Александр Афанасьев - Иностранец

Ага, вот и Шкода…

Лука вышел из машины, не огляделся. Это плохо — парень нормальной жизнью живет, а у копа такой — нет.

— Лука!

Лука обернулся и увидел меня. Он ничего не сказал, и пистолет не достал. И я тоже не достал. Мы просто стояли и смотрели друг на друга.

— Тебя ищут, русский — сказал Лука

— Я знаю.

— Винтовка была твоей.

— Он украл ее.

— Мы проверили его телефон. На нем был звонок на твой номер, прямо перед выстрелом.

— Я пришел в дом. Увидел, что в нем кто-то побывал. Винтовку украли. Я сразу понял, кто это сделал.

— Почему не позвонил мне?

— Он позвонил мне. Времени не было.

…

— Я пытался его отговорить. Честно пытался. И не смог.

…

— Ради Бога, ты что, думаешь, я отправил его стрелять в кандидата в президенты? И дал ему зарегистрированную на мое имя винтовку?

Лука помолчал…

— Все плохо…

…

— Пошли, я спрячу тебя. Как все уляжется, вывезем тебя из страны.

— Подожди…

…

— Телефон. Оставь его здесь. Иначе они нас найдут…

…

В Белграде, если у тебя есть друзья — ты всегда найдешь, где спрятаться.

Тут полно всяких дешевых гостиниц, молодежных хостелов, дормиториев, квартир на сдачу — сейчас все это стоит полупустое из-за упадка туризма. Лука отвез меня в один из полупустых хостелов, там его друг работал. Он поселил меня без регистрации — одна ночь, завтра надо куда-то перебираться. Теперь оставаться где-то больше чем на одну ночь очень опасно.

Комната раньше была явно жилой. Ободранные стены. Занавески в оранжевом колере. На стене вырезка из журнала с Гораном Бреговичем.

Если бы не интернет — можно было бы подумать, что мы провалились в девяностые.

— Что произошло? — спросил я, когда мы хлебали кофе, любезно сваренный другом — ты что-то знаешь?

— Все знают…

…

— Был митинг. У отеля Москва. Все об этом знали, об этом было объявлено по всей Сербии. Богдан выступал на митинге, когда его застрелил снайпер.

— Милан пытался скрыться?

— Нет

По радио говорили, что покушавшийся убит, но не говорили что при каких обстоятельствах. Не сказали.

— Он ждал полицейских. Даже скрыться не пытался. Поднял винтовку и они стали стрелять.

Даже не пытался убежать. Решил покончить со всем таким вот способом. И с собой и со своим врагом.

Лука помолчал и спросил

— А ты точно не давал?

— А ты думаешь, давал?

— Зачем?

— Ну… отомстить.

…

— Мы же знаем, что Жераич убил…

— Лука. Я офицер полиции…

…

— Был им и до смерти им останусь, это — крест мой. Я знаю, что такое преступление и что такое наказание за него. Мне пофиг, что думают другие. Но мы с тобой работали над этим преступлением. Над тем чтобы поймать преступника. И ты не мог меня не узнать как человека. Так неужели ты думаешь, что я дал свою винтовку больному на голову человеку и отправил его в центр Белграда стрелять!? Ты и в самом деле так думаешь?!

Последние слова я прокричал

— Я так не думаю — сказал Лука — но многие могут подумать. Да и… Милан отомстил за дочь. Это можно понять. Если иначе никак — то, как иначе?

Я вздохнул

— Нет, Лука. Я сказал это Милану в трубку хоть он и не послушал. Это не правосудие. Даже близко нет. Это просто еще одно преступление. Вот и всё.

…

Договорились встретиться завтра. Когда Лука ушел — я выждал немного, потом вышел из комнаты, перед этим свернув одеяло так, чтобы оно было похоже на лежащего человека. Осмотрелся… ага, туалет.

Из туалета — было окно, оно выводило на крышу соседнего здания, которое было ниже. Я выпрыгнул, стараясь не шуметь.

Если Лука предатель, этой ночью он приведет либо полицейских или убийц. Но меня там уже не будет. А я — буду наблюдать всю ночь…

Информация к размышлению. Сербский путь часть 10

28 июня 1989 года — десятки тысяч людей собрались на Косовом поле праздновать пятисотлетие трагедии — страшной Косовской битвы. Там были сербы из Боснии, из Хорватии, из самой Сербии — отовсюду. Время тогда было уже тяжелое, инфляция зашкаливала, экономика была на последнем издыхании — а экономические трудности пробуждали у самых разных людей нехорошие мысли — зачем нам кормить этих и тех, лучше отделиться и выплывать в одиночку. Немудрено, что у первых — такие мысли появились у словенцев, чья республика была самой экономически развитой (бывшая провинция Австро-Венгрии) и хорватов (лучшие куски побережья, построенные на общий счет санатории, одни из лучших в мире на тот момент верфей).

Перед собравшимися людьми — встал на трибуне невысокий, уже седой человек. Он простер руку куда-то на юго-восток и громогласно сказал в микрофон — они больше никогда так с вами не сделают. Никто больше не сможет вас победить. И толпа взорвалась восторженным ревом.

Так было положено начало легенды о Слобо.

Слободан Милошевич. Человек, которого многие в России считают героем. Но на самом деле — он преступник и несет немалую долю ответственности за то что произошло с Югославией и Сербией.

Он родился в неблагополучной семье. Отец бросил семью. Мать покончила с собой. Он окончил юридический факультет Белградского университета и вступил в Союз коммунистов Югославии. Руководил нефтяной компанией, банком, относился к технократом. Его политическим крестным отцом был тогдашний глава сербской компартии Иван Стамболич, которого Милошевич потом прикажет убить.

После смерти Тито, который каким-то образом держал противоречия, раздиравшие страну под контролем — ситуация в отношениях между республиками начала обостряться. Югославия не была похожа на СССР, это была настоящая федерация с конфедеративными элементами — у республик были даже собственные небольшие армии. И Сербия — не могла доминировать в Союзе в отличие от России — она не была больше, чем все остальные республики вместе взятые. По экономическому потенциалу она находилась посередине: Словения и Хорватия были богаче, а все остальные — беднее…

В 1986 году — сербская академия наук опубликовала манифест, в котором анализировалось положение сербов в Союзе и ставился вопрос о приниженном положении сербов по отношению к остальным. Это стало первым открытым проявлением сербского национализма, и Милошевич, тогда глава сербской компартии — начал понимать, как ему и его партии удержаться у власти. Нужно всего лишь взять на вооружение националистические лозунги, раз не работают коммунистические.

Первой пошла на выход Словения. Это можно было понять — самая развитая республика в Союзе. От словенцев — в высшем руководстве были Эдвард Кардель и Стане Доланц, многолетний глава МВД. Он с пониманием относился, когда его соотечественники словенцы хотели что-то перенести через границу из загнивающего буржуазного мира…