Павел Кольцов - Цикл «Как тесен мир». Книга 3. Отложенная война

За время чуть ли не годового противостояния на линии Мажино, французские защитники поневоле расслабились: фактически прекратившиеся после первого месяца войны бомбардировки; практически безвредные редкие артобстрелы; какие-то имитации атак, когда германская пехота залегает при первых же пулеметных очередях и, недолго полежав, отползает обратно. Так воевать можно – почти тишь да гладь – не то, что на других фронтах.

И вот грянул их судный час. После массированной бомбардировки на узком, буквально в несколько километров, участке несколькими волнами Хе-111, разминировавшей предполье, разметавшей проволочные заграждения, частично подавившей дальнобойную артиллерию на заранее разведанных позициях, вперед пошли штурмовые группы пехоты. Подоспевшие с опозданием эскадрильи французских «девуатинов» и «моран-солнье» успешно отгоняли от своих бомбардировщиков и сбивали вниз более многочисленные и мощные стаи «мессершмиттов». Английские слегка устаревшие «Харрикейны» и более новые и не уступающие «сто девятым» во всех отношениях «Спитфайры» в этом районе помочь союзникам не могли – они вовсю кромсали пропеллерами и очередями пулеметов и пушек небо на севере Франции.

Когда по наступающей германской пехоте открыли огонь стационарные и железнодорожные дальнобойные батареи, их ярко обозначившиеся выстрелами замаскированные позиции обнаружили барражирующие на большой высоте в глубине французской территории напротив места намечавшегося прорыва новейшие германские разведчики, ФВ-189.

По наводке воздушных разведчиков и артиллерийских корректировщиков по одним крупнокалиберным позициям французов ударила дальнобойные уже германские пушки, а на другие массированно налетели пикировщики Ю-87.

Сама же атакующая пехота в этот раз не стала бежать в атаку густыми цепями, дружно падать при первых пулеметных очередях на землю и, полежав для приличия, отползать обратно. Густых цепей не было, в атаку, где поползли, а где короткими перебежками, ныряя в многочисленные воронки перед первой французской линией, азартно бросились мелкие (не больше взвода) группы штурмовиков, до одури натасканных в собственном тылу на атаку специально построенных сходных укреплений. Кроме автоматов и пистолетов (карабины и ручные пулеметы не брали) они сверх меры нагрузились гранатами, взрывчаткой, ручными огнеметами и специальными тяжелыми кумулятивными зарядами. Многометровой толщины бетонные форты и доты никто из них пробивать и не пытался. Подбираясь по изъеденной свежими воронками местности вплотную к бетонным пушечным и пулеметным амбразурам, штурмовики (кто уцелел под вражеским огнем) забрасывали их гранатами, выжигали струями огнеметов, подрывали толом. Они постепенно просачивались между вражескими фортификационными сооружениями, обходили их с тыла и блокировали или опять же подрывали выходы. На броневые купола крепились уже с успехом опробованные в Бельгии магнитные кумулятивные заряды, пробивающие дыры даже в их 200-мм толщине и поражающие внутреннее пространство разлетающимися, как осколки, раскаленными каплями металла (что иногда даже приводило к детонации находящихся там пушечных снарядов).

Вплотную за многочисленными штурмовыми группами медленно двинулась линейная пехота, поддерживающая товарищей пулеметами, минометами и перекатывающимися вручную в боевых порядках 75-мм легкими орудиями. Их главной целью были высыпавшие на поверхность из подземных фортов и занявшие наружные траншеи французские гарнизоны.

Постепенно, устилая свой путь телами передовых штурмовых групп, немцы все глубже и глубже вгрызались в «неприступную» линию Мажино. К некоторым французским укреплениям германские штурмовики так и не смогли приблизиться ни с фронта, ни с флангов – никак не получалось у них подобраться к безостановочно плюющимся свинцом и сталью многочисленным и грамотно расположенным амбразурам в бетонных стенах и броневых куполах. Но рано или поздно приходил успех на каком-нибудь соседнем участке, и «неприступные» укрепления французов оказывались вполне доступными для солдат вермахта уже с тыла. Их или просто блокировали, подрывая и заваливая входы, или опять же с различной степенью успеха подбирались сверху или с боков к стреляющим амбразурам. И снова гранаты, взрывчатка, огнеметы… Место одних погибших штурмовых групп занимали другие, в свою очередь также готовые пасть смертью храбрых во славу торжества арийской расы и Тысячелетнего рейха.

Для вермахта этот штурм отнюдь не оказался легкой прогулкой. Кроме взятия мощных укреплений приходилось отражать и французские контратаки. И одной пехотой, доблестно поднимавшейся в жестко пресекаемые германскими пулеметами и минометами штыковые, и даже пехотой при поддержке немногочисленных рот легких медлительных танков. Бывали и удачные налеты французских бомбардировщиков, скидывающих бомбы на собственные укрепрайоны, чтобы уничтожить находящегося на поверхности наступающего врага. Рвались вокруг и крупнокалиберные снаряды собственных дальнобойных пушек. Были и отдельные отступления немцев с некоторых уже захваченных участков, и даже паническое бегство с бросанием оружия. Но в целом германская пехота с каждым пройденным километром, с каждым уничтоженным или просто заблокированным бункером или дотом все быстрее и быстрее прогрызались на запад, постепенно, как вода, размывающая земляную дамбу, расширяя участок своего прорыва.

Если за первый день им удалось пробиться на фронте шириной в два километра всего на полкилометра в глубину и то местами, то во второй день они уже преодолели три, расширившись вбок до четырех. На третий – прошли с боями уже пять, расширив участок прорыва до шести. На четвертый – десять. А на пятый, преодолев с помощью саперов разнообразные французские препятствия в виде широких рвов, бетонных надолбов, железных ежей и прочего, в пролом несколькими плотными колоннами неудержимо двинулись танки…

Через неделю с начала наступления немцы до дна проломили линию Мажино на участке шириной в десять километров и, уже не встречая особого сопротивления, разделились на два неравных потока. Больший, с мощным бронированным кулаком в авангарде, уверенно наступал в направлении на Нанси, а меньший, повернул на северо-запад и атаковал 2-ю французскую армию, прикрывающую северный фланг линии Мажино, с тыла.

В конце мая немцы форсировали реку Мёрт и довольно быстро захватили слабо обороняемый Нанси. Еще через неделю передовые танковые батальоны при поддержке моторизованной пехоты и артиллерии уже вели бои на окраинах Дижона. Не имеющие в районе Дижона крупных сил французы отступили, сдавая город и открывая вермахту путь в долину реки Роны. Из-за усилившегося натиска на прежних фронтах, возникших еще в 1940 году и глубокого прорыва на севере, французское командование не смогло выделить достаточные резервы на этом новом опасном направлении.