Антон Толстых - Кроме политики [сборник]

А может, Буш-младший (чем чёрт не шутит?) устроил бы нам показательную Хиросиму. Кто-нибудь непременно ответит, что Эйнштейн был шокирован и упорно боролся с последствиями. Да разве это что-то значит? Как-никак, советский агент. Эдгар Гувер не даст соврать.

Юрий во второй раз схватил Варю за руку и, нисколько не колеблясь, признался:

— Угадай, что мне приснилось. Ни за что не угадаешь. Снилось, как я написал письмо Столтенбергу…

Варя пожала плечами.

— …Просил, чтобы он сделал из ДНР и ЛНР вторую Югославию. Или чтобы наш славный Максим Сидорин превратился во второго Сулеймани. Жаль, результат не увидел, проснулся.

Варя вздрогнула.

— А обязательно так радикально?

— Надо подумать.

В его провинциальную жизнь ввинтился некий гражданин, который некогда посетил стоматологическую на улице Вагжанова. Юрий его не особо вспоминал: других проблем полно. А двадцать первого апреля бывший пациент посетил конкретно квартиру. Он шагал по Ложкарской набережной со стороны памятника Пушкину на востоке. Скоро дойдёт.

Насколько знал Сидорин, Андрей-Эндрю «Хамский» (с похожей фамилией) обучал народ музыке и сам отлично играл на нескольких инструментах. Особенно Хамский любил саксофон. Юрий сам слышал, с какой завидной бодростью музыкант исполнял знаменитый мотив из Бенни Хилла. Поколению Z и то понравилось.

На той же улице Вагжанова (названа в честь тверского большевика, бывшая Ямская) мэр разместил гетто для выходцев из так называемого Прошлого. Что им понадобилось в нынешней стране, никому неизвестно. К югу от Вагжанова располагалась улица Склизкова (название аналогичное, бывшая Манежная) с библиотекой имени евстафецкого городничего Вострина. Неясно, замешано ли здесь человеколюбие, но мэр устраивал для жителей гетто дни открытых дверей. На правах гостей они могли зайти в библиотеку и полюбоваться обложками книг, а то и послушать пересказ.

Претендент на визит вежливости посещал окрестности гетто и общался с неким низкорослым человечком. В обрывках диалогов слышались Альтернативная Куба с другими актуальными для 1902 года реалиями. Бывало, что доходило до споров. Юрию по правде было всё равно. Другое дело — визит к нему домой. [10] Примечание Сергиуса: Известный политолог Ладынин высказал несколько суждений. Если ничейные территории вроде Кубы таки станут колониями Российской империи, в её распоряжении окажется Гуантанамо. То есть через сто лет у царизма будет новая тюрьма со всеми вытекающими. Либо не через сто, а совсем скоро. Если же Империи достанутся Гавайи, ей будет принадлежать Перл-Харбор. В 1941↔2061 году с него начнётся превентивное наступление на Японию. Или даже раньше, при участии «Варяга». Если через сорок-пятьдесят лет в совладении царизма останется Британская Индия, многочисленное население этого региона никогда не узнает, кто такая Индира Ганди. Колониальная администрация её обязательно сджавахарлает.

Незваный гость когда-то был пациентом Юрия и запомнился ему халатностью. По зубам было прекрасно видно, что их обладатель применял вместо пасты зубной порошок. Юрий вслух ничего не сказал, упорно не веря, что такая глупость возможна в двадцать первом веке. Даже другие жители Етстани не додумались.

Гость покачивал лицом, глядя сквозь очки, круглые, как у Павла Любимцева (а то и как у Леннона, чтоб ему пусто было). Конечность, судя по всему, здорова. Во время прошлой встречи гражданин опирался на трость, словно сериальный доктор в исполнении Серебрякова.

Попросив немного подождать, он вынул из пальто планшет. Юрий не сразу, но опознал самую последнюю модель. Это же врач! На какие деньги?

— Видал я недавно вашего парня, — обратился гость к Варе. Его голос можно было охарактеризовать как строгий, а картавость у него звучала как намеренная. — Он рассказал, где искать президентского братца Юрия Сидорина. Сам Максим Валерьевич ничего не знает. Самый старший Сидорин, который Валерий Тимофеевич, он старый совсем, от него показаний не добьёшься.

Пока Варя глядела исподлобья, гость продолжил:

— Здравствуйте, жидовская мордашка.

Юрий схватился за голову от чудачества, а Варенька отошла в сторону:

— За что вы меня так?

— За то, что вы жидовская мордашка. Как будто непонятно. Вот дикий народ. Юлия Валерьевна так и сказала бы: «дичайший народ».

Удобно разместился в чужом кресле.

— Мой отец ступал по стезе медицины, я пошёл по его стопам. Мои бывшие подчинённые продолжили бы династию, да покинули они шефа. Специальность узнаете позже, для начала изложу самый цимес. В первую очередь замечу, что в наследство от отца мне достались некоторые способности. Точнее, одна суперспособность.

— Я тоже врач. Не желаете в картишки? Не на деньги, просто из спортивного интереса. Только я не понял, а каком смысле у вас суперспособность. Надеюсь, в фигуральном?

— Зря надеетесь.

— Только по какой вы специальности?

— Не совсем хирург. Не совсем психиатр. В большей степени я специалист по евгенике и социал-дарвинизму.

— Ого! Я с вашей специальностью не сталкивался.

Очень хотелось его спросить: «Вы, батенька, из какого века прискакали?».

— Догадываюсь, что вы подумали. Вы не поняли, из какого века я прискакал или выпрыгнул.

Юрию неудобно было глядеть в упор на постороннего человека. Скромный доктор хотел встать и уйти из своей собственной комнаты. Вместо этого он чувствовал некие гипнотические волны (не очень сильные), вдобавок, медицинский интерес вынуждал выслушать всё до конца.

— Вы экстрасенс? Менталист?

Гость дёрнул головой.

— В целом вы правы. Я уже сказал, способность досталась мне по наследству. Если быть точным, я с Викторианской Земли и вижу сквозь пространство вашу Землю. Мой двойник в вашем обычном прошлом, наоборот, видел нашу Землю.

— Звучит заумно.

— Слушайте внимательно, я вам всё досконально объясню. Я служил колониализму и белому человеку. Я хорошо смыслил в высших и низших расах. Я подвергал методам евгеники представителей низших рас, включая Томаса Эдисона и одного гадкого мелкого типчика. В старые добрые времена моя Земля размещалась на месте Марса. Я видел и слышал сквозь пространство между двумя Землями, посему узнал некоторые интересные детали из вашего времени. В вашем мире я заглянул в архивы. Силы небесные! Моего двойника из вашей реальности в двадцатом веке почти все забыли, зато он тоже видел сквозь пространство. Аналогично, в вашем мире двойник моего отца тоже это всё видел, в частности, он первым увидел Землю на месте якобы Марса. В то время изучение Марса вступило в силу, на нём только что разглядели каналы. Отец это утвердил, подправил чужие наблюдения. Десятилетия спустя я тоже направлял астрономию в нужное русло. Мои последователи всё ловко провернули, даже во времена марсоходов. Советское руководство тоже приложило руку.