Гранд Джордж - Другой мир. Злой рок

Этого в нашем плане не было предусмотрено! Пока животные не переполошились, охотники отвели нас немного назад на расстояние в двести шагов от поляны. Они запретили нам приближаться к лагерю, убедились, что я не позволю никому двигаться дальше без их команды и скрылись осторожными крадущимися серыми тенями среди деревьев.

Я беспокоился. Мои предчувствия буквально кричали, что сейчас всё пойдёт наперекосяк! Паранойя достигла небывалой силы, мне казалось, что Злой Рок уже придумал, как поквитаться со мной и моим везением. Наш план мог сорваться в любой момент. Лошади – не люди. Они более чуткие существа: хорошо видят, прекрасно слышат и имеют замечательный нюх. Ой, не зря враги использовали их по всему периметру своего лагеря. Сквозь таких сторожей нельзя было пройти незаметно. Близился рассвет. Первые его лучи должны были послужить тем моментом, с которого всё и начнётся. Тогда по нашему плану в небе над лагерем появится горящая стрела. Сперва должны были выступить наши охотники, а затем уже дружной лавиной должны были накатиться ополченцы и стражники. В пяти десятках шагов от поляны мы должны были занять удобную для стрельбы позицию и, избегая ближнего боя, должны были оттуда стрелять по всем врагам.

Конечно, план, в теории выглядевший безупречным, на практике оказался неудачным. Вначале по плану наступил рассвет. Тут нашего предвиденья, удачи и осторожности хватило вполне. Но дальше, когда на свои позиции выступили охотники, наш план рухнул. Видимо, кто-то из охотников поспешил, потому что ещё до того как в небе появилась горящая стрела, лошади у другого конца поляны переполошились, часовые пришли в движение, затем всполошились лошади с нашей стороны и наконец, враг забил тревогу. Нам отсюда почти ничего не было видно, но зато мы слышали крики, ржание лошадей и вражескую брань.

Мы не предусмотрели эту ситуацию, хотя следовало бы. Я махнул рукой, все итак уже были на взводе от ожидания и пребывали в нетерпении и страхе от того, что враг оказался настороже. Оружие было наготове, мы двинулись вперёд, охватывая своим строем нашу часть вражеского лагеря. По мере приближения к поляне мы замечали на ней движение. Я увидел, как с флангов к поляне выходят другие полусотни бойцов. Хорошо, что мы не одни такие!

Когда мы оказались на расстоянии в семь десятков шагов в нас полетели несколько стрел, а ругань и паника в лагере противника выросли на порядок. Мы приближались двумя шеренгами. Каждый боец находился в строю, образуя шахматный порядок. Едва прилетели первые стрелы, моя шеренга, как по команде упёрлась щитами в землю и взяла в руки арбалеты. Позади нас спрятались товарищи, которые не имели собственных щитов, а их руки были заняты луками.

Оказавшись в относительно надёжном укрытии, мы ответили на вражеские выстрелы своей смесью из смертоносных стрел и болтов. Послышались крики раненых врагов. Я дал приказ продвигаться вперёд. Таков был наш изначальный план: окружить и уничтожить врага прямо на поляне. Вторая шеренга прошла вперёд и заняла позицию в пяти десятках шагов от края вражеского лагеря. Всё это выглядело очень не слаженно, даже комично. Все наши объяснения не помогли в реальном бою. Большинство бойцов перекрывало зону обстрела тем, кто должен был их прикрывать со спины. Кое-как наша первая шеренга присоединилась ко второй на оговорённом рубеже. Мы заняли оборону при помощи щитов, соорудили подобие стены, но в лесу на неровностях рельефа это оказалось не так легко, как на плацу! Некоторые щиты норовили упасть, заставляя бойца тратить на его удержание все свои силы. Кроме того, остальные бойцы, которые не были оснащены пависсами, были вынуждены спрятаться за деревьями. Тем временем враги начинали перегруппировывать свои силы. К нам вернулись два охотника.

– Где третий?

– Подстрелили у лагеря, когда началась тревога. – Сообщили они.

– Сильно не рискуйте, вы же без доспехов! – Оба охотника кивнув, отошли назад, заняв более безопасную позицию в десяти шагах позади линии щитов.

Я отвернулся и теперь пытался стрелять по мечущимся врагам. Рядом стреляли бойцы из моей полусотни. Короче, всё так бы и закончилось, почти, как было намечено планом, но моя паранойя продолжала визжать от ужаса, требуя разворачиваться и бежать без оглядки.

Когда я уже был готов её послушать, стало слишком поздно. В этот момент я понял, что враги собираются с силами, чтобы устроить прорыв на нашем направлении.

Вначале за считанные секунды на нашем направлении собралось около пяти десятков врагов. Они взяли нас в прицел и навязали жёсткую перестрелку. Прячась за деревьями, они были почти в равных условиях с нами. Верх моего щита был утыкан пятью стрелами. Пониже тоже торчало несколько этих хищных зверюшек. Враги мешали нам вести прицельную стрельбу. Одна из стрел скользнула по моему наплечнику, к счастью, доспех выдержал, и стрела не смогла напиться моей крови. Я привлёк внимание охотников и закричал:

– Бегом к сержантам! Передайте им, что враги собирают силы для прорыва на нашем участке! Приведите подкрепление! – И я отослал охотников на фланги нашей полусотни.

Едва охотники скрылись в лесу, как враг пошёл в атаку. Это не было глупой лобовой атакой, нет. Это были опытные воины, которые следовали приказам изворотливого командира. Они продвигались от дерева к дереву, по очереди, старались прикрывать друг друга. Они приближались, сокращая дистанцию до убойной. Сорок метров, тридцать, двадцать. Я показал своим людям пример, указал на то, что следует стрелять не прямо по врагу, а наискосок. В таком случае деревья не могли полностью укрыть кочевников. Многие меня послушались. Враги не могли спрятаться за деревьями, они были открыты сбоку.

Но и враги тоже использовали эту уловку, стреляя по нашим бойцам сбоку. С обеих сторон уже упало множество воинов и ополченцев. В этот момент, враги получили новый приказ. Они бросились на прорыв с саблями и щитами наперевес. Это было плохо. Наши бойцы не были готовы к бою на мечах, а их воины владели оружием на приличном уровне.

Я подхватил у Святослава заряженный арбалет и, встав во весь рост, подстрелил подряд вначале двоих, а затем, перевернув арбалет на другую сторону, ещё двоих врагов. Последнего я расстреливал в упор. Арбалетный болт пробил его кожаный доспех и засел по самое оперение. Разрядив арбалет полностью, у меня уже не осталось времени на его перезарядку, поэтому я отбросил арбалет в сторону и выхватил из рук последнего врага, который упал у моих ног его щит и саблю. Повсюду вокруг кипел бой, но на моём направлении оставался ещё один противник, который оказался хитрее своих товарищей и не бросился в атаку вместе со всеми. В пылу боя я не заметил его сразу, и увидел его, лишь тогда, когда помог справиться с врагом своему товарищу слева. А хитрый вражеский воин тем временем неспешно приближался ко мне мягким кошачьим шагом. И стрелять по нему было уже некому, вокруг меня разгорелась битва на мечах и саблях.