Гранд Джордж - Другой мир. Степная угроза

Наконец, произошло то, чего я и опасался. Отступая к колодцу, я оступился, нога моя скользнула по льду, что остался от пролившейся воды, я позорно упал на пятую точку. Афанасий победно улыбнулся и отвёл руку для удара.

Мне ничего не оставалось, как, изловчившись, изо всех сил ударить его ногой. Надо отметить, что мой противник совершенно не ожидал от меня такого манёвра и мой отчаянный удар пришёлся на его колено, нога у Рыжего злодея не выдержала и выгнулась под неестественным углом в сторону. Одновременно послышался громкий хруст, а его тело по инерции продолжило свой путь вперёд и вниз, прямо на меня.

Мой противник вскрикнул от боли, а я в то же время успел вернуть ногу назад, согнуть её в колене и выбросить вверх до того, как Афанасий всей своей бронированной тушей завалится на меня. Несмотря на страхи в моей голове, тело действовало почти автоматически, второй удар моей ноги поймал, падающего как мешок, Рыжего бандита в воздухе, пятка ударила противника под подбородок. Зубы Афанасия клацнули, голова с хрустом позвоночника откинулась назад, и он замертво упал рядом со мной. Я боялся, что его топор, может мне навредить. Ведь если он влетит в меня своим остриём, то пробьёт мои доспехи или проломит мне голову. Топорик на пару сантиметров разминулся с моим телом.

– Не-е-е-т! – Отчаянный девичий крик прозвучал где-то в десяти шагах от меня. – Афанасий! Милый!

Я привстал на локтях и увидел бегущую в мою сторону молоденькую девушку. Она была одета в тонкую ночную рубаху, будто только что вылезла из кровати. Она совершенно не замечала мороза. Со слезами на щеках девушка упала голыми коленями в снег, перевернула мёртвое тело главаря разбойников, с горестным воплем упала ему на грудь и зарыдала, содрогаясь всем телом.

Мне было её жаль. Не верилось, что кто-то может полюбить такую скотину как Афанасий. В том, что Рыжий мерзавец никого не любил, я был уверен. Я с трудом поднялся, отряхнулся от снега, мне здорово отбило спину при падении. Я осмотрелся, молодой охранник уже оказывал слуге первую помощь. Тот слабо, но шевелился, хорошо что он был в шлеме, а иначе ему б не пережить того удара дубинкой по голове. Василий стоял с заряженным арбалетом в руках. Похоже, он не успел его зарядить и разрядить во время боя. Сержант держался за бок. Я направился к нему:

– Что у тебя? – Я высматривал кровь на его доспехе.

– Всё в порядке, дверью приложило! Синяк будет, а так в полном порядке!

Я осмотрел сержанта, действительно кровь на доспехе была не его. Внезапно он схватил меня двумя руками и потянул вниз, над головой с гудением, рассекая воздух и вращаясь в полёте, пролетел нож. Тут же со звоном тренькнула тетива, послышался всхлип, я повернулся, чтобы увидеть, как девица с расплывающимся огромным пятном крови заваливается на землю. Ненависть в её глазах блеснула в последний раз, её глаза остекленели, и она упала лицом вниз.

– Стокгольмский синдром! – Убитым голосом произнёс Василий.

Очевидно, смерть этой малолетней особы подкосила его.

– Не удивлюсь, если это та самая дочка хозяина таверны! – Доверительно сообщил мне сержант.

Я с благодарностью похлопал его по плечу, ведь только что он спас мне жизнь. Мы поднялись с холодной земли, попутно отряхиваясь от снега. Когда я повернулся к колодцу, мой товарищ всё ещё стоял над трупом девушки.

Я подошёл к нему и спросил:

– Вася, ты в порядке?

Мой товарищ не ответил, его лицо мрачнело с каждой секундой, а затем он повернулся и отправился к телеге, на которой мы приехали, влез в неё, накрылся покрывалом и просидел там со стеклянным опустошённым взглядом до самого возвращения назад в таверну.

Он снова был тем самым парнем, которого я знал. Чувствительный, слегка чудаковатый, но гуманный человек из моего цивилизованного прошлого. Приятно было сознавать, что, несмотря на все события, случившиеся с Василием, он в глубине души остался таким же, как и раньше.

Мы освободили пленных, которых держали в соседнем доме. В основном это были молодые и зрелые крестьянки, которым не посчастливилось приглянуться бандитам, а также два купца, за которых бандиты планировали получить выкуп.

Среди прочих пленников также оказался дальний родственник жены герцога Малеха. Это был мелкий дворянин лет тридцати, служивший при королевском казначее посыльным. Виконт как раз направлялся в Игву, для деловой встречи с Василием. Посылал его казначей с задачей оборудовать во дворце Кварта замки новой модной системы Игва. Звали этого посыльного Сореном. Поскольку дальний родственник герцога оказывал сопротивление, угрожал своими связями и прочими карами, бандиты его не жаловали. Били, издевались и мучили голодом. Но даже после этого виконт Сорен не выглядел сломленным. А вот одежда его пострадала настолько, что впору было её заменить. Она была в каких-то пятнах, в грязи и крови. Отпрыск благородного Междуреченского рода выглядел не лучше, но, к счастью, ему удалось отделаться только ушибами и ссадинами. Ему разбили бровь и губу, порезали руку, на затылке имелась большая шишка с содранной кожей. Я взялся помогать виконту и первым делом предложил ему хлеба и пива, от чего он сразу же захмелел и расслабился. Затем я приставил к нему двух крестьянок, выдал им таз с тёплой водой и какие-то вполне чистые тряпки. Крестьянкам с помощью всего этого удалось привести Сорена в более-менее человеческий вид. Кровь и грязь отмыли, а местами оттёрли с лица и рук. Затем одели его в тёплую одежду и устроили на одной из телег. Теперь родственник герцога счастливо улыбался и кутался в тёплые одеяла.

Рядом с ним сидел мой безразличный ко всему земляк. Кстати, Вася оказался прав, девица, которая бросила в меня нож, действительно была дочкой хозяина таверны. Я приказал вначале перенести её в дом, потом завернуть её тело в какие-то одеяла и только потом мы погрузили дочку хозяина таверны во вторую телегу, в которой она находилось в гордом одиночестве. В другой ситуации эти почести были бы лишними, но я дал слово бедняге отцу, и собирался вернуть хотя бы тело бедной девочки домой. Хотя сомневаюсь, что она была бы рада вернуться туда, будь она в полном здравии.

Но вернёмся к лесному логову разбойников. Второй дом в лагере лесорубов бандиты, не сильно напрягаясь, пробовали переоборудовать в конюшню. В заточении находились двадцать восемь лошадей. Крестьянки, оказавшиеся в плену у бандитов, опознали семь из них.

Мы одели, отогрели и накормили бедных женщин, а потом и вовсе отпустили ту часть из них, что могла уехать на своих лошадях. Всем женщинам крепко досталось от бандитов. У девяти женщин одежда оказалась изорвана, а на теле нашлись следы насилия и жестокости шайки грабителей. Они были потрясены, напуганы, но времени на то, чтобы лечить их от ужасов плена у нас не было. Однако это не помешало находчивым женщинам отыскать какие-то тряпки и верёвки, при помощи которых они перетянули порванную одежду, прикрыв от посторонних взглядов свои покрытые синяками тела.