Гранд Джордж - Другой мир. Злой рок

– Внутри можно все, что пожелаешь хранить! – радостно улыбаясь, сказал Василий. Я пообещал себе, что после отбытия высоких гостей обязательно сделаю моему беспечному товарищу внушение. Воевода посмотрел на меня горящими глазами и спросил:

– Что это за ларец такой дивный?

– Досталось в наследство от отца, – сказал я, пожимая плечами. – Мать в нём бусы хранила. Я уже привык к нему, а отец говорил, что ларец ему от деда достался, а уж откуда он и почему такой дивной формы я не знаю.

– Воевода! – обратился к Мстиславу старик с книгой. – Чую я, что не всю правду тебе мастер говорит!

– Что утаил ты от меня, мастер! – сказал, хмуря брови воевода.

Ох, и заврался я. Следовало сказать хоть каплю правды.

– Знаю ещё, что сделали его в далёкой восточной стране, Китаем её называли.

– Китай, хм! Не слыхал о такой. – Удивился Мстислав. Повертел фонарик в руках и спросил, глядя мне прямо в глаза. – Продай мне сей ларец, мастер!

– Эта вещица дорога мне как память про отца. По роду мне написано владеть ею и передавать ларец по наследству старшему сыну. Это всё что у меня осталось в память о родне!

– Даю сербушку за ларец! – у воеводы появился блестящий кругляш в руке. Солнце заиграло на поверхности монеты и у меня загорелись глаза.

– Только для тебя, господин, могу я сделать исключение! Другому человеку я бы не продал ларец, ни за какие деньги, – сказал я, чувствуя азарт от предстоящей сделки. – Хоть и дорога мне эта заморская вещица, но я готов продать память о прошлом за будущее для своей семьи. Денег я у тебя не возьму, семь участков земли вот там вдоль реки, те, что выберу, будут платой за неё.

– А не многовато ли земли за маленький ларец!? – Удивился воевода, хмуря брови. Я скорчил смиренное выражение на своём лице и молча ждал. Тогда воевода выдвинул своё контрпредложение. – Четыре участка земли твои, те, что пожелаешь!

– Земли у тебя господин много, а людей не хватает. Сам же говорил, что мастеров не хватает в особенности. За участки, что возьму в своё владение, следует платить налоги в казну твою, воевода! Эта покупка будет выгодна тебе вдвойне, но будь милостив ко мне Мстислав, не обижай память предков! Отдай мне пять участков, тогда ларец этот дивной тонкой работы китайской будет твоим!

– Ушлый ты мастер, человек! – Рассмеялся воевода, пряча корпус фонарика у себя в седельной сумке. – Но пусть будет по-твоему! Пять участков у реки теперь твои.

– Тогда пускай сделка состоится сегодня! – Согласился я. – Вижу с тобой человек учёный, пускай тот человек бумагу составит на земли мои, а потом ты её печатью своей и сургучом скрепишь!?

– Хорошо! Твоя, мастер взяла. Я сам внесу в казну деньги за те участки, а мой писарь Селиван останется тут до тех пор, пока не составит для тебя бумаги. Тогда приходи в управу городскую, скреплю я их своей печатью. Вот тебе моё в том слово! Но не забывай подать плати исправно, а не то лишу тебя твоей земли!

Мы ударили по рукам, воевода ещё немного походил по двору, рассмотрел хозяйство, подивился нашей пильной мельнице и даже сделал заказ на несколько сотен досок, ещё и на десяток копий и сотню заготовок для стрел. Обещал, если его оружейники одобрят, сделать оружейный заказ в десять раз больший. Мы снова ударили по рукам, и воевода оставил нас со своим писарем, а сам со всей свитой уехал восвояси. Среди рыцарей, приехавших убивать дракона, тоже были желающие прикупить себе наши доски, но они не посмели влезать в разговор воеводы, лишь смотрели на наш товар жадными блестящими глазами. Я чувствовал, что со временем они пожалуют сюда со своими грузовыми телегами.

Оставленный у нас Селиван не скрывал своей неприязни ко мне и к Василию, но приказ воеводы выполнил полностью. Мой товарищ уже давно пускал слюни на то, чтобы поставить выше по течению запруду между холмов, пустить воду с её высоты на новую мельницу и таким образом получить новый скоростной привод. Он указал на желанную землю, мы тут же составили бумагу на пять участков земли, что шли вдоль реки от холмов и ниже. Василий предложил также оформить два участка земли, что оставались между нашей мельницей и новыми участками. Селиван поворчал, но согласился, что лучше это сделать сейчас, чем позже ехать сюда вновь.

Едва мы закончили составлять бумаги, как Селиван залез на своего коня и отбыл, не прощаясь и не оборачиваясь.

– Странный и злобный мужик! – сообщил мне Василий, и мне нечего было ему возразить.

Следующую неделю мы пахали как проклятые. Следовало исполнять взятые в Туре заказы. В один из пасмурных дождливых дней у нашей маленькой пристани попытался пришвартоваться лодочник Ростислав, но глубина реки у пристани не позволила этого сделать. Ростислав не расстроился, но посоветовал удлинить деревянный мостик, который мы называли причалом. Отужинав с нами, лодочник рассказал столичные новости, выслушал Васькину хвалебную оду про наши успехи. Подивился нашей мельнице и, наконец, мы перешли к тому, зачем он прибыл.

– Василий! – обратился он к моему товарищу. – Ты обещал мне помочь, совсем меня хворь одолела! Сил моих больше нет!

Ростислав не удержался и с тихим рычанием почесал своё воспалённое плечо.

– Обещал, значит, помогу! – заулыбался парень. – Болезнь твоя, Ростислав, случается от переизбытка того, с чем ты сталкиваешься каждодневно! Называется та болезнь аллергией! Как только ты поймёшь, чем себя травишь, так сразу болезнь твоя станет отступать!

Ростислав был подвергнут подробному допросу и вскоре наш псевдо лекарь велел принести с лодки бочонок с рыбой. Затем он сделал надрез на руке лодочника, достал рыбу из бочки, разрезал её так, что в руках осталось лишь сырое рыбье филе, а затем под удивлённое ворчание лодочника приложил рыбье филе к порезу на коже и примотал к его руке платком. Непринуждённо болтая, Василий травил байки про наш поход в поисках кедровой рощи. Лодочника корабельное дерево заинтересовало и как-то незаметно пролетело два десятка минут. Вдруг Ростислав занервничал и схватился за руку, отвернул в сторону рукав и все увидели, что рука его в месте надреза опухла и покраснела до жути. Лодочник вскочил на ноги и взревел, потрясая рукой:

– Таково твоё лечение неуч!?

Я подскочил к нему и стал успокаивать, Васька в это время спокойно сидел и улыбался. Я объяснил, что в наших краях именно таким образом определяют, на что у человека имеется аллергия. И что теперь-то, точно зная, чего следует избегать, лодочник избавится от болезни!

Ростислав приуныл, рыба была его основным источником дохода. Он содержал небольшую флотилию рыбацких судёнышек, которая ежедневно выходила на промысел в озёрном крае, что находился немного южнее столицы герцогства. Далее часть рыбы солили и закатывали в бочки, остальное лодочник продавал в своей лавке на рынке Тура, а также сбывал с рук через купцов. Более того, Ростислав обожал рыбу в любом виде. Он ел её на завтрак, обед и ужин, чередуя разные её виды и способы приготовления.