Андрей Минин - Княжич [litres]

– Многое, – остановился я. – Поставить провинившихся на горох. Дать розог или послать работать на свинарник, где те так умотаются, что больше и не помыслят о шалостях.

Разобравшись с мелкими проблемами и показавшись на глаза всем, кто желал меня видеть, я прошел мимо вертолётной площадки, стояло здесь уже несколько аппаратов, обслуживающих нужды разрастающегося поселения.

Не всё можно вырастить в теплицах. Товары первой необходимости, ту же туалетную бумагу – надо возить. Взрослые дети опять же, что учатся и живут в Сибирске, приезжают на выходных к родным.

– Это чей аппарат, боец? – указал я на вертолёт красного цвета в пассажирской модификации.

Все важные объекты у нас находятся под охраной, стояла тут пятёрка мужиков с автоматами наперевес.

– Рода Московитых, Семён Андреевич, – отдал мне честь, словно генералу какому, мужик лет сорока, главный в пятёрке. – Вы дали своё разрешение.

– Понятно. Спасибо, – кивнул я, уходя на поиски Маши и Светланы, не предупредила меня последняя, что прилетит сегодня.

– Смотри, вон ходит гусь гусём, – обсуждали два новых работника фермы, мужчина и женщина, тащившие вёдра, полные навоза, в теплицы.

– Тихо ты, вижу, – шепнул мужик. – Охраны-то, охраны, – недовольно цокнул он языком, проходя мимо очередного поста. – Словно не ферма, а родовое гнездо княжича.

– Сложно нам будет выполнить задание, «муж» мой, – саркастично улыбнулась женщина на слове муж. – Не подберешься к мальцу, сразу скрутят волкодавы поганые, – проводила женщина взглядом бывших бойцов рода Слуцких.

– Подождём. Присмотримся, а потом решим, как быть.

– Где вас носило?! – встретили их крики при входе в теплицу. – Вас только за смертью посылать, ироды! – Выхватили вёдра из их рук. – Будете и дальше так плохо работать, пожалуюсь Марфе Агафьевне, уж она-то найдёт на вас управу! – Погрозили им кулаком.

Устав от каждодневных хлопот, прошений и поклонов, утром десятого января, за сутки до моего дня рождения, я взял Шарика, лыжи и пошел в лес. Кататься.

– Нельзя вам без охраны, Семён Андреевич. Ну, никак нельзя, – заламывал руки Михаил Жук, мой помощник на все руки и фактически заместитель, заведовал он всем, что касается обороны. Воинами, арсеналом, патрулями. Хозяйственными же делами занималась наш агроном – Марфа Агафьевна, подчинялись ей работники теплиц, коровников, свинарников и остальное хозяйство.

– Отвянь, – отмахнулся я. – Хочу побыть один, – поставил я ноги на лыжи, застегнув крепления, и, не оглядываясь, пошуровал в лес, на лыжню, накатанную школьниками. Занятия физкультурой никто не отменял.

Уже отъехав, я не услышал дальнейшего разговора:

– Чего это он? – удивился один из мужиков, состоявших в личной охране молодого господина.

– Жёнка его сегодня прилетает, вот он и вспылил.

– А он что, не будет её встречать?

– Похоже на то…

– Заткнитесь-ка и идите, делом займитесь, а то словно сплетницы языком чешете, – разогнал всех Жук. Не дело это перемалывать косточки того, кто стоит выше тебя.

Он бы не сознался, но и ему интересно, что такое творится в княжеском роду Смирновых, что они женят парня на бабе старше его на одиннадцать лет, да ещё и с дитём.

– Чудны дела, – потёр он макушку, провожая спину Семёна взглядом, и пошел давать нагоняй китайцам, укравшим кошку с улицы и съевшим её.

Вся ферма ждала приезда жены господина, а потому все были заняты, выметали дорожки сегодня с особой тщательностью, мыли окна, наводили краску на лицо женщины, желая показать себя с лучшей стороны перед хозяйкой.

Дом же, в котором жил Семён Андреевич, засверкал, генералили там холопки, выгнав охрану, которой теперь предстояло жить в другом месте. Комнату, которую они занимали, в спешном порядке переделывали в детскую, а кровать господина поменяли на более широкую, застелив ту белыми, свежими простынями и повесив балдахин, опрысканный духами с запахом роз.

Всего этого Семён не видел, а то бы вспылил.

– Уф, как хорошо, – остановился я, отмахав не меньше десяти километров. Снял лыжи и пристроился на торчащем из снега пеньке, доставая из рюкзака термос с горячим чаем и лёгкий перекус.

Шарик гонялся за белкой, обнюхивая ели и сосны и помечая всё, что видит, болтался у него язык из пасти, а радости полные штаны, прямо светился он, зачахнув на ферме, хотя никто его не неволил.

– Давай перекусим. Иди сюда. Лови!

Клацнул он зубами, проглотив очищенное мною яйцо.

– Нет, это моё, – оттолкнул я его слюнявую морду, с удовольствием жуя кусок варёного мяса. – Вкуснотища, – показал я ему язык, улыбаясь. – Лепота, – балдел я, любуясь первозданной природой.

Пес жалобно заскулил, наблюдая, как мясо скрывается у меня во рту и исчезает.

– Тебе нельзя, ты и так толстый, – дразнил я его, но потом сжалился, скормив все остатки ему. – Ну, что? Пойдём дальше?

Почистил я ладошка о ладошку, надел лыжи и начал вновь прокладывать себе дорогу, так как детская лыжня давно кончилась, двигался я по компасу в сторону озера, что в семнадцати километрах от границ моих владений.

Думал присмотреть место для подлёдной рыбалки.

Бух! Бух! – неожиданно прозвучали выстрелы. С деревьев вспорхнули птахи, заухали разбуженные совы, а я спрятался за деревом, побоявшись, что целились в меня, но нет, подвёл меня слух, и стрельба была в нескольких километрах отсюда.

– Кто это там балует? – задумался я на секунду и вызвал к себе людей с фермы, изложив ситуацию по обычному телефону. Наша вышка обеспечивала связь на сотню километров вокруг. Не зря ставил.

Прождал я не долго, прилетели те на вертолёте, запеленговав моё местоположение, и спустились на верёвках.

В отряде было два десятка человек, во главе с Мишкой Жуком, заняли они позиции по кругу, прикрывая меня и осматриваясь, водя дулами автоматов по сторонам. Все насторожены.

– Вроде тихо…

– Стреляли в той стороне, – показал я рукой направление.

– Дмитро, Сергей, Яков, Олег, – отослал вперёд лучших бойцов Жук. – Паша, Ратмир, проводите Семёна Андреевича до фермы. Головой отвечаете.

– Я с вами, – не терпящим возражений голосом сказал я, не обратив внимания на рожу недовольного Жука и переглядывания остальных моих холопов и наёмников.

– Это опасно, Семён, – серьёзно смотрел мне в глаза Жук, отведя в сторону, чтобы другие не слушали. – Незачем тебе собой рисковать. Пойми ты!

– Ты сам учил меня стрелять, так что не беспокойся, – отмахнулся я.

Мой верный АК-12 был за спиной. Я так привык к нему, что уже не замечаю. На ферме все носят оружие, кто благонадежен, конечно. Места дикие, что доказали напавшие на нас бандиты по осени. С тех пор и ввели такие порядки.