Люси Пьерра-Пажо - Игры века [litres]

– Разумеется, – недовольно ответил Сен-Жермен. Его трубка дымила так сильно, что напоминала трубу паровоза. – Но эти безумцы угрожают в случае осады или атаки сжечь весь город, от катакомб до шпилей собора Парижской Богоматери.

– Лариспем падет в любом случае, – добавил Эжен. – Это вопрос времени. Мы просто хотим ускорить события.

Паровоз огибал поле. В небе плыли тучи, и скоро по стеклам забарабанил дождь.

– То есть вы бы хотели избавиться от управительницы и Фиори, – заключила Веритэ. – Но сделать это так, чтобы Париж не пострадал.

Мужчины согласно кивнули.

– Лучше всего было бы устранить Фиори и подписать договор с Лансьен, – уточнил советник. – Это позволило бы нам осуществить мягкий переход власти. Мы бы хотели избежать открытого столкновения. Доктор Делиль заверил, что ваша организация могла бы помочь. Но должен признаться: из Франции Братство крови видится не более чем террористической группировкой монархистов. Раньше ею управлял мужчина, который выдавал себя за колдуна. А теперь во главе стоит женщина, о которой мы ничего не знаем. Вам потребуется убедить нас в вашей заинтересованности и полезности, мадемуазель.

– Лариспем – причина всех моих несчастий, – заявила Веритэ. – Поэтому я заинтересована в его крахе.

– То есть вы просто хотите отомстить?

– Конечно же нет. Я хочу, чтобы правосудие покарало Быка за совершенные преступления, хочу, чтобы наши привилегии были восстановлены и чтобы Лариспем воссоединился с Францией.

Мужчины с облегчением вздохнули. Казалось, они были рады, что Веритэ не потребовала ничего большего. Похоже, они искренне верили, что графиня стремилась к тому же, что и президент Кар.

– А что касается моей полезности, как вы изволили выразиться… При этих словах Веритэ сняла с правой руки кружевную митенку и зажала ее в зубах, затем схватила серебряный медальон, который висел у нее на груди, и крепко прижала к нему большой палец. Подняла руку и продемонстрировала всем каплю крови лилового цвета.

– Боже мой, – прошептал Сен-Жермен, надевая монокль. – Значит, в этих историях про кровь есть доля правды.

Веритэ повернулась к нему.

– Месье, умеете ли вы играть на пианино?

Сбитый с толку советник ответил, что нет. Он еще больше удивился, когда Веритэ аккуратно приложила порезанный палец ему на лоб. В следующую секунду графиня сделала вид, что потеряла к нему всякий интерес, и взяла со стола печенье. Советник же, словно автомат, развернул кресло, пересек вагон и остановился перед музыкальным инструментом. Он поднял крышку и без колебаний принялся играть вальс. На этот раз глава тайной полиции утратил самообладание. Со смесью недоверия и ужаса он смотрел, как пальцы советника бегают по клавишам. Довольный произведенным эффектом, доктор Делиль посмеивался в углу.

Очарование сцены прервал слуга, вошедший с блюдом креветок. Эжен повернулся к графине, которая наблюдала за происходящим с подчеркнутой отстраненностью. В небе сверкнула молния, и глаза Веритэ на мгновение сверкнули зеленым.

– Это вы?.. – начал он.

– Да.

– Это потому что вы пометили его своей кровью?.. Графиня загадочно улыбнулась. Советник продолжал играть, держа во рту потухшую трубку. Эжен нахмурил брови и сцепил руки, стараясь не показывать, как сильно он впечатлен происходящим.

– Ну что же. Мне остается лишь верить своим глазам. Но что произойдет, если я сделаю это?

Он поднялся, взял графин воды и обмакнул в него салфетку. Осторожно подошел к Сен-Жермену, как если бы тот мог в любой момент оставить инструмент и вцепиться ему в горло. Видя, что тот продолжает играть, Эжен вытер ему лоб. Салфетка впитала кровь, Сен-Жермен перестал попадать по клавишам, моргнул и остановился.

– Что это… – пробормотал он, протирая глаза. – Что случилось? Почему я сижу здесь?

Эжен махнул рукой. Чтобы исправить ситуацию, ему почти не потребовалось усилий. Он чувствовал колоссальное облегчение. Противостоять власти графини оказалось совсем не сложно.

– Влажной салфетки оказалось достаточно, чтобы покончить с чарами, мадемуазель! Ваши фокусы производят впечатление, и я бы рекомендовал вам выступать в цирке, но для нашего дела, боюсь, подобного недостаточно…

Он внезапно прервался. Слуга подошел к нему сзади и ухватил за безупречно уложенные волосы. Одним ударом он заставил главу службы безопасности встать на колени и приставил ему нож к горлу. Веритэ взяла с блюда креветку и откусила ей голову. Лицо слуги абсолютно ничего не выражало. Советник едва мог дышать.

– Вы меня недооцениваете, господин Алье, – заявила Веритэ. Ее голос был совершенно спокоен. – Я незаметно пометила слугу, когда просила подать мне стакан воды. Сейчас я могу мысленно приказать ему вас убить, и вы незамедлительно отправитесь на встречу с создателем.

Она неторопливо откусила от креветки и продолжила:

– Ах да, совсем забыла. Вам же достаточно вот этого, чтобы освободиться. Держите!

И она бросила в лицо Эжену салфетку. Тот судорожно сглотнул, но не двинулся. Нож находился в нескольких миллиметрах от его шеи.

– Полагаю, вы составили не вполне верное мнение о мадемуазель… – заявил доктор, продолжая хихикать в сторонке. – Не правда ли? Иногда все мы ошибаемся.

– Хорошо, – произнес глава тайной полиции сдавленным голосом. – Господин Делиль прав, мы ошиблись. Прошу вас меня простить.

На губах Веритэ заиграла улыбка. Слуга отпустил Эжена.

– Отправляйся на кухню и сотри кровь с запястья, – приказала она.

Мужчина повиновался и, как лунатик, побрел на кухню. Советник испустил вздох облегчения, Эжен пытался прочистить горло. Они смотрели на Веритэ с уважением, которого не испытывали ранее. Графиня уселась на стул, расправила складки платья и с наслаждением сделала еще один глоток воды. Только затем спросила:

– Теперь мы можем наконец серьезно поговорить? Если хотим вернуть Лариспем, то пора за работу!

Уже была ночь, когда Веритэ и Делиль сошли с поезда.

– Встреча прошла превосходно, не правда ли, мадемуазель? Думаю, они о ней не скоро забудут. Как вы полагаете, графиня, по дозревают ли они о ваших истинных намерениях?

– Они нас глубоко презирают. Их будет непросто обмануть. И мы заключили с ними альянс, чтобы мне легче было достичь своих целей. Когда они это поймут, будет слишком поздно. Лариспем уже будет моим.

Делиль радостно хихикнул.

– Я ни секунды не сомневаюсь в вашем триумфе, мадемуазель. Лечение, которое я подобрал для маленьких Наследников, скоро даст результаты, я убежден. Наш дорогой Альсид тоже приносит пользу. По крайней мере, когда его к этому склоняют.

Они вышли из здания вокзала. Рядом стояла красивая коляска, запряженная двумя белыми лошадьми. Ее охранял мальчик, одетый в лохмотья.