. И прости меня.

Она быстро отвернулась, чтобы не встречаться глазами с другом, и ринулась в поезд. Раздались два выстрела. Голосомат разлетелся вдребезги. Обломки железа и шестеренки посыпались на платформу, люди закричали и побежали в разные стороны. Либертэ едва успела вскочить в отходящий поезд. Натанаэль видел, что Кровавые братья бросились за ней. Они были готовы прыгнуть в последний вагон, но их остановила Стража, привлеченная суматохой. Братья попытались бежать, но стражники немедленно уложили их лицом в пол.

На вокзале царила неразбериха. Мужчина, прижимая к себе детей, пытался найти укрытие. Девчушка залезла под скамейку. Покореженный голосомат, пробитый пулями, отчаянно скрипел, а его цилиндр продолжал задом наперед воспроизводить сообщения. Натанаэль провожал взглядом последний вагон поезда. Тот становился всё меньше, пока не пропал вовсе. Кровавых братьев увела Стража.

Обессиленный, Натанаэль соскользнул вдоль колонны и сел на пол, закрыв лицо руками. Вдруг кто-то окликнул его. Он поднял голову. Перед ним стояла Либертэ. Мальчик вздрогнул. Неужели он окончательно сошел с ума?

– Я думал, ты уехала, – только и сказал он.

– Я вышла с другой стороны вагона, – ответила она, всхлипывая. – Я поняла, что не могу уехать. Не могу поступить, как если бы была ни при чём. Ведь это я им нужна. Моим родным будет лучше, если я буду от них далеко.

Натанаэль поднялся и вернул ей сумку. Он прекрасно понимал, как велика была жертва, которую только что принесла Либертэ. Попытался найти нужные слова, но так и не придумал толком, что сказать. Только одно:

– Спасибо, Либертэ. Правда спасибо.

На площади они взяли фиакр и поехали в башню. Оба молчали, погрузившись в размышления. Прижав лоб к стеклу, Либертэ смотрела на освещенные улицы. Она была бледна и измучена, похожа на привидение. Натанаэль обдумывал всё, что узнал за день.

– Как ты считаешь, у нас есть шансы выбраться живыми из этой передряги? – спросила девушка сдавленным голосом.

– Не знаю. Но, раз мы не убежали из города, будем сражаться. Они не получат книгу, им не удастся поймать нас. Им никогда не достанется Лариспем.

Либертэ вытерла глаза.

– Но мы всего лишь дети, – ответила она глухо. – А дети не могут спасти мир.

Натанаэль взял ее за руку и крепко сжал.

– Давай для начала спасем свою шкуру! Ты ведь помнишь, мы участвуем в Играх века. – Он улыбнулся и продолжил: – И, если выживем там, спасти Лариспем нам уже труда не составит. Согласна?

– Согласна, – прошептала Либертэ. – Я с тобой. Что мне делать?

– Надо поскорее расшифровать книгу. Я уверен, в ней мы найдем ответы на все вопросы.

Со смерти Жана Нуара прошло три дня. Просыпаясь каждое утро после тревожной ночи, Либертэ не могла понять, почему чувствует себя так дурно. Затем вспоминала всё, что случилось, и этот груз придавливал ее на целый день – на плечи словно водружали тяжелейшую ношу. И всё же она вставала, просматривала программу на день и принималась за работу, стараясь не думать о близких.

К счастью, дел хватало. С началом Игр башня стала настоящей выставкой технических достижений. Здесь можно было детально рассмотреть все механизмы, понаблюдать за паровыми машинами, увидеть, как работает электричество. В залах давали представление механические театры. По коридорам перемещались автоматы-уборщики, неутомимо натирая полы пчелиным воском. Были здесь и парники с автоматическим поливом. Чтобы иностранные делегации могли в полной мере оценить достижения прогресса, их селили прямо в башне. Либертэ то и дело встречала в коридорах восторженных посетителей, сопровождаемых гидами в серой форме.

Как утверждали аэростаты пропаганды, основными ресурсами Города-государства были не золото и не зерно, а мозги. Либертэ знала, что патенты на изобретения лариспемских ученых продаются в другие страны за миллионы золотых быков.

Кроме выполнения основной работы Либертэ следила за удобством гостей. Телефон в ее спальне звонил не переставая. Всё время что-то случалось. То вода в ванной супруги бельгийского посла была недостаточно теплой. То механический театр в номере британского посла отказывался работать. Однажды автомат, который производил уборку в люксе испанского генерала, случайно зажевал коллекцию его военных наград. Либертэ получила в свой адрес отборную порцию ругательств, когда открыла аппарат, чтобы выудить медали, перемешавшиеся с пылью.