Антон Толстых - Земляне против политики [новая версия] [СИ]

— Потомков древних ариев вы знаете, это мы и есть. Назовите известные вам низшие расы.

— Жиды. Япошки. Негритосы. Татарва.

— Хоть чего-то я от вас добился. Определите-ка, к какой из низших рас относится Эдисон. Может быть, всё ещё хуже, чем мы думаем? Может, Эдисон… колдун?! Или демон?

Произнеся смелый вердикт, Андрей Хамфри размашисто перекрестился:

— Чур меня! Господи, спаси и сохрани!

«Сёма» не знал, стоит ли ему сбежать от греха подальше, но эскулап прервал его порыв.

— Что встали, как истукан? Доставайте ампулу со святой водой.

Интерн преломил нужную ампулу, и Эдисон утихомирился.

— Он, чертяка, гадит благородным деяниям нашей Империи.

И непредвиденно запел:

Оконные стёкла дрожали. Эскулап откланялся перед слушателем, а Эдисон даже зааплодировал, не выходя из своего беспомощного состояния.

— Видите? — со слезами умиления отреагировал начальник. — Дрессируется.

— Вы лечить его будем? — взмолился интерн.

Хамфри повертел пальцем у виска.

— У меня нет диплома. Одновременно вы слишком поспешны, молодой человек. Я вас, диких, начинаю бояться. Хинин со стрихнином не путаете? Несите ампулы с никотином да полные банки лауданума, будем делать американскому придурку инъекцию.

Заболевший Эдисон что-то да слышал. Не спрашивая разрешения, он выскочил из палаты со скоростью пули. Эскулап угрожал беглецу кулаком.

— Я его побаиваюсь. Кто позволил, дубина стоеросовая из железного дерева? Сёма, живо за ним. — Далее тот кричал. —Живьём брать колдуна и демона!

Ступни резко ударились о поверхность улицы. Ветер мерно обвевал тело пациента, пока то мчался по неприбранным, и в колдобинах, тротуарам. Погоня шла в горячей крови. Жители Столицы поражались прыти, но дорога была недолгой. Важный гость споткнулся и упал на брусчатку.

Прямо перед ним остановился кэб, где сидела перепуганная молодая девушка. Вовремя подоспевший интерн остановился как вкопанный, ибо пассажирка была довольно мила.

Кэбмену не терпелось продолжить поездку.

— Поехали же, не отвлекайтесь на клоунов. Как вас там, Мэри-Энн? Извините, фамилию запамятовал.

Интерн вежливо поклонился.

— Её зовут Мэри-Энн? Этим именем прозывают служанок.

— Главное, чтобы заплатила за проезд. Мамзель сказала, что она невеста доктора Хамфри, но тот ей не нравится. Она скрывается от суженого в кэбе, колесит по всей Столице.

— Взгляните на меня, милая барышня. Вы хотели бы познакомиться со мной? Я подчинённый этого коновала, но поймите, мне он тоже не нужен.

Девушка подняла на Симеона синие глаза.

— Я за вас заплачу, добрый молодой человек.

Сначала следовало отвести Эдисона обратно. Тяжкий труд был выполнен.

Дохтур радостно потёр руки. Затем он с той же нарочитой картавостью обратился к пациенту:

— Гомеопатия лечит подобное подобным. Вы со всей очевидностью страдаете dementia praecox [6] Старое название шизофрении. .

— Чем, простите?

— Не чем, а какой. Вялотекущей. Размягчение и разжижение мозга мы вылечим двадцати одной сигарой.

Сквозь незавидное состояние Эдисон расслышал известие о своей судьбе.

— Двадцать сигар? Вы очумели?

— Не двадцать, а двадцать одна.

— К чему такая точность?

— Точность никогда не бывает лишней. Точность — вежливость политиков.

Из частной клиники Томас Алва Эдисон вышел бодрячком. Табачный дым окутывал каждую клетку его тела, выходил из ноздрей и готов был прорваться сквозь барабанные перепонки. Но что-то ему не нравилось, как пить дать.

Улицу огласил уверенный крик:

— Решено, больше не буду курить! А что получится, если провести антитабачную кампанию? Неплохая идея.

Но нашему непогрешимому правительству он был намерен предъявить претензии.

— Что вы со мной сделали, разрешите полюбопытствовать? — Эдисон тщётно старался сдержать вспыльчивый нрав.

— Мы-то в чём виноваты? Вы приплыли из-за океана, к своей стране и предъявляйте претензии.

— Причём здесь моя страна?

— Вменяемые люди нашу Империю ни в чём не обвиняют, ибо не в чем. А вы слушаете инородцев и верите им. Это всё придумал Наполеон в двенадцатом году.

На его лице обрисовалась недоверчивая мина.

Через две минуты никотин выветрился из заокеанского организма. Гость Столицы вместе со взволнованным Теслой вновь пребывал в гостях у лидеров Империи. Его прочищенную голову озаряли новые идеи, за что Премьер возблагодарил Андрея Ивановича Хамфри.

Для начала отметим, что Глава Державы задал полный подозрения вопрос:

— Что вы вечно жуёте, мистер Эдисон?

— Жевательную резинку, она очищает зубы. Американское изобретение.

— Приличная публика не жуёт какую-то там резинку. Приличная публика жуёт гудрон.

Эдисон едва не выронил изо рта сомнительное содержимое.

Из его бледных уст вышел другой вопрос:

— Скажите мне, любезные, я правильно понимаю работу телеэлектроскопа?

Премьер задумчиво погладил лысеющую макушку.

— Всё гениальное просто. Диск Нипкова построчно превращает изображение в череду электрических импульсов. В приёмнике второй диск Нипкова разлагает сигнал на точки. Когда снимаем, например, новости, перед камерой ставят чёрный фон с надписями. Сами понимаете, звук не передашь. Надеюсь, Тесла поможет с технологией. А с телеэлектрокамерой работает пролетарий.

Не успел Тесла что-либо ответить, как Эдисон взял флаг в руки.

— Я только что подумал, что любой стране не помешала бы электромеханическая машина, которая хранит данные, обрабатывает тексты и вычисляет.

Премьер поднял указательный палец.

— Идея не нова. Бэббидж разрабатывал машину, но она механическая, без электричества. Его сын начал строительство, оно в текущие дни не завершено.

— Принесите мне детали той вычислительной машины, и я всё довершу и доделаю.

— С удовольствием. Хотите, строительство закончится уже сегодня?

Эдисона обуяло недовольство.

— Не вижу оснований верить вам.

— Да что вы, честное благородное слово. Мы пригласим пролетариев и применим идею форсированной индустриализации. Вся надежда на рабочий класс.

Звучит как парадокс, но до самого вечера форсированный пролетариат собирал электрическую вычислительную машину по заветам Бэббиджей и давно готовым чертежам. Эдисон внёс свою лепту, неоценимый вклад. К полуночи агрегат был готов.

В первейшую очередь власти увидели великого изобретателя спящим в неудобной позе, но в глубоком кресле. Его скромный храп отдавал очевидной усталостью. Сего инородного элемента вряд ли можно было изгнать из обиталища каким бы то ни было способом, включая средства вроде серной шашки и персидского порошка. Ничто не требовалось, кроме вежливости. Тесла взял ответственность на себя. Он элегантно прервал сон соперника, вследствие чего властители смогли обратить взоры на Э. В. М.