Александр Калмыков - На пути «Тайфуна»: На пути «Тайфуна». А теперь на Запад. Жаркий декабрь [сборник litres]

Больше всего меня тревожило, что германское командование может поменять свои планы. Хотя я и понимал, что причин для беспокойства в общем-то нет, но весь день 30 сентября провел как на иголках. К вечеру Соловьев привез мне хорошие новости. Наступление танковых дивизий на Севск началось там, где и планировалось, и наткнулось на подготовленную линию оборону. Вместо шестидесяти километров немцам удалось пройти за день только десять, и то лишь потому, что так было запланировано нашим командованием. Теперь вместо стремительного рывка танковой группе Гудериана предстоит медленно пробивать оборону наших войск, насыщенную противотанковыми орудиями. Выигрыш во времени, который получил Брянский фронт, будет использован для создания новых оборонительных рубежей.

Помимо тех сведений, которые я смог вспомнить, также активно использовались разведданные, сообщавшие о номерах и расположении немецких частей. Они говорили о том, что группы Гота и Геппнера продолжают развертываться для наступления на Вязьму согласно прежнему плану.

Обо всех важных событиях дивизионный особист извещал меня лично. После начала «Тайфуна» он заезжал ко мне с донесениями по несколько раз в день. Если насчет группы Гудериана я уже был спокоен, то в отношении нашего направления меня постоянно мучила неопределенность. Поэтому, когда наконец что-то стало проясняться, у меня просто камень с души свалился.

– Есть новости и о нашем участке фронта, – еще с порога закричал Соловьев и, достав солдатскую книжечку, протянул ее мне. – Вот, смотрите, что наша разведка раздобыла. Даже «языка» не пришлось тащить, достаточно «зольдбуха».

– «89-й пионеер батальон, 5-я панцер-дивизия», – с трудом прочитал я немецкие слова. – Это что еще за пионэры такие, разведчики, что ли?

– Нет, так немцы называют саперов. Это значит, что пятая танковая дивизия, которая до сих пор находилась в резерве, будет переброшена сюда. А саперы прибыли первыми, чтобы подготовить полосу наступления.

Теперь оставалось ждать известий с Центрального фронта. Весь день второго октября я не мог найти себе места. Новости запаздывали, да и приходили ко мне через множество инстанций. Но к вечеру уже можно было констатировать, что план операции «Тайфун» не изменился. 4-я и 3-я танковые группы вермахта ударили там же, где и нашей истории, но на этот раз их уже ждали. Наткнувшись на сильную оборону, подвижные немецкие части пытались маневрировать в поисках слабых участков, где можно было бы прорваться вперед. Но на направлении главных ударов их везде ждала подготовленная противотанковая оборона, и приходилось выбирать: или прорываться вперед, неся тяжелые потери, или планировать наступление в другом месте и тратить на это время.

3 октября

Немцы умудрились начать атаку уже третьего октября, всего на один день отстав от наступления основных сил группы армий «Центр». Хотя участок фронта, выделенный нашей дивизии для обороны, был достаточно протяженным и составлял километров пятнадцать, но только четверть него был проходим для техники. Все остальное место занимали небольшие озера, болотца и густые леса. Численность дивизии к этому времени достигла девять тысяч человек – очень неплохо для осени 41-го года, и это не считая отдельные артдивизионы, приданные нам для усиления. Поэтому нашим войскам не пришлось растягивать свои порядки тонкой ниточкой. Наоборот, батальону выделили такой узкий участок, что комбат посчитал возможным выстроить оборону в три линии, причем позади нас находились полковые резервы, а еще дальше – дивизионные.

Расположение оборонительных позиций диктовалось условиями местности, поэтому промежуток между первой и второй линиями окопов составлял метров пятьсот, а третья начиналась только через километр.

Первый день боев принес нашему командованию две новости. Хорошая новость – это то, что немцы действительно клюнули на приманку, и вместо того чтобы направить танковую дивизию на Москву, загнали ее в эти болота. Правда, в конце августа как раз в этих местах успешно прошла на север третья танковая группа. Но тогда 22-я и 29-я армии были обескровлены, и поэтому просто отошли за реку Западная Двина, чтобы избежать окружения. А сейчас наши войска к встрече врага хорошо подготовились. Да и распутица в этих местах – вещь страшная, а ждать ее долго не придется.

А плохая новость состояла в том, что наш батальон выбили с занимаемых позиций и отбросили на пять километров. Самое смешное, что ни одного танка в этот день мы так и не увидели. Только в примитивных фильмах или книгах фашистская бронетехника тупо ломится на артиллерийские батареи, которые и сводят их под ноль. Надо признаться, что как раз советские танковые части так и наступали в начале войны. На самом же деле немецкая танковая дивизия очень насыщена артиллерией, которая и должна утюжить укрепления противника. А танки, конечно, если это не тяжелые танки прорыва, пускают уже в прорванную оборону. Вот когда они выходят на оперативный простор, то идут по тылам противника, сметая маленькие гарнизоны и легко проходя через наспех возведенные укрепления.

Разумеется, за несколько дней немцы успели собрать достаточно разведанных, чтобы определить расположение наших войск на переднем крае обороны, и уничтожить их мощной артподготовкой. Ну а мы, конечно, это предвидели. С самого утра весь личный состав, кроме наблюдателей, находился в блиндажах и закрытых щелях. Поэтому, несмотря на значительные разрушения, причиненные нашим траншеям и дзотам, потери оказались небольшими.

Моей роте досталась вторая линия окопов. Вообще-то, на самом деле она была третьей, но первая траншея была ложной, и мы ее не считали. Едва стихла канонада, как почти все бойцы из передовой линии перебежали по глубокому ходу сообщения к нам. Провода телефонной связи со штабом были перебиты, но комбат это предвидел и заранее обговорил с ротными различные варианты действий. Если наступление начнется небольшими силами, то можно будет принимать бой, а если за нас возьмутся всерьез, то сразу связываться с таким врагом не стоит. Сначала его нужно заманить вглубь нашей обороны, где он увязнет и в прямом, и в переносном смысле.

Поэтому после начала мощной артподготовки старшина Сверчков, командовавший третьей ротой, занимавшей первую траншею, отдал приказ на отход, а личный состав, уже ожидавший такого решения, провел отступление спокойно и без всякой паники. Эвакуировать артиллерию не пришлось, так как на передовой ее и не размещали. Две 37-мил-лиметровые зенитки были замаскированы в лесу чуть дальше наших окопов.

После артобстрела немцы начали осторожно выходить из леса. Наблюдатели доложили, что танков в боевых порядках противника не обнаружено, а, следовательно, это была просто разведка боем. Около сотни пехотинцев в сопровождении восьмиколесных бронеавтомобилей решили подойти посмотреть, остался ли у нас кто-нибудь в живых. Сначала они подкатили к ложной траншее. Даже после того, как гаубицы вывалили на нее полтысячи снарядов, все еще было видно, что здесь изначально находилась только неглубокая канавка, без всяких следов укреплений.