Александр Афанасьев - Иностранец

Да и… почему не может то? Вон, пример рядом — Сильвио Берлускони. С ним, по-моему, все итальянские теледивы, по крайней мере, хоть раз переспали. И что? Да ничего. Сейчас все по принципу — что естественно, то не безобразно…

В принципе, он вполне мог позволить себе эту связь, если не светиться на людях.

Мог он убить? В принципе, мог. Если Аня, например, начала угрожать что пойдет в прессу. Зачем? А черт его знает, если ее понесло…

И что теперь делать? Йованич мне четко дал понять, какого результата они ждут. Если надо будет — то и сфабрикуют.

Но, а если Жераич действительно причастен?

В стекло постучали. Я открыл дверь

— Садись.

Лука сел на переднее сидение

— Как вы?

— Пока жив как видишь. Как ты выскочил?

— Дело о стрельбе закрыли. Даже быстро как то…

…

— У меня новости есть.

— Какие?

— Ребята нашли Хребановича.

— Ребята это болельщики?

— Они самые. Он в Минске скрывается.

Здорово

— Зачем он скрывается?

— Они не знают. Но это точно он. Они сейчас отправились туда, чтобы найти его.

Круто

— А если они его изобьют? Тогда его показания ни черта стоить не будут.

— Сказали, просто поговорят.

Ладно. Все равно в этом деле все через ж…

— Ты Богдана Жераича — знаешь? Кто он такой?

— Конечно.

Я кратко пересказал Луке содержание разговора с Йованичем. Только не упомянул про высочайшие интересы.

— … вот так вот.

…

— Дело стало политическим. И сильно политическим. Лучше тебе сойти с поезда.

— Это как?

— Так. Я уехать могу, если что

— Я тоже могу. Нам, сербам не привыкать, уезжать.

— А семья твоя тоже уедет?

…

— Если хочешь идти дальше — иди. Но скажи — зачем. Правду скажи.

Лука задумался

— Знаете… сербам одно дерьмо достается.

— Это как?

— Да так! У нас ни одного нормального политика не было!

— А Милошевич?

— Дерьмо! Знаете, что он со Стамболичем сделал 14 14 У нас почему то принято считать Милошевича невинным аки агнец, хотя он много страшного сотворил и во многом был виновен. В частности — Милошевич в начале 2000 года отдал приказ убить Ивана Стамболича, своего предшественника на посту премьер-министра Сербии и учителя. Причиной было то, что Стамболич собирался выставить свою кандидатуру на пост президента Сербии, и многие сербы собирались голосовать именно за него. 25 августа 2000 года Стамболича похитили и убили офицеры специальной полиции. В 2003 году могилу Стамболича нашли на Фрушка-Горе, были арестованы восемь бойцов специальной полиции, которые сознались в убийстве Стамболича по приказу Милошевича. Возможно, суд в Гааге и был незаконным — но Милошевич вполне заслужил пожизненное, правда, по приговору сербского суда. ?

— То есть, ты хочешь идти до конца, так?

— Да — угрюмо сказал Лука — много всего сделалось… я не остановлюсь.

— Тогда вот что. У тебя есть, где переночевать?

Лука вытаращил глаза

— При чем тут это?

— При том. Больше домой не возвращайся. Я тоже съеду с гостиницы, найду, где переночевать. Может, эту ночь даже в машине.

…

— Телефон свой оставь у друзей. Купи какой-нибудь с рук…

— Так нельзя. А если что… у нас схема оповещения… я же офицер.

— Мы работаем по указанию сверху. Никакие оповещения больше нас не касаются. Как думаешь, они нас нашли в Сомборе?

…

— Выследили по твоему сотовому, иначе никак. Про сотовый забудь. Как и про звонки родным. Мы уходим в автономку.

Информация к размышлению. Сербский путь часть 8

История межвоенной Югославии — это история маленьких побед и больших разочарований, это история людей, которые как деревья — были вырваны с корнем из родной почвы и теперь как то приспосабливались жить без нее. Было создано государство, которого до того никогда не было и которое теперь как то должно было жить.

Были и победы. Кто, например помнит что до войны — между Загребом и Белградом пустили одну из первых в мире скоростных магистралей, поезд, построенный при помощи немцев — развивал до ста шестидесяти километров в час. Но построить железную дорогу проще, чем единую страну — и строители о том не раз убеждались.

28 июня 1921 года, в день Видовдан была опубликована Конституция сербо-хорвато-словенского королевства. Для сербов это был святой день. Для хорватов, словенцев, а тем более мусульман — он ничего не значил.

Возмутителем спокойствия был Степан Радич. Его Хорватская республиканская крестьянская партия (HRSS) была самой крупная оппозиционной политической силой в Хорватии, и она призывала к бойкоту выборов в учредительное собрание, так как осуждала «централизаторов» и «великосербистов». Это подложило бомбу под государство с самого его начала — так как партия не участвовала в первых выборах, она не была услышана, но ее влиятельность — всегда подрывала легитимность любого парламентского собрания без нее. Радич был крайне упрям. И обидчив. Но у его упрямства имелись основания. Хорваты — имели давнюю традицию автономии, свой парламент, иллиристы (сторонники единства) составляи лишь часть общества. В Хорватии было много людей, которые во время войны воевали на стороне Центральных держав — и сейчас они чувствовали себя проигравшими. Сербы же, понесшие в Первую мировую войну потери большие чем любой другой народ (погиб каждый пятый серб) имели на все претензии один ответ — : «Али ми смо ратовали!» — «Но мы воевали на войне!». Кроме того, сербы имели опыт независимости, а хорваты — нет.

Радич был истинным лидером хорватов — первые же выборы, в которых его партия приняла участие, она выграла. Он призвал к созданию хорватской республики, чем навлек на себя обвинения в измене (Радич в итоге попал в тюрьму). На стороне сербов — ему противостоя легендарный премьер еще довоенных времен Никола Пашич, который изрядно коррумпировался и продвигал своего сына в политику. Но и в Хорватии — не все были согласны с Радичем, пугаясь его публичных истерик и явной склонности к коммунизму (Радич всупил в инициированный большевиками Крестьянский интернационал, Крестинтерн).

В 1925 году обеспокоенный нестабильностью король — провел с сидящим в тюрьме Радичем переговоры. По их итогам — племянник Радича, депутат парламента заявил ошеломленным парламентариям, что отныне все хорваты должны принять как факт конституцию 1921 года и то что Карагеоргиевичи являются правящей династией. Сам Степан Радич после этого был освобожден из тюрьмы и приглашен Королем к формированию правительства. Сам он стал министром образования…

В декабре 1926 года Король, отклонил просьбу уже восьмидесятилетнего Николы Пашича о формировании правительства — старика в ту же ночь постиг удар от которого он уже не оправился. Тем временем в Хорватии — состоялось примирение Степана Радича и лидера хорватских сербов Светозара Прибичевича. Примирение состоялось на антибелградской платформе — Прибичевич больше не хотел быть марионеткой Белграда и сторонников Пашича. Вероятно, он рассчитывал на то что возглавит всех сербских радикалов после смерти Пашича — но не получил желаемого.