Гранд Джордж - Другой мир. Злой рок

– Зверь! Бегите, спасайтесь! Зверь идёт!

Если это отборная диверсионная группа Зверя, то нам точно конец. Я оглядел своих товарищей, но не увидел на их лицах следов отчаянья, наоборот, многие были настроены решительно, несмотря на пугающую перспективу столкновения с элитным подразделением врага.

Наша полусотня стражников выстроилась на пригорке в широкую линию, поверх их стоящих на земле щитов, бойцы установили свои арбалеты. Позади строя расхаживал Светозар и его младшие командиры. Нас встречал полусотник, он указал нам на правый фланг, помог выстроиться в линию и установить щиты. Подозвал ближайшего сержанта, и они вдвоём пытались втолковать нашему десятку как следует заряжать, наводить и стрелять из арбалетов.

Едва мы перешли к ликбезу по перезарядке, как от посёлка показалось новое пополнение: второй и третий десятки ополченцев занимали места ещё правее нашей позиции. Теперь мы полностью перекрывали пространство перед пильной мельницей у реки и дальше на восток до дороги в Игву. Поперёк дороги, ведущей к нашему посёлку, располагались наши главные и уже немного обученные силы. Сзади нашей группы ополченцев маячила дозорная вышка с перепуганными юнцами на ней. Среди них стоял стражник, который что-то втолковывал подросткам. Вдруг дозорные вытянули руки в сторону горящих Новосёлок, стражник приложил руку к глазам, а затем крикнул:

– Враг приближается! Около пяти десятков всадников, луки наготове!

А затем он скрылся за скорпионом, а я повернулся в сторону, откуда из низко стелящегося дыма должны были прийти всадники врага. Светозар приказал приготовиться к стрельбе, взять дорогу на прицел и ждать команды. Я так и сделал. Рядом сопел Фёдор. Ни тени сомнения на его лице, только концентрация и решимость. Куда подевались его едкие замечания в стиле «Ишь ты!»? А затем мы услышали дикие крики, которыми враг погонял лошадей. Это означало только одно, руки у всадников заняты, луки приготовлены к стрельбе. Загудела, задрожала земля. Из дыма показались всадники. Едва выйдя из дыма, они начали заворачивать к реке и, огибая несколько домов, выскакивали на другую дорогу, которая шла параллельно каменной дороге. Каждый всадник пускал в нашу сторону стрелу. Целый их рой по небольшой дуге полетел на нас.

– Прячься! – Велел я. Мой десяток послушался тут же. Все, кроме Фёдора попрятали головы и плечи за щиты.

– Держите ироды проклятые! – Сказал старший конюх. Фёдор успел выстрелить дважды. Я схватил его за локоть и потянул вниз. Вокруг посыпались стрелы. В мой щит врезалась одна из них. Её остриё пробило железную пластину моей пависсы, и я с ужасом увидел, как стрела, застряв в преграде, смотрит на меня своим хищным жалом. Рядом с хрипом упал Фёдор. Стрела пробила его кольчужный подшлемник и вошла в тело примерно на треть. Главный конюх уронил арбалет, из горла с кашлем хлынула кровь. Во мне вскипела ненависть к врагам, я заорал:

– Целься! – В тот же миг я встал из-за щита, хладнокровно опустил арбалет на щит, и поочерёдно отправил два смертоносных болта в скопление вражеских всадников. Затем подхватил арбалет и укрылся за щитом. Рядом весь мой десяток, шокированный конвульсиями Фёдора, в ужасе продолжал сидеть за стеной из пависс. Где-то рядом слышались команды Светозара и полусотника. С дозорной вышки с шумом сорвалась тетива скорпиона, отправляя в полёт смертоносный снаряд размером с небольшое копьё.

– Чего расселись, черти полосатые! – Завопил я на ополченцев. – Вали гадов!

