Александр Калмыков - На пути «Тайфуна»: На пути «Тайфуна». А теперь на Запад. Жаркий декабрь [сборник litres]

Огорченные до невозможности напрасной тратой боеприпасов, фрицы направились дальше, подозревая, что и со второй траншеей их тоже надули. Но опасения оказались напрасны. Чтобы снова не расстраивать немцев, там осталось несколько пулеметчиков и автоматчиков. Перебегая от одной огневой позиции к другой, они обозначили активное сопротивление, вынудив фашистов еще раз запросить помощь у артиллерии.

Залегшая было вражеская пехота снова поднялась и под прикрытием огневого вала подобралась к траншее метров на тридцать. После этого, метнув гранаты, германские солдаты ринулись вперед и выбили из траншеи противника. Во всяком случае, это я полагаю, что они доложили своему командованию о яростном, но коротком бое. Еще минут десять там громыхали взрывы и трещали автоматные очереди. С кем именно воевали немцы, осталось тайной. Все красноармейцы покинули позиции, как только там стали ложиться первые снаряды.

Апофеозом сражения стал подбитый бронетранспортер, который не вовремя наехал на какую-то мину. Как он умудрился это сделать, ума не приложу, ведь после чудовищного артобстрела все мины должны были детонировать, да и было их установлено очень мало. Возможно, это просто взорвалась одна из немецких гранат-колотушек, запалы которых имели тенденцию к замедленному срабатыванию. Так или иначе, но взрыв раскурочил броневику колесо и, кое-как проехав несколько метров, оно отвалилось. Впрочем, это нисколько не помешало теперь уже семиколесной боевой машине двигаться дальше. Коварное нападение заставило нападавших снова залечь и вызвало очередной шквал огня из всех стволов, которые у них были в наличии.

Наконец, закончив зачистку траншеи, немцы ненадолго остановились, чтобы подсчитать потери свои и противника. Атака обошлась им, по крайней мере, в полтора десятка убитых. Именно столько тел, которые никто не собирался перевязывать, они сложили рядками. Сколько они в отчете указали наших потерь, не знаю, но вряд ли меньше, чем своих. Иначе начальство их по головке не погладит. Впрочем, из десяти наших героев, которые пусть и ненадолго, но приостановили продвижение врага, действительно не все вернулись невредимыми. Троих принесли на плащ-палатках, причем один из них уже не дышал.

Фрицы тоже суетились со своими ранеными, оказывая им первую помощь. Потом у них, видимо, начался обед. В бинокль было видно, что они что-то достают из вещмешков и жуют. Это действо было для них чуть ли не священным, и переносить его из-за боя никто не собирался. К тому же по нормам вермахта в обед съедалась половина суточного рациона солдата, а, следовательно, после него еще полагался и отдых. Оттащив своих пострадавших в тыл, подкрепившись и пополнившись еще одним взводом, немцы наконец-то решили продолжить разведку.

Как только противник начал выдвижение, мы приготовились к бою, но пока не стреляли, чтобы подпустить его поближе. Однако, как это часто бывает на войне, получилось не совсем так, как мы планировали. Артиллеристы, обслуживающие зенитки, никогда раньше не видели врага так близко. Нервы у них не выдержали, и они без приказа открыли огонь, решив, что основное наступление уже началось.

Результат был вполне ожидаемым. Скорострельные 37-миллиме-тровые пушки прошили броневики целой очередью снарядов, заставив их вспыхнуть огненными шарами. А потом немецкие гаубицы разворотили наши артиллерийские позиции настолько быстро, что обслуга орудий еле успела попрятаться в щелях. Закончив с зенитками, немцы принялись утюжить наши окопы гаубичным огнем, сожалея, что в прошлый раз не уделили им достаточно внимания. Но обстрел мы пересидели в блиндажах, способных выдержать прямое попадание 105-милли-метрового снаряда, так что потерь почти не было.

Посмотрев, что стало с нашей системой укреплений, я решил, что продолжать обороняться здесь уже не стоит. И линия окопов и запасные позиции была изрыты воронками. Комбат был того же мнения, так как вскоре ко мне примчался посыльный, принесший пакет с приказом об отходе.

Для удобства отступления мы приготовили целых два хода сообщения, которые примерно в километре от нас спускались в небольшую балочку, по которой можно было скрытно передвигаться. Пока не началась очередная атака, бойцы спешили перевязать раненых и отнести их в тыл. Тем временем поступили доклады от командиров взводов обеих рот. Прямым попаданием снаряда накрыло одно из укрытий, где находилось человек пять. Еще насчитывалось около десяти раненых, но всех их уже отправили в медсанчасть. Плохо, конечно, но учитывая, какой обстрел нам сегодня пришлось выдержать, потери были небольшими. По моим подсчетам, немецкая дивизия, наступавшая на широком участке фронта, потратила за день не меньше пятисот тонн снарядов. Это больше одного эшелона с боеприпасами. А достигнутые при этом результаты были минимальны.

Следующая оборонительная линия находилась в трех с половиной километрах дальше. Она располагалась на небольшой возвышенности, ограниченной с одной стороны маленьким озерцом с топкими берегами, а с другой глубоким оврагом с несущимся по его дну стремительным ручейком. Здесь ширина района, который нам предстояло защищать, была значительно больше, чем на предыдущих позициях. Поэтому оборона батальона была построена классическим способом – двумя эшелонами.

Ночью немцы нас не беспокоили, занимаясь ремонтом мостиков и дорожного покрытия, а на следующее утро повторили разведку боем. И опять их ожидал маленький сюрприз.

Примерно на полпути к нашим траншеям находились ложные, расположенные между лесочком и болотом. Их занимало боевое охранение в составе одного взвода и прикрывало небольшое минное поле. Внешне этот участок выглядел вполне подходящим для устойчивой обороны, и встреченные огнем нескольких пулеметов, немцы легко поверили, что здесь находятся наши настоящие позиции.

На самом деле грунтовые воды, подходившие здесь близко к поверхности земли, не позволяли вырыть глубокие убежища. Поэтому, несмотря на кажущееся удобство, этот участок для обороны не годился. Хотя окопы были не полного профиля, а всего лишь основного, но на их дне хлюпала вода, постепенно поднимавшаяся все выше. Не помогала и заполненная хворостом водоотводная канавка, проложенная по дну траншеи. Если бы мы решили укрепиться именно здесь, то нам пришлось бы насыпать брустверы метровой высоты. Возвышаясь над равниной, они стали бы идеальной целью для вражеских артиллеристов.

После массированного обстрела, которым немцы проутюжили ложные позиции, они потратили несколько часов, чтобы снять мины. Проволочное заграждение здесь было жиденьким и состояло только из одной спирали Бруно. Ее преимущество состоит в скорости и бесшумности установки. Еще вчера здесь ничего не было, а ночью бойцы за полчаса растянули и закрепили проволочные цилиндры.