Александр Афанасьев - Иностранец

Ну, что, пан Богдан? Сам убил — или помогли?

Это только в книгах преступления раскрываются с каким-нибудь драматизмом, так то это происходит довольно буднично. Ты в какой-то момент понимаешь, кто это сделал — и начинаешь собирать улики уже целенаправленно.

Вот, он и сделал…

Вы и убили-с…

Зачем? А выхода я думаю, у него не было. Аня приперла его к стенке. Ей не нужен был Лазарь, она нацелилась на куда более крупную рыбу. Только вот… малость сглупила. Для Богдана — главное власть.

Верно, пан Богдан?

— Ваше имя?

— Зоран Божаич. Я помощник пана депутата.

— Вы давно работаете на Жераича?

— Восемь лет.

— Знаете Аню Никич?

— Ту, которую убили?

— Да.

— Пару раз встречал.

…

— Она у нас на плакат снималась.

— А пан Богдан?

— Пан Богдан?

— Он знал Аню Никич?

— Да, разумеется. Она же снималась на плакат.

— Как ей платили?

— Не ей, а агентству. Все платежки имеются. Все официально.

И ты все это помнишь?

Я кивнул

— Кажется, заканчивают.

Божаич тоже кивнул

— Да, вероятно. А вы — еще раз как вас…

— Панин.

— Вы русский?

Я отрицательно покачал головой

— Уже сербский. У меня гражданство.

…

Жераич переодевался у скамейки. Явно торопился. Держит себя в форме, на десяток лет моложе меня — но выглядит еще моложе. Включает мальчишеское обаяние если надо.

— Мы из полиции — я не стал полностью представляться

— Это не может подождать?

— Всего несколько вопросов.

Политик взял со скамейки полотенце, вытерся. Бросил обратно.

— Хорошо. Но давайте быстрее, у меня встреча в русском посольстве

Сейчас придумал?

— Я вас долго не задержу, — уверил его я, — вы знали Аню Никич?

— Это ведь ее убили? Да… немного знал.

Переигрываешь…

— Немного? Как именно?

— У нас был контракт с ее модельным агентством. Она снималась для политической рекламы. А в чем дело, к чему эти вопросы?

— Простая формальность. Только политическая реклама?

— Да… к чему все это?

— Простое любопытство. Лазаря Михалича тоже знаете?

— Да, футболист.

— Агентский контракт на него у кого?

— Не знаю. Я не занимаюсь повседневной работой в клубе, спросите менеджера.

— Хорошо, спрошу. Какой у вас провайдер мобильной связи?

— У меня несколько телефонов. Теленор, кажется.

— Ноль тридцать семь Триста семнадцать девятьсот двадцать семь — этот номер вам не знаком случайно?

— Нет.

— Вы связью тоже не занимаетесь.

— Послушайте, спросите Зорана. Он знает обо мне больше чем я сам.

…

— Ну, что думаешь? Голосовать за него будешь?

— Вряд ли — ответил Лука

— Почему?

— Мутный какой-то.

— Нюх есть, молодец. Вот, глянь.

Я показал полотенце со следами пота Жераича. Мне немало труда составило незаметно украсть его.

— Как думаешь, для взятия проб ДНК пойдет?

— Вы думаете…

— Думаю, Лука, думаю. Пока доказать не могу — но черт побери, думаю.

На наших глазах — Богдан и Зоран вышли из клуба, сели в машину и отъехали. Машина БМВ, темно-синяя. Причем Божаич сел за руль, а Зоран — рядом, у них не было водителя.

— А как же вы поняли?

— А догадался. А догадки — надо проверять.

Да нет, Лука не удивляйся… не стоит удивляться. Тут ведь еще одно. Вон та БМВ, на которой похоже ездит Жераич — что-то сильно похожа на ту, которую я видел в ту ночь. Номера понятное дело я не заметил — но модель и цвет совпадают.

Интересные дела, верно?

— Поехали…

Работать без телефона — это не каждый сейчас сможет. Каким-то образом эта маленькая коробочка стала едва ли не вторым нашим «я», без которого мы просто физически не можем. Молодое поколение просто не может понять, как раньше было — например, человек уехал на дачу и он недоступен, только ехать, если — целыми днями недоступен. Как можно жить, не выворачивая всю жизнь наизнанку перед сетью, не постя постоянно фотки, не «чекинясь», где ты был, не «пиля селфи» на каждом шагу. Это кстати, ненормально, вы так не считаете? Этакий эксгибиционизм, выворачивание себя, своей жизни наизнанку перед всем миром — ты как бы отчитываешься перед всеми, кто ты такой, чем увлекаешься, где ты бываешь, с кем прости, спишь. А с другой стороны — благодаря этому каждый человек, особенно молодой — начинает чувствовать себя этаким пупом земли, его эго раздувается просто до небес. А ведь это хреново. Потом падать бывает — очень и очень больно.

Сейчас существуют такие программы — можно весь трафик с телефона перенаправить в интернет, что Лука и сделал. Сейчас он завернул в интернет-бар, посмотреть, что пришло срочного — а я сидел в машине и перекусывал. Потом — Лука выбежал как ошпаренный и подбежал к машине.

— Что?

— Ребята нашли Хребановича, он готов говорить.

— Сильно?

— Что?

— Сильно избили, спрашиваю?

— А… не. Нормально.

— Ну, раз нормально — давай телемост организовывать.

…

Рядом с вокзалом купили карточку предоплаченную, потом на Неманина купили планшет за наличные. Кстати, в Сербии мало национальных сетевых магазинов, либо иностранцы, либо свои — но лавчонки. Не знаю, почему так — но многие сербы как бы боятся роста своего бизнеса, если он у них есть. Им бы что-то небольшое, что можно передавать в семье из поколения в поколение. Это видимо наследие турецкого ига, когда любой турок мог отнять у христианина — кмета все что ему вздумается…

Остановились у набережной. Меньше чем в километре, кстати — то место, откуда, пропала Аня, где ее видели последний раз. А мы до сих пор не знаем, где она провела последний день своей жизни — и с кем.

И это хреново…

Поставили Вайбер, сделали видеозвонок в Минск. На экране появилась рожа Хребановича. Именно рожа — мне он сразу не понравился внешне, хотя внешность понятное дело — не главное в человеке. Какая-то вытянутая, лошадиная, маленькие глазки…

Кстати, Хребанович — тот еще фрукт, это Лука выяснил. Он по документам серб, но у него корни по факту — в месте под названием Герцеговина, это горная провинция, на самой границе с Хорватией. Герцеговинские хорваты в самой Хорватии — это примерно как донецкие на Украине или лица кавказской национальности в России. Связываться с ними опасно, они опасны в масштабах всех Балкан. Там же — родина хорватского фашизма. Расхожая поговорка гласит — в Герцеговине всегда хватает трех вещей — змей, камней и усташей 15 15 Усташи — хорватские боевики времен 2-й Мировой войны, возглавляемые юристом Анте Павеличем. Они ответственны за гибель, по меньшей мере, миллиона сербов, цыган, евреев. Зверства усташей вызвали протесты даже в Третьем Рейхе. Интересно, что как и в случае с Германией — в Хорватии фашизм вызрел не в самой Хорватии, а на окраине, где хорваты были в меньшинстве и были вынуждены выживать на чужой земле в окружении более многочисленных мусульман, которые еще и владели большей частью земли. . Судя по всему — Хребанович может быть связан с сигаретной мафией, которая в Хорватии даже влияет на политику…