Павел Кольцов - Цикл «Как тесен мир». Книга 3. Отложенная война

В удачно образовавшийся прорыв итальянцы довольно быстро направили части второго эшелона 4-й армии. Они в течение нескольких дней заблокировали с тыла еще сопротивляющиеся французские укрепления и, оставив для имитации продолжения фронтальных атак по этим направлениям лишь небольшие силы, потекли полноводной рекой через захваченный перевал на юг, чтобы помочь своей 1-й армии, с трудом и с тяжелыми потерями прогрызающейся вдоль Ривьеры.

Пока прорвавшаяся в тыл французам 4-я армия окружала Альпийскую линию, ее саму охватили и отрезали от питающей пуповины уже захваченного горного перевала спешно переброшенные с линии Мажино резервные механизированные пехотные части с небольшим количеством танков «рено» R-35 и задержавшаяся после высадки в Марселе, направляющаяся на германский фронт легкая кавалерийская дивизия, сформированная в Тунисе, и усиленная совсем старенькими пулеметными танками AMR-35.

В развернувшееся на широком пространстве сражение активно вмешались бомбардировщики обеих сторон, правда, вываливая содержимое своих бомбоотсеков и наружной подвески не всегда на противника – бывало изрядно доставалось и землякам. Из удачливого охотника итальянская 4-я армия сама неожиданно превратилась в обложенную загонщиками дичь. До гибели, конечно, ей было далеко, но боевой дух сильно подверженного эмоциям личного состава кубарем покатился с высокой горы. О наступлении уже никто не думал, мечтали только о собственной деблокаде и воссоединении с главными силами.

В декабре привычно и значительно ухудшилась погода, особенно на склонах Альп: холод, обильные снегопады, леденящий ветер. Боевые действия вокруг перевалов на время притихли, редко выдавалась летная погода для авиации. Легкая французская кавалерийская дивизия, так вовремя и удачно вмешавшаяся в боевые действия, проследовала, куда с самого начала и собиралась – на германский фронт. Ее сменили две колониальные пехотные бригады, тоже переправленные с североафриканского побережья.

Гитлер требовал от Муссолини форсировать наступление, Муссолини требовал того же от своих генералов, но его 4-я окруженная армия потихоньку съеживалась на чужой территории, выбиваемая по частям и сжимаемая вражескими клещами; а 1-я, так и не продвинувшаяся далеко вдоль Ривьеры, намертво застряла в окрестностях так до конца и не захваченного, сильно пострадавшего от бомбежек и артогня, Ментона и дальше – ни шагу.

С приходом полноценной зимы поутихли и сражения на франко-германском фронте, обе стороны оказались не готовы вести масштабные боевые действия в таких условиях. На многих направлениях наступило затишье, противники, как и в прошлую войну, принялись все больше зарываться в землю, не только для спасения от бомб и снарядов, но и от холода и снега.

А Советский Союз все развивался и усиливался…

В феврале 1941 года, не выдержав лишений (боевые действия почти не велись), капитулировали окруженные части 4-й итальянской армии, правда, без своего командующего, генерала Гуццони, благоразумно остававшегося со штабом на итальянской территории. С одной стороны французы ликовали, а с другой, озадачились содержанием нескольких тысяч голодных ртов, которых требовалось еще и охранять. Подумав, несколькими порожними транспортами, доставившими в Марсель очередные колониальные войска, пленных итальянцев переправили в Алжир.

Очень был раздосадован такой капитуляцией союзников Гитлер. Кричал и топал ногами он не меньше, чем после капитуляции собственной танковой дивизии из корпуса Гудериана и требовал от Муссолини не ослаблять нажим через Альпы, невзирая на погоду. Но дуче предложил фюреру другой вариант. Зачем прямо сейчас упрямо рваться через почти непроходимые зимой горные перевалы, когда итальянские войска в помощь дорогому союзнику можно совершенно спокойно послать через территорию Австрии и самой Германии? А там уж пусть в Берлине решают, на каком участке фронта их лучше использовать.

Гитлер, смирив гнев, согласился. Муссолини выделил в дальний поход свою полностью отмобилизованную и относительно обученную (но необстрелянную) 6-ю армию. И уже к концу марта переправленные эшелонами бравые итальянские вояки были брошены в прорыв за северным флангом линии Мажино, где все это время успешно держала оборону 2-я французская армия. Брошены, но не доброшены. Слабо они оказались вооружены, как для современных сражений. Из бронетехники в 6-й армии, были опять же только слабенькие пулеметные танкетки. Итальянцы пожалели отправить на север имеющиеся у них в небольшом количестве более-менее полноценные танки: устаревшие «фиаты» и относительно новые, но неудачно скомпонованные, «ансальдо». Бронеавтомобили они тоже решили приберечь для лучших времен (Муссолини очень надеялся, что уже в скором времени придет пора использовать собственную бронетехнику в Югославии, Греции и Африке).

Прорвать французскую оборону итальянцы так и не сумели. Воюя далеко от дома за не очень понятные простым солдатам интересы, они не выказывали особого рвения в кровопролитных атаках и должной стойкости под огнем. В начале мая 1941 г. немцы перевели порядком потрепанные части своих доблестных союзников во второй эшелон.

Кроме не увенчавшихся успехом атак итальянской армии, на остальных участках французского фронта Третий рейх особой активности не проявлял – копил силы. И накопил.

На оружейных и смежных заводах потихоньку разрастающейся в ширь Германской империи работали в две-три смены, не покладая рук, и свои рабочие, и рабочие, «добровольно» свезенные с захваченных европейских территорий, качественно воплощая в металле то, что «не покладая мозгов» создавали и постоянно усовершенствовали германские конструкторы.

Сверх меры и всяких предположительных расчетов теряя собственные панцеры и их обученные экипажи в неравных схватках с трудом пробиваемыми толстокожими, пусть даже и медлительными, французскими машинами, не будучи в состоянии в большинстве случаев поразить их из собственных танковых пушек, немцам пришлось срочно исправлять положение дел в германском танкостроении. Убедившись в бесполезности использования легких «единичек» и «двоек» в качестве линейных танков в наступательных боях, основной упор решили перенести на средние «тройки» и «четверки», оставив, правда, и имеющееся изрядное чехословацкое наследство .

Покойный Гудериан еще до начала войны, на стадии проектирования, настоятельно требовал вооружить основной средний танк T-III не 37-мм, а 50-мм пушкой. Тогда его, хоть и не послушали, но башенный погон все-таки на всякий случай сконструировали «на вырост». И теперь, уже с середины 1940 г., с заводских конвейеров пошли машины с более мощным орудием, потеснившим в башенной установке один из спаренных пулеметов. Правда, недостаточно, как по мнению некоторых специалистов и самих танкистов, длинным стволом – не мешало бы, уверяли они, еще снаряд больше разогнать для лучшей бронепробиваемости. К несчастью для вермахта, временно возобладало мнение, что чересчур длинный ствол при езде по бездорожью и преодолению препятствий в бою, будет забиваться землей и разрываться при выстреле.