Гранд Джордж - Другой мир. Скорбная песнь

– Спасибо, – Ингрид машинально подобрала тяжёлый мешочек со стола.

– Я бы не стала возвращаться в Междуречье, – предупредила её подруга, – там тебя будут искать в первую очередь. Поезжай на юг! Отец говорил, что там есть чудесные острова, где живут прекрасные птицы, растут богатые урожаем кокосов пальмы, растут мягкие сладкие бананы и оливковые деревья, жёлтые лимоны и оранжевые апельсины. Чёрные острова не подвластны Сигурду. С твоим умом, ты можешь неплохо устроиться в этом райском месте, где круглый год настолько тепло, что местные мужчины ходят в одних лишь набедренных повязках!

Королева мечтательно вздохнула.

– Я…

– Не благодари меня, дорогая. Я делаю это не только для тебя, но и для себя тоже! – Взгляд королевы стал жёстким. – Неужели ты думаешь, что Сигурд упустит такой лакомый кусочек как ты, милая?

Ингрид побледнела. Сигурд не любил, когда ему отказывали. Нет, он не опускался до насилия над телом, он предпочитал, чтобы ему отдавались с надлежащим рвением и желанием. А вот для этого он прибегал к насилию над разумом.

– Я не лягу под него! – Сказала гостья упрямым и твёрдым тоном.

– О, моя дорогая, Ингрид! – Королева печально улыбнулась. – С тех пор, как ты покинула королевский замок в качестве невесты старого барона Вальгарда, Сигурд изменился! И не в лучшую сторону. Он стал очень изобретателен в том, что касается его желаний. Помнишь ли ты, что я тебе сказала в самом начале? Он будет твоим судьёй и вынесет тебе смертный приговор! С чего бы ему проявлять к тебе великодушие? Он сделает тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться!

Ингрид чуть не вскрикнула от ужаса.

– Поторопись! – Велела ей королева. – У тебя не так уж и много времени.

– Спасибо, Эстер!

Королева встала из-за стола, гостья следом за ней. Они обнялись как в старые добрые времена, когда были фрейлинами старой королевы матери. Обе всхлипнули, еле сдержали слёзы и мягко отстранились. Эстер вытерла пальцем слезинку и кивнула в сторону двери:

– Ну, всё! Теперь беги!

– Прощай, Эстер! – Только и смогла сказать Ингрид и быстрым шагом направилась к выходу на свободу.

Я приходил в себя медленно, кто-то тряс меня за плечи, вначале меня даже хлестали по лицу. Я застонал, голова шумела и страшно болела. Я что опять напился до беспамятства? Мои веки дрогнули, глаза открылись, и я увидел над собой перепуганные лица Деда, Витьки и воительницы. Рядом стоял Мстислав и знакомые озадаченные воины.

– Очнулся! – Констатировал Мстислав, его лицо прояснилось.

– Что случилось? – Я попытался встать, мне помогли, но лишь для того, чтобы усадить на деревянный бочонок. Ноги меня ещё плохо слушались, кружилась голова.

– Это ты нам расскажи! – Предложил Мстислав. Я посмотрел на ожидающие лица моих товарищей по оружию и с трудом сглотнул накопившуюся во рту слюну. Я попытался вспомнить последние события:

– А! – Я сжал голову руками и вынужденно закрыл глаза. – В палатку бросили какую-то дымящуюся траву, я крикнул Сорену: «Бежим!» и потерял сознание!?

– Да, похоже, вам подбросили Жёлтую Феонью, ядовитую траву, которая выделяет яд при горении. – Кивнул Мстислав, он криво ухмыльнулся. – Дорогая, кстати, это штуковина! Один мешочек стоит не меньше двух десятков серебряных монет. И в Кварте такая трава не растёт! Её можно купить только на острове Элетол, у эльфов. Тебе повезло, что ты добрался до выхода и упал лицом наружу, протаранив головой штору. Таким образом, ты не успел надышаться этой отравы.

– А что с Сореном? – Забеспокоился я.

– Виконт мёртв! – Сообщил Мстислав, все остальные молчали, а градоначальник Каменца после паузы продолжил. – Как и два стражника, что стояли у твоей палатки! Они потеряли сознание после того, как оттащили твоё тело в сторону и решили вернуться за Сореном. Надышались той же отравы.

– Я хочу посмотреть на это своими глазами! – Сказал я, решительно поднимаясь на ноги.

Меня шатало, тошнило, голова закружилась с новой силой. Я посмотрел по сторонам, люди расступились, воительница подставила мне плечо и кивнула в сторону моей палатки. Края палатки у входа были откинуты вверх, внутри было темно.

– Дайте воеводе лампу! – Скомандовал Мстислав.

Принесли зажжённую лампу, которую перехватила воительница. Я не возражал, поскольку мне итак было очень плохо. Встав на ноги я почувствовал тошноту.

Мы подошли к палатке и вошли внутрь. Тут ещё воняло горькой травой, но ядовитый воздух уже выветрился, дыма внутри уже давно не было. Оба стражника лежали неподвижно. Они упали вниз лицом, не пройдя внутри палатки и двух шагов. Сорен лежал рядом со столом, лицом вверх. Его лицо исказила гримаса боли и страха. На губах и щеках следы кровавой розовой пены. Я повернулся в сторону разреза на стене палатки. Он стал больше, чем я его запомнил. Раньше он был немногим больше одного метра, а сейчас он оказался дырой от верха до самого низа стены. Я приблизился к тому месту, где сидел. Там рядом со стулом лежали остатки истлевшей травы.

Мне вспомнились слова Сорена: «путь чести, который оборвётся в тот день, когда я столкнусь с человеком несущим череп младенца в своей руке». Я ещё раз осмотрелся, у разреза в стене валялась открытая деревянная шкатулка. Со своего места я видел, что внутри неё больше ничего не было. Значит, рано радовался мой друг Сорен, его смерть действительно настала ещё до полуночи, того же дня, когда умер колдун с черепом младенца в руках.

Выходит, кто-то побывал в защищённом лагере, напал на воеводу и его благородного соратника, используя экзотический яд, затем дождался, когда отрава перестанет действовать и только тогда проник внутрь палатки…

Я огляделся. В палатке были видны следы обыска. Мои вещи были разбросаны, вещи из сумки Сорена были вытряхнуты прямо на пол. М-да! Значит, этот убийца проник внутрь палатки, учинил обыск, нашёл то, что искал, а затем скрылся, не замеченный никем. А искал убийца, очевидно, артефакт, принадлежавший колдуну.

Если этот человек ещё находится в лагере, то нужно его схватить! Я мягко отстранился от Евфросинии, вышел из палатки самостоятельно. Тут остались только мои охранники, сотник Степан и Мстислав.

– Степан! Чья смена сейчас патрулирует лагерь? – Поинтересовался я. Степан нахмурился, видимо, он сразу догадался, к чему я веду.

– Сейчас караулят люди Мстислава. – Сотник повернулся к бывшему воеводе и посмотрел на него.

– Степан! Вели своим людям сменить их, а всех караульных и дозорных отправляй к Мстиславу в палатку.

На протяжении получаса я и Мстислав сидели у него в палатке, учинив допрос каждому патрульному и дозорному, которые в момент нападения стояли на страже. Мы задавали им один и тот же вопрос: