Гранд Джордж - Другой мир. Злой рок

Я пошёл к Светозару, приказав своим бойцам сохранять позицию. Полусотник неодобрительно покачал головой, видимо ему не понравилось то, что я оставил своих людей.

– Светозар! – Позвал я нашего номинального командующего. – Сколько у вас раненых и убитых?

– Немного! – Ответил он. – Доспехи держат удар, большинство стрел не причинили нам никакого вреда, пависсы так вообще чудесно себя показали. Урон мои стражники в основном получили от ранения в руки, где доспехи похуже, там тело только кольчуга закрывает.

– Спиридон, подойди! – Позвал я главного строителя. – Забери раненых в больницу к Марфе. А также скажи, чтобы прислали сюда лекаря.

– Ага! – Спиридон побежал выполнять моё распоряжение.

– Что с убитыми будем делать? – Спросил я у своего будущего тестя.

– Тут оставим. – Не раздумывая ответил он. – Сейчас в Новосёлки пойдём! Эй, полусотник. Проследи, чтобы все приготовились к атаке.

Я вернулся к своему десятку. Другие десятки следили за мной и моими действиями. Пока мы не выступили, я помогал раненым с перевязкой, а Святослав перезаряжал четыре арбалета, которые были теперь в нашем распоряжении. А наш десяток уменьшился. Два убитых и два раненых бойца выбыли из строя. В двух других десятках было всего несколько раненых. После небольшой передышки Светозар повёл нас на зачистку соседнего села. Вначале повязали и отправили в посёлок всех раненых и оставленных на поле боя врагов.

Потом мы направились в горящее село. За время зачистки я насмотрелся на всякое. Тут хватало ужасов, Святослав, который теперь не отставал от меня ни на шаг, несколько раз поделился с землёй своим завтраком. Мне тоже было несладко. Пока мы шли от дома к дому, на нашем пути попадались трупы знакомых мне людей. Почти половина посёлка нашли свою смерть тут. Женщинам пришлось хуже других. Их избитые и обнажённые тела мы находили слишком часто. Все эти бедняжки лежали в лужах собственной крови с перерезанным горлом. Я убедился, что прозвище Зверь, вражеский командир получил не просто так. Хуже всего, что люди, которые ему подчинялись, брали с него пример. Не мог один человек совершить столько зла и насилия. Не мог один Зверь жестоко расправиться с половиной посёлка.

А затем мы нашли жену Фёдора, Пелагею. Глядя на изуродованный обнажённый труп боевитой женщины, с выпущенными на землю кишками, я окончательно ошалел. Каким надо быть диким и мерзким животным, чтобы сотворить такое?! Меня вырвало, хотя я не завтракал и не обедал, и вообще последний раз ел ещё ночью. Если, конечно, пиво и солёную рыбу можно засчитать за еду.

Семёна в слезах, выпачкавшегося в крови, пришлось силком оттаскивать от трупа его красавицы жены. Я боялся за его психику, от такого зрелища она могла серьёзно пострадать.

Пройдя всё село мы не нашли ни одного кочевника. Зато вытащили несколько еле живых людей. Нашли десяток спрятавшихся перепуганных детишек, повытаскивали кое-какую ревущую скотину из огненных ловушек и спасли немало имущества. Сил на то, чтобы бороться с пожарами у нас не было. Мы оставили горящее село, пребывая в подавленном состоянии. Если бы налётчики начали с нас, то сейчас бы горела вся Игва, и Новосёлкам бы досталось сразу после неё.

Возвратились мы в Игву, когда солнце уже клонилось к закату. Все были вымотаны до предела. Нас встречала Марфа, которая тут же всех отправила мыться в баню. На выходе каждого бойца осматривал полусотник Степан. Это оказалось не лишним, поскольку некоторые бойцы скрыли свои повреждения и не показали их нашим лекарям. У Марфы и вправду было много работы, но уже через час большинству раненых была оказана помощь: обработаны ожоги, промыты раны, наложены повязки. Другим бойцам и добровольцам повезло меньше: их ранения оказались серьёзнее. Таких несчастливцев оказалось девять. Ещё двое были при смерти и вряд ли они доживут до утра.

После бани все бойцы, в том числе ополченцы были отправлены в казарму, а в посёлке было объявлено военное положение. Вернули из внешних лагерей шахтёров, лесорубов, охотников и женщин, которые с детьми и стариками прятались в лесу. Среди них появилась и Олеся. Она отыскала меня сразу после бани и первым делом бросилась мне на шею, её уже совершенно не волновали чужие взгляды и мысли. Она заплакала у меня на плече. Я обнял её и стал успокаивать. Вокруг меня примерно то же самое происходило с другими бойцами. Всё было бы замечательно, но на душе скребли кошки, когда мы слышали вой одной из матерей, сын которой остался на земле после боя и больше никогда уже не сможет подняться.

Затем появился злой как вепрь Светозар. Олеся обняла и его, также поплакала у него на плече, что несколько смягчило его суровое лицо. Он мягко отстранил её, отвёл меня и Степана в сторону. Комендант всё ещё выглядел как человек, который так и не вышел из боя: копоть, кровь и грязь на доспехах, взлохмаченные свалявшиеся русые волосы и борода.

– Зверь был тут! Но отступил, ирод проклятый! – Светозар сжал свой бронированный кулак, жалобно заскрипели кольца кольчужной рукавицы. – Попадись он мне, я бы с ним поквитался за заставу, за односельчан, за жену и за сыновей!

Полусотник выглядел не лучше коменданта, но он хотя бы вымылся в бане. Крепкий и рассудительный мужик.

– Допроси пленных, Степан! – Сказал я ему, и тот кивком головы подтвердил мой приказ, без лишних разговоров тут же пошёл его исполнять. Я повернулся к своему коменданту. – Сходи в баню! Тебе надо привести себя в порядок, ещё ничего не кончилось, Светозар. Если правду говорят про Зверя, то он придёт, чтобы отомстить нам за своих людей.

Потихоньку в казарме стали собираться руководители посёлка. Тут же топтались сержанты. Через час вернулся и полусотник, и посвежевший комендант. Степан сообщил о результатах допроса:

– Они разбили свой лагерь в двух вёрстах от Новосёлок. – Ветеран выглядел уставшим и встревоженным.

– Говори прямо, что не так!? – Попросил я его, чувствуя, что он не хочет нас чем-то расстраивать.

– В Новосёлки отправилась лишь часть кочевников. Сегодня утром они разделились на три конных отряда, хотели сжечь три поселения за один день, а если бы знали о наших стражниках, то вначале ударили бы всей своей силушкой в полторы сотни всадников по Игве.

Светозар побледнел, мне тоже стало не по себе.

– Что ещё удалось узнать? – Спросил я, заметив, что полусотник продолжает топтаться на месте.

– С учётом того разгрома, что мы учинили сегодня той одной трети, у Зверя осталось ещё около ста двадцати конных воина. И мои пленные уверены, что Зверь обязательно вернётся сюда, чтобы отомстить нам.

– Что сам думаешь? – Спросил я полусотника. Тот постоял немного, раздумывая над моим вопросом, в то же время он пытался оттереть с рук и доспехов кровь. Я тогда подумал, что хорошо, что мне не пришлось наблюдать то, как он допрашивает пленных. Егор и сержант, что стояли рядом с интересом уставились на Степана.