Я встал из-за щита. Вокруг велась беспорядочная стрельба. Вражеские всадники продолжали кружить, выпуская на скаку свои проклятые стрелы. Бойцы из-за своих щитов отвечали им тем же. Мимо меня с шелестом и гудением пронеслась шальная стрела. Я хладнокровно поставил арбалет на щит и прицелился. Просвистела очередная стрела, но уже чуть дальше. Рядом вставали из укрытия редкие храбрецы из наших ополченцев. Я выстрелил, не дожидаясь результата, выстрелил снова. Кажется, моя стрела попала во вражеского коня, тот дико заржал и упал. Однако наездник ловко убрал ногу из стремени, перекатился и вскочил. Его тут же обстреляли стражники. Как минимум две стрелы пронзили врага. Тот упал уже окончательно. Я спрятался за щит.

Мой арбалет был полностью разряжен, и я поднял арбалет, принадлежавший Фёдору. Мимоходом зацепился за его стеклянный взгляд. Отмучился мой косоглазый работник. Фёдор был самым первым, кого мы наняли. С этим мужиком мы пережили многое, а он успел только два болта выстрелить. Нелепая безрассудная смерть. Кстати, в арбалете Фёдора в своих ложементах ещё оставались два других болта. Ополченцы уже приходили в себя, всё чаще они вставили над щитом и разряжали свои арбалеты в сторону врага. Совсем молодой конюх, что находился сразу за телом Фёдора, продолжал прятаться за своим щитом. Кажется, это был мой старый знакомый. Он был напуган, его трясло, и он даже не помышлял о том, чтобы встать и дать врагу отпор. Меня это совершенно не удивляло, помнится, в соляной шахте от него было столько же толку.

Я снова повторил свой стрелковый манёвр, только на этот раз стрелял из арбалета, принадлежавшего Фёдору. Пара выстрелов, но на этот раз неудачных, и я снова спрятался за щитом.

– Ей, парень! – Позвал я.

Он никак не отреагировал. Тогда я рявкнул на него:

– Святослав!!!

– А?! – Он встрепенулся, и после секундной паузы посмотрел на меня своими расширившимися глазами.

– Подай мне свой арбалет, а эти заряди. Сумеешь? – Он кивнул и протянул мне свой арбалет, тщательно прячась за щитами, затем подхватил мой арбалет и стал перезаряжать. Справится, подумал я. В щит Фёдора прилетела шальная стрела. Наша дозорная вышка была вся утыкана стрелами, но стрельбу не прекращала. Я снова повторил свой стрелковый манёвр. Два болта ушло в сторону врага. В этот раз снова удалось подстрелить вражеского коня. Я понял, что удобнее всего стрелять по врагам, которые уже отстрелялись и, повернув в улицу напротив нашей позиции, оказывались ко мне спиной. В таком случае они отдалялись от меня почти по прямой линии, промахнуться в такую цель было сложнее, чем в цель движущуюся поперёк. Враги в этом случае полагались на свои щиты, которые висели у них на спине. Напрасно! Наши арбалеты прошивали эти щиты с лёгкостью булавки, пришпиливающей букашку к столешнице.

– Бойцы! Слушай мою команду! – Заорал я так, чтобы все три десятка ополченцев меня могли услышать. – Бей врагу в спину!

Некоторые услышали мою команду, и это существенно увеличило нашу полезность. Дальше бой стал делом техники. Небольшая доля риска и отстрел врага вышли на новый уровень. Напротив позиции ополченцев стала расти куча из подстреленных врагов. Трупы и раненые враги перегораживали улицу своими телами. К ним также относились пострадавшие лошади. Это только усложняло путь вражеской карусели, или как называли её в моём мире Кентерберийскому кругу. Они замедлялись, и это ещё больше помогало нашей стрельбе. Так продолжалось какое-то время. Я стрелял, Святослав заряжал, враги периодически падали. Кочевники тоже не зевали, их стрельба была особенно опасна на главном направлении, где находились стражники. Ещё больше враги невзлюбили нашу вышку со скорпионом. Кажется, скорпион больше не стрелял, а с вышки доносились стоны раненых. Наше оборонительно-дозорное сооружение горело. Наконец, пришло очередное подкрепление из Игвы, это подошли наши передвижные скорпионы, я их не видел, но слышал, как они стреляли где-то на левом фланге. Вот тогда враг, понеся большие потери, отступил.