Павел Кольцов - Цикл «Как тесен мир». Книга 4. Встала страна огромная

Оставшиеся два, вполне уяснив свою беспомощность, попытались было ретироваться. Обратно за хаты. Одному это даже удалось. А второй, получив напоследок снаряд в левый ведущий каток и, теряя вместе с ним гусеницу, развернулся на месте. Его экипаж, понимая, чем эта остановка им грозит, подталкивая друг друга, полез наружу из башенного люка и люка над местом стрелка-радиста. Убежать невредимым повезло лишь одному – остальные упали сбитые на землю короткими очередями десантников. Минько добавил снаряд в моторное отделение остановившегося боком опустевшего танка, и бодро вырвавшиеся вверх клубы пламени гарантировали, что никому не придет в голову в ближайшее время забраться ему вовнутрь и пострелять во фланг идущим сзади войскам союзников.

Быстро и без потерь покончив с довольно легким противником, третий взвод Иванова вместе с собственным танком командира неспешно поползли дальше. Сзади, стараясь не отставать, бежали десантники и настороженно ехали в седлах, изготовив к бою карабины и редкие автоматы, румыны.

Передовые танки Иванова, ревя моторами, подминая под себя деревья и кусты, расшвыривая хлипкие строения и давя широкими гусеницами зазевавшихся фашистов и их огневые точки, вырвались на открытую местность и оказались в тылу оборонительной линии 45-й стрелковой бригады. Самой бригады здесь уже не было. Навалившиеся утром, еще до официального объявления войны, на узком участке ударные немецкие подразделения: танки, «штуги», и пехота вместе со своими «ханомагами», поддержанные издали артиллерией, а сверху пикировщиками, нельзя сказать, что с легкостью, но прорвали, в конце концов, заранее оборудованную, но довольно растянутую полосу советской обороны, частично уничтожив, частично пленив, а частично заставив отступить ее защитников.

Танки первого взвода, не сбавляя скорости, навалились всем своим немалым весом на первую линию окопов, теперь занятых немцами, вминая в мягкую землю пулеметные гнезда и не успевших разбежаться в стороны солдат. Редких уцелевших фашистов, пытавшихся кинуть им на моторное отделение или под гусеницы гранаты, по мере возможностей пристреливали бегущие следом автоматчики и по-прежнему не оставляющие седла румыны. Следом за первым взводом проехались по этой де траншее уже более широким фронтом следующие два. Ряды пехоты и кавалерии хоть и немного, но редели от вражеского огня, только приземистые тяжелые танки неумолимо и смертоносно ползли вперед, вызывая своей неожиданной мощью ужас и панику даже у повоевавших на западе солдат вермахта.

Изрядно снизившую скорость после начала боестолкновения с немцами передовую роту Иванова догнали остальные танки его батальона и прикрывающие их в конном строю эскадроны союзников. Следом неудержимой армадой накатывала и вся бригада. Дождавшись подхода основных сил, немцы открыли по колонне относительно редкий, но сосредоточенный огонь из легких полевых гаубиц. Били откуда-то с северо-запада, с закрытых позиций. В быстро наступающих советских порядках стали рваться осколочно-фугасные 105-мм снаряды. Чуть позже добавились и посвистывающие в полете 81-мм мины тяжелых минометов и даже скромное количество 150-мм осколочно-фугасных снарядов, выпущенных двумя тяжелыми пехотными орудиями ближайшего пехотного полка. Очевидно, где-то в пределах видимости прятались артиллерийские наблюдатели с полевыми телефонами или рациями. От рвущихся между наступающими танками снарядов самим толстобронным машинам вред был довольно маловероятен, разве что при прямом попадании по крутой навесной дуге в более тонкую крышу корпуса или башни, но танковому десанту и верхоконным румынам доставалось. То там, то тут, вблизи взлетающего из-под земли высокого султана, начиненного осколками и комками грунта, валились вниз сидящие на броне или бегущие рядом автоматчики, падали с коней или вместе с ними всадники.

Чтобы уйти из-под обстрела, танки быстро и слаженно перестроились, развернули свои порядки и накатились на захваченные немцами бывшие красноармейские позиции более широким фронтом. На радость атакующих союзников с востока многочисленной хищной стаей налетели заранее высланные для их поддержки «илы». Штурмовики, самоотверженно игнорируя встречный зенитный огонь из пулеметов и 20-мм автоматических пушек, заход за заходом, закружились каруселью где-то в ближнем немецком тылу, громя бомбами, эрэсами и пушечно-пулеметными очередями гаубичные, пушечные и минометные батареи, находя их по вспышкам.

Поддержанные с небес тридцатьчетверки, частично разогнали, частично втоптали слабо организованную оборону немцев в землю. Длинно строчили спаренные пулеметы; били поставленными «на удар» осколочно-фугасными гранатами башенные пушки; широкие лязгающие гусеницы безжалостно и неотвратимо подминали под себя и вражьих солдат, и пулеметные точки, и минометы с пушками и зазевавшимися расчетами; таранили и сминали вполне доступные для их тяжелых сварных корпусов бронетранспортеры, колесные броневики, автомашины и даже легкие танки. Румыны, наконец, оставили седла и, стараясь не отставать от защищающей их брони, вместе с десантниками бежали следом, ведя пусть и не очень прицельный, но отбивающий у противника желание сопротивляться огонь на ходу. Уцелевшие немцы, спасаясь, бросились перепуганными тараканами и по ходам сообщения и поверху назад и в стороны.

Танк, идущий впереди машины Иванова, благополучно перемешав с землей расположившуюся в широком окопе минометную батарею вместе с частью не успевшего убежать расчета, выбравшись на бруствер, обращенный на запад, внезапно содрогнулся от взрыва на правом борту и, размотав гусеницу, разорванную отбитым опорным катком, поневоле повернулся в ту сторону. Иванов, приказав Гурину обходить поврежденный танк слева, моментально крутнул панорамный перископ вправо. Вот она! В трехстах метрах из неглубокой лощинки, обсаженной остатками обломанных войной деревьев, выглядывал приземистый серый корпус. Самоходка. Артштурм. Иванов совместил визир своего перископа с обнаруженной целью, нажал на кнопку прибора, поворачивающего башню в выбранном направлении, и одновременно крикнул через ТПУ:

– Бронебойным. Плюс восемьдесят. В лощине. Самоходка. Триста. По готовности – короткая.

Каждый из членов экипажа вычленил указание для себя. Заряжающий Голощапов правой рукой дернул за рукоятку затвора, левой подхватил выскочивший из казенника неиспользованный осколочно-фугасный выстрел, вставил его обратно в вертикальную нишу боеукладки, одним многократно отработанным движением вложил на его место бронебойный снаряд и доложил о готовности. Наводчик Минько, дождавшись грубого поворота башни в нужном направлении электроприводом, поймал в окуляр прицела серый невысокий лоб артштурма и, наведя двумя руками точнее, уже сам скомандовал мехводу Гурину: