Гранд Джордж - Другой мир. Скорбная песнь

– Мы… – Вторил ему Светозар.

– Молчать, а то разжалую в рекруты! – Оба тут же заткнулись. – Идите и наведите порядок в крепости и в городе!

Опустив глаза, оба быстро вышли из кабинета.

– Теперь пошли во двор. – Скомандовал я своим телохранителям.

Когда мы вышли из цитадели, то увидели несколько десятков слуг, собравшихся у главного входа. Те смотрели на меня непонимающими взглядами.

– Приведи сюда десяток стражников и столько же гвардейцев! – Шепнул я Витьке.

– Вот эти, – Фрося указала рукой на семь слуг, которые стояли в стороне от остальных, и с очень важным видом поглядывали на нас, – у них главные.

– Послушайте меня люди! В жизни ваших хозяев случились перемены, но ваши обязанности и ту работу, за которую вам платят жалованье, никто не отменял! – Крикнул я. – Поэтому, я воевода Междуречья решил собрать вас всех тут и напомнить вам, что всегда найдётся тот, кто в отсутствие старых хозяев может спросить о том, достойно ли вы выполняете свою работу!

Собрание загомонило, недовольный гул пробежал по рядам. Один из старших слуг решил возразить:

– Наша хозяйка уехала в столицу Кварта. Вместо себя оставила брата, виконта Сорена! Слыхал о таком!? – В дерзко говорившем мужике я узнал главного конюха.

– Сорен мёртв. Он был убит вчера! – Сообщил я. Слуги зашумели ещё громче. – Пока вместо него буду управлять я! Как воевода Междуречья. А в моё отсутствие управлять будет ближайший родственник Ингрид и отец Сорена, которого скоро привезут сюда.

Я увидел, как приближаются два десятка воинов, ведомые Витькой. Когда они подошли я указал рукой на семерых старших слуг.

– Воины, возьмите этих людей, пренебрёгших своими обязанностями, и всыпьте каждому по пять плетей!

– За что!? – Заорал главный конюх.

– За то, что кони в конюшне не кормлены, навоз не вынесен, а гривы и хвосты не чёсаны! – Поддержал меня Витька.

Во время экзекуции все собравшиеся молчали. Когда семерых нерадивых слуг выпороли и вернули в ряды их товарищей, я сообщил:

– В следующий раз, я всыплю каждому виновному в пренебрежении своими обязанностями десять плетей! – Слуги охнули, а я рявкнул. – Возвращайтесь к своей работе, вам за неё деньги платят!

Моя речь, а главное пример того, что может произойти с ними в случае ослушания, подействовали замечательно. М-да, не очень гуманно получилось, но зато по всем правилам этого мира. В нашем мире, до экзекуции не дошло бы, ограничились бы взысканиями, несмотря на то, что времени на разбирательства пришлось бы потратить уйму. И всё же мне было жаль старших слуг. Зато, когда прибыли воины, все слуги уже были на своих местах. Воинам была предоставлена горячая пища и прочие прелести казарменной жизни.

Уже вечером я мог наблюдать скопление плотов и кораблей с высоты наблюдательной башни. В этот момент я чувствовал себя неуютно и тревожно. Где-то прятался лысый барон, пытающийся отомстить нам за прошлые обиды. Где-то перемещалось вражеское войско с большим числом колдунов, способных уничтожить всю мою армию дружным ударом восьми молний. А ещё я тревожился за Ингрид. Не нравился мне этот суд, на который её вызвал король. Но бросить всё и пойти за ней, было бы опрометчиво. Нельзя оставлять Междуречье без защиты, кроме того, об этом же предупреждал Понтиус. Кстати, его отсутствие меня сильно огорчало. Хоть он и старик, но всё же маг, который мог бы выступить на нашей стороне. Я надеялся получить у мага нужную мне информацию и вообще ценил его мудрые советы и лекарский магический дар. Это было сплошное разочарование, всё шло наперекосяк, противопоставить своё поредевшее войско врагам было бы самоубийством.

Сильно уменьшившаяся армия заняла весь двор и всю крепость. Мстислава я разместил со всеми возможными почестями. Не обделил также сотников, старого знакомого Степана, молодого сотника Кия и прочих. Со дня на день я ожидал прибытия подкреплений из Игвы и Каменца. Маленькие отряды новобранцев со всего Междуречья уже образовали в Туре новую тысячу рекрутов, которых непрестанно гонял Олаф и его сержанты. Но как ни крути, а моя армия вряд ли превысит пять тысяч человек. Маловато для такого убойного аргумента, как восемь магов с сопровождающей их армией. Адекватным ответом можно было бы считать укомплектованную такими же сильными магами армию. Однако даже по количеству войск наша армия не могла бы тягаться с армией колдуна Фрикса. И больше мне в Междуречье войск не собрать!

Служанка вывела Ингрид за стену замка. Теперь обе женщины в нерешительности застыли у притока Кристальной реки. Последнюю сотню метров им пришлось идти по колено в холодной и грязной воде. Подземный ход вывел их к рукотворной пещере, которая теперь служила замковой канализацией.

– Миледи! – Служанка кивнула Ингрид и, отворачиваясь, накинула себе на голову капюшон.

– Я должна вознаградить тебя! – Опомнилась благородная дама.

– Нет, спасибо, миледи! Моя госпожа уже обо всём позаботилась! – Служанка показала своей собеседнице мешочек с монетами.

– Куда ты собираешься идти? – Поинтересовалась Ингрид, осматривая окрестности.

– Если кого-то из нас поймают, лучше каждой из нас не знать, куда направлялась другая! – Ингрид кивнула, соглашаясь со служанкой, и та сказала. – Прощайте!

– Прощай!

Служанка скрылась за густыми кустами сирени, а Ингрид уже особо не думая направилась прочь от замка. Через час вышла на дорогу, которая вела на юг. Ещё через полчаса по той же дороге проскакал большой конный отряд. Но к тому моменту Ингрид уже так устала, вымазалась в пыли и грязи, что один из всадников, заглянувший под её головной убор, только сморщил нос, скривился от разочарования и поскакал дальше.

М-да, запах от неё и правда, был убойный. Такой «аромат» мог привлечь разве что мух!

Из последнего события она сделала вывод, что её уже ищут. Наступали сумерки, поэтому она просто взяла и свернула с дороги, оказавшись в поле с высокой травой или возможно чем-то другим. К сожалению, благородная дама не могла бы отличить рожь от пшеницы. Зато на беглянку накатила такая усталость, что она просто нарвала себе побольше травы, застелила ею землю прямо посреди поля и улеглась, намереваясь хорошенько отдохнуть.

Проснулась она ночью, от холода и от голода. Благородная дама никогда не страдала ни от первого, ни от второго. До утра она так и не смогла уснуть, поэтому едва дождавшись рассвета, девушка в бедном платье с радостью двинулась в путь. Вскоре, от непрерывного движения она согрелась, однако голод разбушевался ещё больше, к нему прибавилась жажда. Ингрид обрадовалась, когда вдалеке показалась рыбацкая деревушка на берегу реки.

Жалкие лачуги, стоявшие хаотично и беспорядочно, скрывали внутри и снаружи не более пяти десятков женщин и детей. Когда она появилась у одной из них, то с сожалением узнала, что рыбаки ушли на промысел ещё до рассвета, а женщины и дети позавтракали с первыми лучами солнца. Однако тут её накормили холодными лепёшками, напоили отстоянной в глиняных кувшинах речной водой и в качестве бонуса вручили ей сушёную рыбу. Ингрид отмыла грязные ноги и немного отстирала свою длинную юбку в реке, а затем даже хотела отплатить женщинам из рыбацкого посёлка за их доброту, но вспомнила, что у неё с собой были только золотые монеты. За одну такую монету многие люди были готовы не задумываясь убить, поэтому она сдержалась и предложила им свою посильную помощь вместо оплаты.