Гранд Джордж - Другой мир. Скорбная песнь

– Не входил ли кто-то посторонний в лагерь в последнее время?!

Все ответили отрицательно. Тогда я велел собрать их всех и спросил:

– Выходил ли кто-то из лагеря?

Ответ был отрицательный, но я заметил, что охранники, которые сторожили лошадей и подходы к лагерю со стороны Лесного холма, внезапно стали топтаться на месте.

– Говорите! – Потребовал я у них.

– Писарь Селиван взял коня, сказал, что его посылают в Каменец с донесением. – С испугом проговорил один из патрульных.

Я переглянулся с Мстиславом, мы отпустили всех патрульных и вошли в палатку. Мои охранники и охранники городского главы Каменца встали снаружи, охраняя нас от возможных неприятностей. Я рассказал своему товарищу о содержимом деревянной шкатулки.

– На обычное ограбление это итак не было похоже! – Отреагировал на это мой собеседник.

– Почему?

– Да кто же будет воровать посреди вооружённого лагеря? – Сообщил Мстислав. – Обычный вор не станет тратить на яд столько денег!

– Как думаешь, способен ли твой писарь на такое? – Спросил я, как только мы остались наедине.

– Сам он человек скользкий, даже неприятный. – Задумался Мстислав. – Но не богатый.

– Зачем же ты его на службу взял, если он тебе неприятен!? – Удивился я.

– Это не я его взял, а герцог мне его навязал. – Вздохнул мой собеседник.

– Так, что ты о нём можешь сказать, Мстислав?

– Сам он на такие фокусы не способен. Но я думаю, что за его спиной скрывается кто-то другой.

– Кто?

– Не знаю! – Мстислав почесал бороду. – Вот был бы герцог Малех жив, я бы сказал, что писарь действовал по его приказу. А так, могу предположить, что Торсон попытался свести с тобой счёты.

– Как думаешь, куда мог поехать Селиван?

Однорукий товарищ серьёзно задумался.

– Думаю, он мог поехать и в Каменец, и в Тур, и куда-то южнее, в столицу, а может и ещё дальше, за южное море.

– А что насчёт колдунов? – Я напряжённо размышлял. – Мог он работать на них?

– Я не знаю, Игорь. – Сказал Мстислав. – Я разочарован и озадачен не меньше тебя.

На какое-то время мы притихли, каждый думал о своём. Я думал о проклятом Торсоне, и о судьбе, которую мне предсказал Понтиус. А также о женщине, которая не выходила у меня из головы и о словах, которые произнёс Сорен: «Понтиус считает, что победив мага, мы должны оставаться в Междуречье!» И о том, что я сам сказал: «Но что будет с Ингрид?», а Сорен ответил мне: «Именно поэтому он не хотел, чтобы ты узнал о том, что её вызвали на суд».

Меня же, как будто бы что-то тянуло в столицу Кварта, хотелось спасать Ингрид, но в то же время долг перед людьми, сотнями, тысячами людей из Междуречья держал меня словно на привязи. Я ведь воевода, как говорил Понтиус я ещё и паладин! Моё дело руководить войском и беречь Междуречье от врага. Или не так? Такая судьба мне уготована?

– Мстислав! Собирай людей, большая часть пехоты пойдёт на плотах и кораблях. Конные пойдут своим ходом, а пехотинцы, которые не поместятся на плоты, пускай идут пешком до Тура под командованием Степана.

– А ты? – Мстислава, похоже, мой приказ не сильно удивил.

– Я поскачу прямо сейчас. Мне нужно оказаться в Туре как можно скорее!

Ингрид встретила тревожный взгляд служанки, которая ждала её за маленькой дверью. Вздохнув, пожелавшая оказаться на свободе девушка, закрыла за собой маленькую тяжёлую дверь малой трапезной залы и повернулась на звук быстрых шагов.

То чего она и боялась, случилось. Рядом стоял Сигурд и смотрел на неё своим строгим хмурым и недовольным взглядом, его карие глаза смотрели сквозь тонкие прищуренные веки.

Это был молодой и красивый мужчина с короткой ухоженной бородой и усами, густыми каштановыми волосами до плеч. Над высоким лбом непослушные волосы были зачёсаны назад. Розовые, как у женщины, губы Сигурда имели красивый изгиб, но король так часто презрительно кривился, что сейчас уголки этих в прошлом прекрасных губ, слегка опустились вниз. Сигурд настолько часто хмурил чёрные брови, что на его лице закрепилось выражение постоянного недовольства. Более густые у переносицы брови на его лице были опущены вниз. Небольшой, прямой и красивый нос короля имел аккуратные ноздри. Выступающий вперёд подбородок был в меру широким, что только добавляло мужественности его красивому лицу.

– Миледи!? – Выдохнул он с удивлением.

– Мой король! – Она спрятала перепуганные глаза, склонив голову в глубоком реверансе. Рядом отступила в тень служанка, которая должна была вывести её на свободу.

– Что ты тут делаешь, Ингрид!? – Голос у него изменился, стал более резким и требовательным.

Когда он был принцем, когда соблазнял её, то голос его был мягким и бархатным. Тот голос заставлял её дрожать от страсти и желания. Сейчас его голос вызывал в ней дрожь другого рода. Она боялась его, как огня.

– Я, нужно было отойти… – Она замялась, пытаясь придумать причину.

– А! – Сигурд улыбнулся, оглянувшись на стоявшую рядом служанку. – Она покажет тебе отхожее место, Ингрид.

– Ты очень добр ко мне, мой король! – Ингрид покраснела, что, впрочем, было очень удачно.

– А в прошлый раз ты называла меня мой принц! – Сигурд хохотнул, его глаза заблестели, он облизал губы. – Но я недоволен! Я ведь велел, чтобы ты сидела в отведённой для тебя комнате!

– Королева Эстер позвала меня! – Попыталась оправдаться Ингрид. – Я не могла ослушаться.

– О! Но я этого не разрешал. – Сигурд надул губки. – За это, Ингрид, сегодня вечером ты будешь наказана!

Король засмеялся, а его собеседница вздрогнула.

– Я приду к тебе, моя дорогая! – Сообщил он проникновенно. – И непременно отшлёпаю тебя! Думаю, ты понимаешь, что провинилась перед своим королём!?

Ингрид непонимающе уставилась на него, Сигурд сделал шаг вперёд, она в испуге отступила назад и упёрлась спиной в стену, дальше отступать было некуда. Король придвинулся к ней вплотную, зажав Ингрид между своим телом и холодной каменной кладкой. Его пухлые розовые губы оказались совсем рядом с лицом женщины, она отвернулась, опустила взгляд вниз, но он не позволил ей этого сделать. Рука её бывшего любовника оказалась у подбородка, пальцы слегка надавили, Ингрид подчинилась, подняла голову вверх. Он заставил её смотреть ему прямо в глаза.

– Ты не забыла своего принца, Ингрид!? – Он испытывал её на прочность, проверял её преданность, как он это делал и раньше.

Только теперь, она была старше и умнее. Ингрид знала, что не всё то золото, что блестит! И что не каждому слову, следует слепо верить. Сигурд был нетерпеливым, капризным человеком, мужчиной, который хотел, чтобы им восторгались.

– Сегодня вечером, я буду готова принять любое, – последнее слово она выдохнула почти шёпотом, со всей возможной страстью, какую только могла сыграть, – наказание, которое ты сочтёшь приемлемым!