Павел Кольцов - Цикл «Как тесен мир». Книга 4. Встала страна огромная

Но слабоваты оказались германские легкие полевые гаубицы для борьбы с тридцатьчетверками. И ствол для достаточного разгона снаряда слишком короток, и полный метательный заряд в гильзе недостаточен, и сам снаряд для мощного русского бронирования явно не годился. Да и само попадание, можно сказать, было довольно случайным. Если бы советские танки продолжали двигаться – немецкому расчету, имеющему двух отдельных наводчиков для вертикальной и горизонтальной наводки по разные стороны от ствола (как, в принципе, и на большинстве гаубиц), пришлось бы гораздо сложнее.

Вполне удовлетворившись разгромом так и не взятой на передки гаубичной батареи, Иванов, не тратя времени на оставшиеся грузовики, приказал продолжить движение. Чуть отдохнувшая во время остановки пехота и спешенные румыны легкой трусцой потянулись следом. Лишь заряжающий на крайнем правом танке с разрешения командира экипажа высунулся в свой люк, повернул турель с ДШК в сторону начавших снова суетиться вокруг уцелевших грузовиков немцев и, после нескольких коротких пристрелочных очередей, принялся щедро поливать их скопление белыми трассами бронебойно-зажигательных крупнокалиберных пуль.

Узнав сквозь гул дизеля собственной машины голос ДШК, Иванов закрутил перископом, пытаясь понять, по какой цели его подчиненные расходуют патроны. Вовремя он начал этим интересоваться, как одним местом почувствовал: с северо-западного направления по небу быстро приближались низко летящие силуэты с неубирающимися шасси.

– Воздух! – прокричал и через ТПУ, и самостоятельно переключившись на передатчик остальным экипажам, Иванов. – Олег, наверх к пулемету, – скомандовал он своему радисту-заряжающему.

Голощапов откинул крышку люка, стал ногами на свое сиденье и схватился за рукоятки ДШК. Заряжающий правого танка, израсходовавший по грузовикам всю ленту, лихорадочно спешил заменить прикрепленный слева опустевший короб на полный. Танки продолжали ползти, но уже не прямолинейно, а слегка виляя по сторонам. Четверка летевших первыми «юнкерсов» синхронно завалилась на крыло и круто спикировала вниз, целя туда, где переваливались по бездорожью передовые танки роты Иванова. Остальные Ю-87 полетели дальше, метя в основные силы развернувшейся в боевой порядок танковой бригады.

Голощапов, оттянув назад рычаг затвора и повернув флажок предохранителя, длинно и звонко, не жалея патронов, пустил очередь наперерез курса выбранного им ближайшего пикировщика. Впереди и левее его танка кромсали синее небо частые белые пунктиры крупнокалиберных трассеров его товарищей. Попасть в быстрее камня сверзающиеся с небес «Штуки», очевидно, не смог никто, а если даже и смог, то, похоже, не в болезненные для самолетов и их пилотов места. Но отпугнуть немцев зенитным огнем – они отпугнули. И следующий заход на роту Иванова пикировщики сделали уже не так прицельно и близко.

Сосредоточенный зенитный огонь почти с каждого танка бригады еще больше воздействовал на психику победно прошедших (вернее, пролетевших) из конца в конец Западную Европу пилотов люфтваффе. К такому массовому зенитному отпору буквально с каждого танка они не привыкли. И привыкать определенно не захотели. Тем более что над основными порядками бригады потери у них все-таки появились. Один Ю-87 с пилотом, поймавшим тяжелую пулю грудью, так и не выходя из пике и не успев сбросить бомбы, врезался в землю, взорвавшись уже там в выбитой им глубокой воронке, повредив, правда ходовую часть ближайшего танка и поубивав и ранив осколками нескольких автоматчиков и спешенных рошиоров. Второй бешено завывающий под напором встречного воздуха сиренами на стойках шасси самолет подвешенные снаружи бомбы сбросить успел, успел даже выйти из пикирования и слегка набрать высоту, но, выпуская позади себя все больше густеющий черный шлейф дыма, снова ее потерял, пошел вниз и бесполезно врезался в землю, не сгубив при этом ни одного врага. Отбомбившиеся в два приема «юнкерсы» повернули обратно, а так и не прекратившие своего наступления танки продолжили перемалывать своими широкими бездушными гусеницами румынскую землю вместе с незваными германскими гостями.

Восемь слегка разбредшихся в стороны танков роты Иванова первыми преодолели до конца бывшие советские позиции, захваченные еще утром немцами. Впереди лежали слегка холмистые, кое-где уже зеленеющие чем-то поля, пересекаемые редкими посадками. Правее, по проселочной дороге, уходила на запад немецкая колонна: сквозь поднявшуюся пыль просматривалась колесная и гусеничная техника, виднелись орудийные стволы. Прямо по полю, вздымая траками еще большую пыль, отступало несколько танков, за ними, все больше отставая и растягиваясь, улепетывала пешим ходом пехота.

Иванов собрал свои танки вместе, остановил и связался по рации с комбатом. Доложил обстановку и получил приказ ждать подхода основных сил. Вперед не отрываться. «И чего попусту ждать?» – подумал Иванов и приказал всей роте открыть сосредоточенный огонь с места по удирающим в полях танкам. Расстояние до ближайшего противника было уже километра два, не меньше, но разве это много для наводчиков, отличников боевой и политической подготовки? И все восемь оставшихся на ходу танков роты открыли огонь. Пристрелялись. И уже скоро на поле останавливался то один, то другой панцер. Некоторые дымно разгорались, другие просто замирали, выпуская из распахивавшихся бортовых и верхних люков уцелевшие экипажи в черных мундирах.

Когда последний немецкий танк скрылся в низине, рота перенесла огонь на еще виднеющуюся часть автомобильной колонны. Здесь успехи были, мягко говоря, гораздо скромнее: ни одного прямого попадания по мчащимся на большей, чем танки, скорости машинам. Может, разве что, кого осколком поразило. Иванов приказал прекратить бесполезную стрельбу и разрешил экипажам поочередно передохнуть. Откинулись вперед крышки башенных люков, отвернулись в стороны верхние люки механиков-водителей. Половина чумазых, покрытых поверх пота пылью и пороховой гарью красноармейцев из каждого экипажа выбралась наружу. Они, сходясь группками и поодиночке, разминали гудевшие от напряженного сидения ноги, справляли малую нужду под гусеницы, охлаждались из фляжек и закуривали папироски и самокрутки. Подтянулась усталые запыхавшиеся от бега автоматчики. Союзники где-то отстали, наверное, в ожидании своих лошадей, отданных коноводам.

Долго отдыхать не пришлось – широким фронтом надвинулись танки бригады с уже снова тесно обсевшей их пехотой, за ними подошли более медлительные тягачи, доставившие боевым машинам скинутые перед боем и погруженные на них дополнительные баки с соляркой и маслом. Экипажи дружно принялись устанавливать необходимые на марше железные емкости обратно. Подвезли и деревянные ящики со снарядными выстрелами и патронами – кто поиздержался – до отказа пополнил боекомплект. Шагом в конном строю подошли длинные колонны довольной удачным разгромом немцев румынской кавалерии. Пока танкисты приводили в порядок свою технику, рошиоры в свою очередь спешились и слегка передохнули.