Гранд Джордж - Другой мир. Скорбная песнь

– Так я же её как сестру люблю, потому и забочусь! – Я уже оправдывался, хотя и понимал, что зря.

– То-то я смотрю как она тебя нежно «братиком» кличет. – Съязвил Дед. – Девки-то они все одинаковые. Когда носики задирают, то видят только тех, кто повыше в жизни устроился! А кто у неё выше других забрался? Кто молодой и красивый?

Я смутился. А ведь Дед был прав.

– Ладно! Пошли, искупаемся. – Дед направился к воде. Я пошёл следом, крепко озадаченный. Меня никогда не тянуло на малолеток. Поэтому как мне объяснить Насте, что ей следует поискать другой объект для приложения своей неуёмной любви и страсти? А! Неважно! Скоро итак всё разрешится само собой. Всё, так или иначе, кончится. Во всяком случае, для меня или для Фрикса.

Мы поплавали с превеликим удовольствием. Настя даже пробовала плескаться и флиртовать со мной, но присутствие строгого Деда ограничивало её шалости до определённой степени. Вдруг Дед остановил очередную шалость девочки, показав на берег.

– Смотрите, какая кошечка! – На берегу у нашей одежды, в тени кипариса лежала огромная настоящая дикая львица. Она следила за нами спокойными и сытыми глазами и ждала.

– Ого! – Отреагировал я.

– Ух, ты! Какая киса! – Восхитилась Настя и погребла к берегу.

– Эй, Настя! Погоди! – Испугался Дед.

– Настя, ты куда!? – Это уже я заволновался.

Настя быстро оказалась рядом с берегом. Когда девушка стала выходить из воды, львица насторожилась, сменила вальяжную позу сытой кошки на позу готовой ко всему хищницы. Мы преследовали дурёху, но не успевали. Я не представлял себе, что я буду в одних портках и без оружия делать против этой машины смерти, но и оставить Настю в беде не мог.

А кошка тем временем приготовилась к прыжку. Я уже встречался с её дальней родственницей в горах. Тогда я чуть не погиб, но при помощи Всеволода и его метких стрел, а также рогатины и копья, умудрился выжить в схватке с грозным хищником. Отметины от этого события до сих пор красовались на моей коже.

Настя остановилась в нескольких шагах от дикого зверя и ласково заговорила:

– Какая замечательная у тебя шёрстка!

В этот момент львица прыгнула, Настя закрылась руками и перед ней мгновенно возникла ледяная стена в ладонь толщиной. Белая преграда заняла примерно три шага в ширину и была не выше Настиного роста. Послышался глухой удар о преграду, скрежет когтей по льду и разочарованное обиженное рычание обманутой гигантской кошки. Юная чародейка рассмеялась, одним небрежным движением руки убрала верхнюю часть стены и заглянула за преграду.

Недоумевающая львица вылизывала свою лапу и косо посматривала на улыбающуюся Настю.

– Ну, ладно, кошечка! Беги, тебе пора, а то мальчики волнуются!

Настя махнула рукой и кошке в зад влетела острая ледяная иголка. Львица недовольно с рыком подскочила и, обиженно оглядываясь по сторонам, потрусила прочь.

Настя стала одеваться, соблазнительно выставляя свои мягкие части на всеобщее обозрение.

Дед развернул меня лицом к озеру и вручил одежду.

– Не смотри! А то и тебя как львицу зачарует! – Сказал он.

– Ага. – Я не стал спорить. Мы оделись, набрали воды, и я уверенно сказал:

– Думаю, они встанут лагерем у озера. Вода на такую прорву ртов потребуется в огромных количествах, без неё им в пустыне не выжить!

– Согласен.

– Где будем прятаться? – Весело поинтересовалась Настя.

– Я бы вырыл землянку и укрылся там. – Поделился я своими соображениями.

– Чем ты её рыть собрался, руками что ли? – Возразил необычно разговорчивый Дед.

– М-да. Но что же тогда будем делать?

– Я могу помочь! – Предложила Настя.

– А ты не боишься себе ноготь сломать? – Пошутил я.

– Я могу сделать лопату. – Пояснила юная чародейка.

– Как? – удивился Дед.

– Вот так! – Настя протянула руку и в воздух взвилась вода из озера, она зависла в шаге от юной волшебницы, приняла форму лопаты и тут же превратилась в лёд. Настя непринуждённо протянула вторую руку и подобрала лопату прямо из воздуха. Она передала её Деду, весело добавив. – Копай Дедуля!

Дед взял было лопату, но та обожгла его мозолистую руку холодом. Он отдёрнул её и облизал.

– Одеждой оберни! – Предложила девочка.

– А как же ты? – Удивился я.

– Мне моя же магия навредить не может. – Пояснила Настя.

Дед тем временем порвал на тряпки какую-то рубаху из своего рюкзака и намотал полоски из ткани себе на руки. Теперь ледяная лопата не обжигала его пальцы и ладони. Дед, стараясь ничему не удивляться, принялся за работу, устроившись под тенью дерева. Вскоре, когда он успел выкопать приличную яму, ледяная лопата сломалась, свалившись на землю грудой плавящихся ледяных кусков. Настя не расстроилась и создала ещё одну ледяную лопату. На этот раз была моя очередь копать. Даже через ткань чувствовался холод, под руками лопата нагревалась, таяла, лёд превращался в воду, ткань намокала, отчего руки ещё больше мёрзли.

Когда мы сломали не менее дюжины магических предметов, яма для землянки была готова. Мы отрядили Настю сторожить подходы к озеру, а сами принялись накрывать землянку. Для этого пустили в ход мелкие деревья. Затем в ход пошли ветки, потом опять земля. Крышку нашей землянки мы сплели из тонких прутиков, закрепили на ней кусок моей куртки и привязали крышку к настилу кожаными ремешками от Дедовой сумки. Настя вернулась, когда уже ничего не было видно в темноте.

– Чего это вы расселись!? – Сказала чародейка, уперев руки в бока.

– Что-что? – Удивился Дед.

– А землю кто выносить будет?

– Она права. – Поддержал я Настю.

Мы соорудили из наших заплечных мешков рюкзаки и принялись таскать землю, высыпая её прямо в воду. Больше её высыпать было негде. Иначе это мог бы кто-то заметить. Уставшие, мы уже собирались поужинать, как вдруг вернулась юная чародейка и сказала:

– На дороге появились люди с факелами! Их там сотни огоньков, наверное. Вы только представьте, сколько их там всего шагает?

– Я думаю, это те, кого мы ждём. – Кивнул я.

Мы поспешно спрыгнули в землянку. Сам люк нормально замаскировать не получилось, для этого кому-то из нас пришлось бы остаться снаружи. Но в темноте его будет сложно заметить, тем более, сверху мы умудрились прикрепить колючий разлогий куст. Я предложил зажечь свечу и поесть, поскольку дожидаться нужного момента придётся немало. Так мы и поступили, вытащили заготовленный хлеб и сыр, запили водой из бурдюков и стали прислушиваться к тому, что творилось на поверхности.

Если вначале мы слышали лишь единичные шаги и голоса, то со временем шум увеличился настолько, что вместо отдельных фраз, до нас доносился сплошной гул. В определённый момент кто-то потоптался по нашему настилу, вызвав при этом осыпь песка и пыли на наши головы.