Гранд Джордж - Другой мир. Скорбная песнь

– Нужны два десятка листьев и ещё вот это. – Бабулька показала ещё одно растение с семью белыми лепестками. – Десяток таких цветков сорви, деточка!

Пленница кивнула и отправилась ходить по лагерю, который стоял прямо в поле у реки. Надсмотрщики не возражали против перемещения внутри огромного лагеря для пленных, поэтому все несчастные пленники внутри лагеря были предоставлены сами себе. Они могли делать всё, что им заблагорассудится, только нельзя было приближаться к реке и к границам лагеря. В поисках лекарственных трав Ингрид ходила между группами людей. Те пытались прожить остаток жизни так, как умели. Некоторые украдкой играли в азартные игры, в то время как другие, никого не стесняясь, открыто занимались любовью. Однако большинство находилось в состоянии полнейшей апатии. Ингрид доводилось видеть таких людей в жизни, правда в таком количестве равнодушных ко всему людей она не видела никогда. Прямо на её глазах одна женщина, пытавшаяся растолкать своего мужа, пробудив в нём остатки жизненной энергии, не преуспев в этом деле, направилась к постороннему, гулявшему по лагерю мужчине, и предложила ему воспользоваться своим телом. Тот, удивившись такому предложению, отказался, и тогда женщина отправилась искать себе другого партнёра для плотских утех. А её муж так и остался сидеть со стеклянным взглядом, равнодушный ко всему происходящему вокруг.

Под утро искать растения стало значительно легче, и к рассвету Ингрид вернулась к своей подруге.

– Вот! – Ингрид продемонстрировала свой урожай морщинистой бабушке.

– Теперь делай вот так! – Старушка взяла белый цветок, оборвала лепестки и сунула себе в рот. – Прожуй и отдай подруге!

Ингрид повторила действие бабули, прожевала лепестки и сунула их Фросе на язык. Та заартачилась и сжала зубы. Бабулька подошла и зажала воительнице нос пальцами. Та открыла рот, чтобы сделать вдох и тут уж старушка сунула ей гладкую сухую веточку в зубы.

– Помоги! – Сказала старушка. – Надо привязать веточку, чтобы не выпала!

Они вместе привязали веточку тряпкой, обернув ткань через затылок от одного конца палочки к другому.

– Теперь можно лекарство легко давать! – Обе женщины: молодая и старая вложили Фросе пережёванные лепестки в рот, а затем старушка сказала. – Теперь надо листки прожевать.

Бабуля показала, что следует делать, и первой сунула листья себе в рот. Ингрид повторила за ней, но листья оказались настолько горькими, что она скривилась от ужасного терпкого привкуса. А старушка, прожевав первую порцию, выплюнула тёмно-зелёную кашицу на ладонь и посмотрела на свою ученицу:

– А теперь наложи это на раны! – Бабуля начала размазывать кашицу из листьев по Фросиной спине, та заскрежетала зубами, застонала от боли и задрожала. – Чего расселся!? Прыщ, или как там тебя! Иди, подержи её!

Бандит с неохотой приблизился и помог придержать Фросю, пока бабуля и Ингрид накладывали лекарства на раны несчастной. После этого воительница расслабилась и обмякла.

– Заснула.

– Теперь надо туго забинтовать спину, чтобы лекарство не выпало! – Старушка оторвала от своего платья длинную полоску ткани, Ингрид поступила так же со своим платьем.

– Вначале надо прокипятить! – Ингрид в последний момент вырвала ткань из рук старушки и отправилась к поварам.

Поваров выбирали из числа пленников, поэтому Ингрид удалось уговорить одну из поварих, чтобы та помогла ей с кипячением тряпок. Вскоре Ингрид вернулась к подруге и туго забинтовала спину Фроси. Всё это время Прыщ голодным похотливым взглядом смотрел на голое тело воительницы.

– Надо бы ей одежды достать! – Посоветовала старушка. – А то он, – она кивнула в сторону Прыща, – скоро в штаны спустит от перевозбуждения.

Люди рядом рассмеялись, а бандит с раздражением встал и заявил:

– Слышь! Я на тебя не в обиде, но и оставаться тут не собираюсь! – Он сверкнул глазами и сказал. – Я тебе помог, но больше я её тащить, не стану!

– Сильно ты мне помог! – Возмутилась Ингрид. – Вначале снасильничать хотел, потом похитил, а её, – она кивнула в сторону Фроси, – так вообще убить хотели!

– Так то же не я хотел, а Бугор! – Попытался отвертеться Прыщ.

– Ага! Как же! Никто ж тебя не заставлял над людьми издеваться! – Ингрид не давала себя обмануть.

– У нас по-другому нельзя было! В трущобах чтобы выжить, надо быть вместе с теми, за кем стоит сила! – Не сдавался Прыщ. – Пойду я. Не хочу, чтобы она мне голову размозжила.

– М-да. – Согласилась Ингрид. – Она может!

Похоже, что сегодня ей будет сложно совершать переходы, в одиночку удерживая Фросю на ногах. Как не был ей противен Прыщ, но всё же его помощь в походе была неоценимой.

Но, к счастью, переходов в этот день не было. Старушка этим фактом была удивлена, чем и поделилась с Ингрид:

– Впервые нас никуда не гонят с самого утра! – Она покачала головой и сделала поспешный вывод. – Неужели мы уже пришли?!

Я и Дед переправились на другой берег в парусной лодке, которую разведчики Рэгнволда использовали для прикрытия своих перемещений. Ребята в лодке помахали нам рукой и отплыли вниз по течению. Я посмотрел на Деда, одетого в обычную сельскую одежду. Сам я был одет не лучше, только моя одежда была похожа на одежду мастерового. Одежду нам выбирали разведчики, которые лучше других понимали, как сделать так, чтобы мы не выделялись в толпе других пленников.

Я пощупал потайной кармашек, в котором у меня имелся мешочек с порошком. Этим порошком меня снабдил белобородый маг, горькое снадобье должно было спасти нас от гипнотического воздействия тёмного ритуала. Ведь я не был уверен в том, что обладаю иммунитетом против тёмного очаровывающего колдовства. А белобородый маг сказал, что ритуальное пение в той или иной степени воздействует на каждого человека. Поэтому дозировка порошка зависит от того, насколько человек подвержен внушению.

– Лекарство взял? – Поинтересовался я у своего телохранителя.

Дед проверил свой карман с белым порошком и удовлетворённо кивнул. Мы пошли на юг по дикому полю, что тянулось вдоль реки. Как нам сообщили разведчики, через несколько тысяч шагов мы окажемся в самом узком месте, где когда-то стоял каменный мост через реку.

Но не успели мы пройти и двух сотен шагов, как Дед вдруг схватил меня за руку и замер. Я тоже замер. Мы остановились посреди поля, сорняки тут вымахали почти до плеч. Дед оглянулся и прошептал:

– Кто-то идёт за нами!

Мы присели и притаились. Через минуту даже я услышал шелест и шум. Дед указал пальцем в сторону, и я прислушался. Ещё через несколько секунд я заметил крадущуюся тень и потянул из-за голенища нож, но Дед сдержал мою руку и резко встал: